История штурмана дальнего плавания - Иосиф Тимченко

Так, однажды при изучении «принципа возможных перемещений» по курсу «Теоретической механики» в период самоподготовки обратился ко мне уже упоминавшийся ранее курсант «Чацкий» (Павел Александров), чтобы я выслушал его манеру доказательства по данной теме. В конце его риторики вынужден был констатировать, что Павел не до конца понял саму суть доказательства. Требуется полностью изменить его подход к доказательству. Однако Павел возразил:

— Всё это — ерунда! Если, может быть, я и не всё понял до конца, то тот, кто меня выслушает, суть доказательства прекрасно поймёт самостоятельно…

На следующий день к доске для ответа преподаватель вызвал именно курсанта Александрова, который за своё доказательство в итоге получил «двойку». А затем (по закону пакости, как заказ демона?) к доске для ответа был вызван и я. По этому же вопросу у меня оказалась оценка «пять». Павел после этого постучал указательным пальцем по своему носу, это его традиционное движение при смущении, и недовольно пропыхтел:

— Ничего, бывает и так: воля случая — неосознанная необходимость…

При освоении проекции Гаусса капитан 3-го ранга, преподававший гидрографию и геодезию, задал нам домашнее задание: вычертить в координатах Гаусса один из участков вблизи города Курска. Заданный участок исходно был определён по координатам на меркаторской проекции, для каждого курсанта были заданы свои, несколько изменённые координаты. Пересчёт меркаторских координат в координаты Гаусса — трудоёмкая работа с помощью арифмометра, до десяти значащих цифр в каждом из вводимых аргументов. Поэтому мой «подопечный» Петр Супрун, сидевший всегда справа от меня, использовал мою тетрадь и по-быстрому «спроектировал» изображение своего задания, не утруждаясь на детальном пересчёте координат, тем более, что его исходные координаты отличались от моих весьма незначительно.

На очередной лекции преподаватель (на флотском лексиконе «КАП ТРИ») проходил по рядам, просматривая выполненные задания. С тетрадью П. Супруна задержался, рассматривая подробно изображение его участка, потом задал вопрос:

— Что-то мне не понятна кривизна одного из Ваших меридианов, внизу заданного участка, похоже перегиб наступает прямо вблизи участка. Куда дальше пойдет направление меридиана — влево или вправо?

Мой «подопечный», переминаясь с ноги на ногу, наугад ответил: «вправо…» Преподаватель с огорчением прокомментировал:

— Вы абсолютно не разобрались в сути проекции Гаусса, кривизна меридиана на противоположный знак изменится только после прохождения экватора. Точка перегиба находится на экваторе, а не вблизи города Курска. Садитесь — оценка «два».

Позже П. Супрун снова сравнил изображение моего участка со своим. Незначительное изменение кривизны было почти незаметно, а оценки оказались «увы» далеко разными.

Нечто подобное произошло также при изучении девиации магнитного компаса. Для аналитических преобразований магнитных сил в уравнениях Пуассона потребовались достаточно значительные выкладки. Преподаватель (г. Вайчунас) при проверке знаний курсантов однажды в нашей группе выставил, подряд по списку в журнале, 12 «двоек», а потом для сравнения перешёл к концу списка, вызвал к доске и меня. После непродолжительного опроса выставил «пятёрку» и на этом закончил свою «экзекуцию». Всё, казалось, было нормально, но оставаться «белой вороной» в этой ситуации мне было крайне неприятно. Отдельные курсанты отнеслись к этому с пониманием, а те, кто «схлопотал» тогда «двойку», видно, справедливо ворчали: «выскочка, как белая ворона…». А что надо было мне предпринять — тоже «двойку» получить или отказаться отвечать, настроив этим навсегда против себя преподавателя Вайчунаса? Скверная история в обоих вариантах. Со временем эти события у большинства курсантов, конечно же, стёрлись из воспоминаний, а у меня — помнятся до сих пор.

В своё время преподаватель физики (г. Коган) посеял, как говорится, зерно к эмперическому запоминанию отдельных физических явлений: «правило буравчика» в электричестве, расположение световых гамм при разложении света — «каждый охотник желает знать, где сидит фазан» — «красный-оранжевый-жёлтый-зелёный-голубой-синий-фиолетовый» и ряд других.

Он предложил курсантам всегда пытаться пробовать свои силы в таком же направлении и для других правил.

Позже, при изучении навигации, где рассматривался шар как приплюснутый сфероид, у меня появились, как своего рода частушки-нескладушки, эмпирические правила для запоминания двух радиусов земли (по экватору и по полюсам) с точностью до «l» метра, исходя из начальных букв аналогично правилу световых гамм:

Штурман — 6

Точно — 3

Связи — 7

Верит — 8

Дважды — 2

Часики — 4

Проверит — 5

Rэ = 6378245 м;

Штурман — 6

Точен — 3

Путь — 5

Широк — 6

Впереди — 8

Шкала — 6

Тревог! — 3

Rп =6356863 м.

В первом случае описан процесс проверки точного времени, без которого, как известно, по астрономическим наблюдениям невозможно рассчитать координаты судна. А во втором случае — предостережение во избежание излишней самоуверенности штурмана, нередко приводящей к авариям: ошибки подстерегают впереди.

В период сдачи экзаменов оперирование по памяти указанными радиусами земли, конечно, у преподавателей вызывали некоторое сомнение (не из шпаргалки ли?). Конечно же, не из шпаргалки — из имперического правила!

Некоторые курсанты, у которых родители проживали в городе Ростове-на-Дону, на втором курсе стали получать разрешения от командования училища проживать дома, а к началу занятий, к 9 часам, обязаны были быть без опозданий в своих аудиториях. В этой связи согласно поданному рапорту аналогичное разрешение выхлопотал себе и я, предъявив командиру роты «Свидетельство о браке».

Поиск съемной квартиры в городе Ростове занял не один безрезультатный день. Оказывается, владельцы частного сектора не спешили стеснить себя неким курсантом — «богатеем» (какая от него может быть польза, одни хлопоты?). Поэтому пришлось обратиться за помощью к некому «Михайловичу», у которого ранее, в период прохождения подготовительных курсов, останавливался и я. Благодаря его содействию вскоре удалось подобрать приемлемый вариант. Две старушки — еврейки, сёстры, в прошлом врачи, получив надёжную рекомендацию от «Михайловича», согласились принять молодую семью для проживания у них в съёмной комнате, имевшей отдельный вход со двора. Частный их домик был в сущности крохотным, с высоким забором и небольшим тихим двориком и сараем для хранения дров и угля к печному отоплению. Но это уже был для нас свой «уголок», по адресу Театральный тупик — 9, для становления новой молодой семьи.