Возрождение тьмы - Дьяченко Нина

Девушка растеряно оглянулась и увидела сожженные нею кусты, похожие на сгоревшие свечи. - Извини. Мне очень жаль. - Она неуверенно развела длинными руками, пытаясь улыбнуться. Но улыбка вышла жалкой.

Радомир, высокий, очень худой мужчина, чьё лицо было изборождено морщинами, волосы - седыми и длинными, спутанными, как птичье гнездо, - раздражённо нахмурил брови. Стариком он отнюдь не выглядел, хотя острый взгляд, полный вековой мудрости, пронизывал насквозь, позволял читать чужие мысли. Ну, или заставлять думать окружающих, что он вполне свободно читает их мысли. Несмотря на то, что вошедшее в поговорку терпение древнего мага начало иссякать (почему-то все искренне считали, что тот, кто пережил так много королей, просто обязан обладать огромной выносливостью), попытался улыбнуться в ответ. - Ничего. Попробуй ещё, - предложил он девушке, обратив мученический взор в небеса, где находились боги, которым именно в этот день понравилось издеваться над ним, несчастным и старым волшебником.

Девушка снова удобно перехватила свой посох - длинный и чёрный, как обугленное дерево, который венчал круглый хрустальный шар - немного дрожащими пальцами, - и направила его на груду веток для костра, которые она должна была зажечь без помощи эльфийских спичек. Шар, венчающий посох, ярко засветился, словно превратился в маленькое солнышко, а потом выпустил, точнее, выплюнул струю пламени. И снова мимо. Волшебник Радомир с трудом уклонился, спрятавшись за толстым стволом дуба. Зато кора дуба загорелась. Маг затушил её одним небрежным движением сухой ладони. - Ты что, специально, Эдна? - его голос не предвещал ничего хорошего, был полон осколков льда и битого стекла.

– Нет, - девушка опустила руки, швырнула посох на землю, сама присела на корточки и с ненавистью уставилась на сухие, совершенно не обожжённые её колдовским пламенем сучья. - Сегодня, наверное, неудачный день для заклинаний Огня.

– Почему-то у тебя каждый день случается что-то подобное, - проворчал маг. - Извини, но проще ворону обучить говорить по эльфийски, чем тебя хоть каким-то заклинаниям!

Девушка посмотрела на мага с раздражением:

– Зато у меня есть дар!

Маг поглядел на неё довольно мрачно:

– И это - единственная причина, почему я с тобой до сих пор ещё вожусь!

Девушка вскочила, снова придя в хорошее настроение. Её улыбка вновь стала искренней:

– У вас нет выбора - вы же мой дядя!

Лицо Радомира перекосилось, словно он разом съел целый лимон.

– На сегодня закончим. Вечером потренируйся сама. Возможно, когда-нибудь ты сможешь сэкономить на спичках… Если научишься поджигать брёвна в камине, а не мебель!

– Тишка научился очень быстро тушить всё, что я подожгу, - оптимистично заявила она.

– Может быть, - проворчал Радомир. Они зашагали по густому, древнему лесу. Эта была граница Чёрного леса, который когда-то принадлежал владениям Моргульта. Радомиру испокон веков служили звери и птицы, и поэтому даже жуткие страшилища заколдованного леса - а их осталось немало - не причиняли ему вреда. Птицы всегда вовремя предупреждали его об опасности.

Узкая, петляющая тропка привела их к небольшому деревянному домику. На крыльце сидел мрачный гоблин и строгал себе дубинку. - Привет, Тишка! - помахала ему рукой Эдна.

– И всё-таки я не очень одобряю нахождение у тебя в доме гоблина! - мрачно проворчал маг. - Я не доверяю этому народцу! Учитывая, сколько с ними боролся великий Альтаир…

– Тишка хороший! - отрезала девушка и погладила гоблина по длинным ушам. На уродливом лице отразилось блаженство. - К тому же он был ранен в голову и совершенно забыл кто он и откуда. Мои заклинания превратили его в идеального слугу, он даже платы не просит, только еды и питья.

– Я не понимаю, зачем тебе было тащить из лесу раненого гоблина! - продолжал гнуть своё маг. Его подозрительный взгляд уставился в маленькие глазки чудовища. Но на лице злобного существа господствовало идиотское блаженство и полное отсутствие мыслей. На мгновение он даже пожалел его. Ему пришло в голову, что Эдна поступила бы менее жестоко, если бы просто его убила, а не лишила памяти и разума. Он перевёл испытывающий взор с гоблина на девушку. Но её лицо оставалось безмятежным. - Ты уходишь или останешься на ужин? - поинтересовалась начинающая волшебница, заглядывая ему в лицо с самым невинным видом.

– Нет, мне пора. Собери мне продуктов на дорогу, пожалуйста. А я пойду седлать Трора. Высокий, согбенный мужчина направился к шаткому сарайчику, который он использовал как конюшню, когда приезжал навестить девушку.

– Дядя, а когда меня примут в Общество белых магов? - с жадным интересом спросила она, подходя к нему с дорожной сумкой, которую она в спешке набила чем попало. Из сумки показалась жаренная куриная нога и пучок лука. - Когда ты возьмёшь меня в Дайл, чтобы я сдала последние экзамены?

– Во-первых, я сам ничего не решаю, - спокойно отвечал он, принимая из её рук сумку и приторачивая её к седлу. - Во-вторых, для Общества белых магов ты изначально слишком слаба. Нет, я не утверждаю, что ты совершенно лишена силы, но…

Глаза девушки увлажнились, рот начал кривиться:

– Но что?

– А то… Что ты совершенно не умеешь себя контролировать… Особенно когда злишься. Скажу тебе больше: твои лучшие заклинания получаются тогда, когда ты в ярости. Но… это путь тёмных магов, Эдна!

– Ты намекаешь, что мне лучше обратиться к какому-нибудь некроманту? - с вызовом вздёрнув подбородок, произнесла она, сжимая кулаки. - Может быть, ты навещаешь меня только для того… чтобы контролировать. Ты боишься, что я могу что-нибудь натворить?

Он перевёл взгляд на продолжающего стругать дубинку гоблина:

– Ты уже кое-что натворила, моя дорогая! Этого уже достаточно, чтобы Орден Белых магов оказался для тебя закрыт навеки-вечные. Прощай. Может быть, я как-нибудь загляну к тебе… через год. Если буду в этих местах.

– Ты сейчас куда? В Дайл? Или к королю? Возьми меня с собой! Я… я буду твоей служанкой, Радомир! А если хочешь… и женщиной. Тебе же не обязательно всегда быть одиноким.

Её глаза показывали, что ради колдовства она способна на всё. Радомира передёрнуло от омерзения.

Он быстро вскочил в седло и вывел лошадь из сарая. Ускакал молча, не прощаясь. Словно ставил большую, жирную точку.

Девушка долго смотрела ему в спину, словно не веря, что он вот так может её бросить. Затем кинулась к посоху, брошенному возле дома, вцепилась в него, упала на землю и громко зарыдала.

Гоблин запел какую-то песенку, любуясь сделанной дубинкой.

Девушку направила на него хрустальный шар - гоблин дико завизжал, охваченный пламенем.