Нелюдь - Дмитрий Шелег

— Что?! — с любопытством спросил молчавший до этого Герт.

— Он своим ударом погнул нож, — обвиняюще ткнул я пальцем в сторону Олега, — а еще заточку испортил, а Гнат за нее целых пять серебряных отвалил! А за нож вообще двадцать. Так что гони монеты!

— Ха-ха-ха! — раздался смех со всех сторон.

«Блин, собрали толпу, а я даже и не заметил», — раздраженно подумал я, оглядывая собравшихся вокруг людей.

Олег же сидел красный как помидор и зло смотрел на меня. Наконец-то до него дошло, что он ведет себя как дурак.

— Но если ты, — решил я закончить этот балаган, — согласен разойтись миром, то мы не против. У нас еще дел много, а стрясывать с тебя последние деньги не резон. Это как с бедного сиротки последние штаны снять, — сказал я, и бальзамом на сердце пролился дружный лошадиный смех стоящей рядом толпы.

Не дождавшись ответа, я кивнул Питеру и Герту и, пройдя сквозь расступившуюся толпу, пошел дальше на рынок. Парни двинулись за мной.

— Хорошо мы его опустили, да?! — разносилось у меня из-за спины. Настроение у парней явно было боевое. Это хорошо.

Ко мне быстрым шагом подошел Гнат и пристроился рядом.

— Гнат, — повернул я голову в его сторону и с усмешкой спросил, — скажи, а ты действительно не брал те монеты, о которых говорил Олег?

— Брал, — вернул мне хитрую усмешку мальчик, — эти уроды почти все деньги забирают, и это… нужно же на что-то жить, вот и приходилось иногда хитрить. И это… а как ты узнал? — с интересом спросил Гнат, и внутри его глаз я заметил жгучее любопытство.

— А ты когда возмущался, глазами из стороны в сторону двигал, — ответил я и, по-отечески усмехнувшись, добавил — если хочешь кого-то обмануть, то ты должен выполнить два обязательных условия.

— Какие условия? — тут же с любопытством спросил мальчишка.

— Первое условие, ты должен сам искренне поверить в то, о чем говоришь!

— Ага, ясно, а второе?

— А второе, ты должен всегда прямо смотреть человеку в глаза! Это обезоруживает, ведь так? — я посмотрел Гнату в глаза, и он отвел взгляд.

— В твои глаза вообще невозможно долго смотреть, — буркнул он, еще больше отворачиваясь.

Заинтересовавшись нашей беседой, Ник с Адамом подобрались поближе. И Ник спросил:

— А если не получается долго смотреть в глаза? Я всегда путаюсь и то в один глаз посмотрю, то во второй, а потом вообще глаза опускаю.

— А чтобы этого не происходило, нужно смотреть человеку в один глаз. Я например в правый всегда смотрю, — показал я пальцем в какой.

— Есть такие люди, — всунулся Адам, — на которых я просто не могу так смотреть. Просто не могу заставить себя поднять взгляд. Что тогда делать?

— Тогда, — рассмеялся я, — представь, что этот человек перед тобой на карачках сидит и по-большому ходит. И все получится, сразу уверенность появляется.

— В смысле? — не понял Адам.

— Да сидит и ср…т, — рассмеялся Ник. — Что тут непонятного?

— Я н-не могу так, — с запинкой сказал Адам, а я подозрительно повернулся, — не могу так на этого человека думать.

— Подожди, ты что, про девушку спрашивал? — прозрев, уточнил я.

Адам тут же потупился и показалось, что он опять превратился в того самого мальчишку, каким был до встречи с нами. Но неожиданно его глаза наполнились решительностью, и он кивнул:

— Да, про девушку.

— Тогда ты просто обязан себя перебороть, — серьезно сказал я. И пшикнул на хихикающих мальчишек. — Но есть секрет, при котором смотреть в глаза необязательно. Есть у человека такая точка, — ткнул я рукой в лоб Ника, а точнее, в верхнюю часть его носа, примыкающую ко лбу, — которая называется переносицей. Когда туда смотришь, то у человека складывается впечатление, что ты смотришь ему прямо в глаза, хоть это не так.

— А почему ты сразу про этот способ не сказал, — возмутился Гнат, — зачем тогда это… в глаза смотреть, если эта твоя переносица есть.

— А не сказал я это потому, что смотреть в глаза человеку намного полезней, тогда можно будет узнать его отношение к тебе, говорит ли он правду и конечно же его настроение.

— Ого! — изумились дети.

— Вот так. Потом вернемся в нору и попробуете.

— В смысле в нору? — спросил Адам, а потом понимающе добавил. — Ты про наше жилище, что ли? Мне тоже оно нору напоминает. Хорошо подходит нашему подвалу. Лаз есть, а внутри тепло, сухо и надежно.

