Общество должников - Николай Константинович Дитятин

Леди, неужели эта рухлядь действительно того стоит?

Консервы начали вскидывать винтовки. Я нацелил на них железку, но олива смекалисто согнула мою рабочую руку и приставила дуло к шлему. Да. Так было гораздо лучше. Только попробуйте, дескать, шмальнуть, я продырявлю этот драгоценный горшок. Вот вы его реставрировать замучаетесь!

Рыцари подняли винтовки над головой. Они с самого начала собирались это сделать, но, — слушайте, — всегда нужно быть готовым пустить себе пулю в висок ради собственной же безопасности. Меня потряхивало. Что там не говори про выгорание, но, когда находишься между двумя сборищами убийц, одни из которых еще и болтаются в воздухе, становится как-то не по себе.

— Вы двое! Немедленно лечь за землю, руки за головы!

Ну да, конечно. Именно это мы и собирались сделать. Провести в застенках ССТ остатки наших жалких жизней было так себе идеей. Я бы ни за что не позволил лишить Хо ее светлого будущего. Шестидневная рабочая неделя и два минимальных оклада в месяц. За это стоило бороться.

— Это последнее предупреждение! Вам не скрыться!

— А мы все-таки попробуем, — олива шмыгнула в Заразу.

Хлопнула дверь. Еще раз. Я терзал стартер. В катафалке хоть и прибавилось дырок, но мы с оливой сохраняли оптимизм. И Зараза не подвела. Палочники продолжали что-то кричать в мегафон, я выкручивал руль. Хо перелезла в багажное отделение и принялась вышвыривать пожитки Либулей. Увидев, что мы решили покинуть вечеринку, консервы ломанулись в лес: с ранеными остался всего один рыцарь…

Он застрелил их.

Что ж, для кого-то проблемы закончились навсегда. У нас же они только начинались.

Подвеску я не жалел, гнал прямо по веселой грунтовке так, что Хо несколько раз серьезно ударилась головой о крышу. Это ее ничуть не расстроило. Она продолжала вышвыривать багаж: загрохотала моя посудомойка. Прости милая, нам не суждено быть вместе. Несколько раз я пытался поднять забрало, но этот дуршлаг, через который я видел только какие-то прыгающие зеленые пятна, издевательски возвращался на место. Я не выдержал и приклеил его скотчем из бардачка.

ССТ тут же село на хвост, продолжая баловать нас деловыми предложениями. Я боялся, что на шум могут притащиться другие стервятники.

Над лесом поднялся сигнальная ракета.

— Господи, Сам, мы когда-нибудь так лажали?

— Не припомню. Похоже мы растем как организация. Играем как третья сторона в сраче двух материков.

— Если выкрутимся, я наскребу половину тебе за внос, только не погибни.

— О себе подумай и хватит каркать.

Скотч отлепился и забрало лязгнуло, ставя точку в этом коротком пораженческом разговоре. Еще до того, как мы выскочили на автостраду, я увидел их. Консервы приближались к нам по полю на неприметных фургонах, в которых обычно возят скот. Лонга очень хорошо понимает в его разведении, Тенебрийцы, в свою очередь, платят большие деньги за импорт мраморной говядины. Даже отдают под это дело свои корабли штормоломы.

Четыре своеобразных БМП, в которых вместо слюнявых коров, сидят красные от злости лонгаты. Одуреть, сколько же их приехало изначально и как они пробрались через город?

К первому вертолету ССТ присоединилось еще двое. Кроме того, я видел обещанную дивизию ГО на автостраде. Конечно, это была не дивизия, а полтора десятка броневиков, но… по-моему баланс сил и так был не в нашу пользу.

Господь Гарзонский.

— Зараза, — сказал я машине, — если не сможешь взлететь как эти вертушки, или, хотя бы, стать невидимой, я сдам тебя на разбор. Прямо тут, на автостраде. Эй! Хохотушка!

Олива как раз выкинула за борт мешок со всяким мелким хламом вроде электрических зубных щеток, и чуть не вылетела сама на очередной кочке. Конечно же она удержалась и с грохотом захлопнула дверь.

— Ты что-то хотел, дорогой?

— Возьми мой ствол…

— Сейчас?

— Вот этот, вот этот!

— Мне начать сбивать из него вертолеты или сначала взорвать скотовозы?

— А ты становишься нервной, когда на нас охотится сотня-другая головорезов! Одно из двух, либо ведешь, либо стреляешь!

— Я поведу, — сказала она, переползая вперед по лежанке. — В последний раз я была на стрельбище два месяца назад. К тому же…

— О нет, только не говори, что ты поддала!

— Я смогу вести прямо!

Я хотел ответить, что прямо нас ждут только мобилизованные броневики ГО, но решил, что Хо права. Водит она не хуже меня, но может промахнутся даже по «молоку».

— Я в норме, — и олива прямо на моих глазах приложилась к фляжке.

— Принимайте управление, машинист номер два, — сказал я с философской смиренностью. — Как только выедем на трассу.

В этот момент наше отступление могло и закончится. Мы столько пыхтели, пытаясь поменяться местами, что я уже готов был смирится с тем, что упругая ягодица Хо останется под моим подбородком до конца жизни. В конце концов я все же вылез из-под нее и перебрался на эспертуа. Хо вцепилась в руль и воинственно запела:

Бледные звезды на тысячи лет

Стали к нам ближе родных берегов

Великого Шторма суровый запрет

Поставил несдвигаемый засо-о-ов…

Я пролез в багажное отделение и выглянул в заднее окно. Скотовозки были у нас на хвосте. Хорошо был виден ближайшей водила: здоровяк в кепке и этих потешных штанах с лямками на голые плечи. В таком прикиде он напоминал обычного крепостного, но его русая бородища и татуированные руки говорили о том, что парень — уважаемый дружинник. Северные лонгаты были самыми желаемыми наемниками для Побережья. Они славились свирепостью и презрением к смерти.

В оконца, предназначенные для жующихся голов повысовывались пушки. Между ССТ и лонгатами начался активный обмен свинцовыми сообщениями. Потом что-то пыхнуло, ха-кнуло дымом, словно прокашлялся дракон с моего герба. Над вертолетом пролетел снаряд древнего гранатомета и ушел в небо. Мне стало почти смешно. Эти ребята были настоящими мусорщиками, когда собирали себе арсеналы. Формально Компания Тенебрии запретила любые поставки современного оружия на Побережье, но… Да черт возьми, я был уверен, что они сами и толкали им списанную рухлядь. Или же предприимчивые шишки из ГО.

Вертолет рванулся в бок. Остальные тоже нарастили дистанцию.

     Не бойтесь братья и сестры!

     Смелее в Шторм, смелее в Шторм!

     Пока он спит, а в руках наших весла,

     Смелее в Шторм, смелее в Шторм!

Я оглянулся на моего водителя, который скорее всего уже прикончил фляжку.

— А можно что-нибудь посвежее? — крикнул я.

С ней нужно было разговаривать, просто на всякий случай. Мало ли как оливку может развезти после двухдневного