Оставив детей на попечении Гната и Адама, я сказал, что хочу прогуляться один и посмотреть на цены и на товары. Гнат по-быстрому собрал всех вокруг себе и сказал, что раз сам Люк нам разрешил ходить в любой части рынка, то нужно этим воспользоваться и хорошенько заработать. Составив план по быстрому обогащению, дети весело куда-то убежали, а я, наконец — то, остался один.

Не спеша двигаясь по рядам, я начал внимательно оглядывать прилавки и товары выложенные на них. Тут мое внимание привлек худенький, тщедушный старичок. Он сидел у прилавка с овощами и, солидно расправляя свою роскошную бороду, улыбался.

У него были худые руки, увитые огромными венами. Лицо, изрезанное глубокими морщинами, было похоже на странную сюрреалистическую картину. Одет он был в темные штаны и мешковатую льняную рубаху, подпоясанную красным пояском с бубенчиками на конце. Он выглядел довольно беззащитно, лишь белесые глаза, которые когда-то давно были голубыми, цепко смотрели по сторонам.

А вообще дед мне неожиданно понравился, ему бы шапку — ушанку, цыгарку в рот и вылитый русский мужик, каким его принято изображать в сказках. Будто бы подвергаясь какому-то наитию, подхожу к деду и низко кланяюсь ему в ноги, одной рукой касаясь земли.

— Здрав будь, дедушка, — сказал я.

— И тебе здравствуй, отрок, — степенным хриплым баритоном ответил ухмыляющийся дед.

— Хорошо ли торговля идет? — спросил я, указывая рукой на картошку и огурцы и еще какие-то незнакомые мне овощи.

— За день раскупают все, так что не жалуются, внучок.

Поговорив еще о том о сем, я узнал, что деда зовут Димитрий. И что сам он издалека. Что приехал он в этот город невестке помогать. Что когда его сын умер и оставил свою жену с четырьмя дочерями сиротинушками, он кинул все свои дела и примчался на помощь. К тому же добавил, что двух из внучек он уже успешно отдал замуж, и что осталось еще две, на приданое которым он и зарабатывает.

Я решил закончить разговор с дедом, когда увидел, что Кир с кошелем в руке убегает от какого-то мужика по соседнему ряду.

— Эй, внучок, — окликнул меня дед и протянул огромный огурец, — угостись.

— Спасибо, дед Димитрий, — поблагодарил я его. И побежал в ту сторону, где последний раз видел мелькнувшего Кира. Надеюсь, он сумеет оторваться, иначе я так ему всыплю, что дня три точно сесть не сможет!

Как оказалось, Кир успел не только оторваться и сбежать, но и так спрятаться, что ни бегающий по рынку мужик, ни я его так и не нашли.

Плюнув на поиски, я окликнул пробегающего мимо Степа и, узнав место сбора, рванул туда. Там меня встречала радостная толпа детей. Гнат, увидев меня, первым делом показал увесистый кошель и довольно улыбнулся.

Возвращаясь назад в нору, я слышал вокруг себя веселые детские крики и громкие разговоры. Дети, проходящие мимо нас, опасливо отодвигались на край улицы, а взрослые провожали настороженными взглядами.

Но почему-то это заметил только я. Потом мне в голову пришла мысль, что уверенность детей в себе и в членов нашей банды переросла в самоуверенность. А это плохо, особенно для трущоб, которые не прощают малейших, самых незначительных ошибок. Ну что же, тогда нужно спустить их с небес на землю. И я уже знаю, как привести их в чувство.

Глава 10

— …а сейчас спускаемся вниз и идем охотиться на крыс.

— Но зачем нам это? — в недоумении воскликнул Ник. — У нас же есть деньги. Мы же можем купить все, что захочем! Давай лучше на рынок сходим, и еще кого-нибудь ограбим, тогда нам не нужно будет туда лезть!

Остальные дети одобрительно замахали головами и поддержали Ника стройным гулом одобрения. Отчего я мысленно скривился.

«Деньги у нас есть… Да ни хрена у нас нет! Точнее сумма-то в принципе довольно неплохая даже для среднестатистической семьи, но вот для нашей маленькой преступной организации это даже как-то несерьезно. Но как им это объяснить. Хотя… дело даже не в том, есть у нас деньги или нет. Дело в том, что им просто лень по канализации шариться, в то время как они со спокойной душой могли бы гонять по рынку и заниматься всякой ерундой».

— У нас не так много денег, как вы думаете, — покачал я головой. Всего каких-то пятьдесят шесть серебряных и две тысячи тринадцать медных монет, это не так-то много как кажется, потому что две тысячи тринадцать медных монет — это двадцать серебряных и тринадцать медных, — дети удивленно вытаращились на меня. Ну да, невероятные для них «тыщи» оказались всего лишь какими-то двадцатью серебряными монетами.