Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП) - Мари Аннетт

Зуд пробежал по моей спине и конечностям.

— Суд? О чем ты говоришь?

— Ковен будет судить тебя за убийство, — холодно сказала Лейни. Она указала на ведьм с ней. — Мы все согласились, что заслуживаем правды. Ты сначала предстанешь перед нами, а потом мы передадим то, что узнали, в МП.

Едва веря ушам, я смотрела на лица членов ковена, понимая, что Пирса с ними не было. Он на это безумие не согласился бы.

Я оглянулась. Мой пикап был за мной. Я могла уйти… но не могла бросить Рикра.

— Отпустите моего фамильяра, — сухо сказала я.

— Ты скрывала его силы, — Лейни махнула на зеленую сферу с ним. — Ты не говорила, что он умеет менять облик.

— Какая разница? — я посмотрела на Эллен, старшую в ковене. — Ты не можешь это поддерживать. Суд ведьм?

Старшая ведьма, которая всегда была дружелюбной, смотрела свысока, словно я была слизняком в ее саду.

— Интересно, почему невиновная ведьма так сопротивляется из-за шанса доказать своему ковену, что она не в ответе за жуткое преступление.

Я сжала кулаки. Я была невиновна, но я не могла это доказать. Я не могла ничего доказать. Я не могла объяснить, почему была тут. Они, наверное, видели, как я взломала замок и вошла в дом, как вор.

И я поняла, что мои слова никак не убедят их на этом «суде», что я не убийца.

Люди знали. Они ощущали, что я была опасна. Что я была способна на жестокость. Как бы хорошо я себя ни вела, я могла лишь вызвать у них сомнения в том, что им говорили инстинкты — и от малейшего подтверждения они всегда отвернуться от меня.

Семь лет в их ковене, а они так легко назвали меня врагом.

— Ты убила свою тетю десять лет назад, — заявила Лейни с дрожью в голосе. — И ты убила мою мать. Ты предстанешь перед ковеном и признаешься в своих преступлениях, а потом МП арестует тебя… и казнит.

В груди появились осколки кровавого стекла, они терзали мои лёгкие с каждым вдохом. Осколки. Битые кусочки. Остатки того, кем я могло быть, сложись жизнь иначе. Острые остатки человека.

Щелчок моего складного ножа загремел в тишине. Я не помнила, как вытащила его из кармана.

— Я не убивала Арлу, — мой голос был низким, хриплым. — Но если вы не отпустите моего фамильяра, вы узнаете, что бывает, когда я хочу кому-то смерти.

Лейни побелела.

— Ты не посмеешь…

Мои ноги двигались. Я шла к ней. Скользила. Воздух дрожал вокруг меня, и тихий гул слетал с губ — первые ноты зловещей старой ирландской песни.

Они отступали. Они боялись. Наконец-то, боялись. Мне не нужно было играть кого-то еще. Мне не нужно было прятать зубы, искажать слова и выражения лица.

Я улыбнулась, но не как хорошая Сейбер. Это была настоящая улыбка. Та, что проступала на губах, когда кровь кипела в венах, и я ощущала себя живой. Ощущала себя сильной, ощущала себя собой, а не глупой фальшивкой без когтей.

— Отпустите его, — проворковала я.

Лейни отпрянула к Нине.

— Унгель!

От ее вопля ярко-оранжевая ящерица размером с игуану появилась на ее плече. Его ярко-желтые глаза сверкнули, он поднял голову, горло раздулось. Он выплюнул огонь.

Искры разлетелись в воздухе, стали огненными бабочками. Крохотные крылья трепетали, они полетели ко мне. Я попыталась прыгнуть под ними, и воздух рядом со мной замерцал, появилась фигура высотой до пояса.

Коренастый хоб Эллен врезался в мой бок, схватил меня за левую ногу. Он обвил толстыми руками мое бедро и сжал. Я пыталась вырваться, но, несмотря на его размер, он был сильным и тяжелым. Его карие глаза без зрачков смотрели на меня, он сжимал мою ногу, удерживая меня на месте, а бабочки приближались. Жар уже доставал до меня, и от него становилось все больнее.

Трепещущие огненные крылья стали куполом огня, и Лейни с дрожью крикнула:

— Ты предстанешь перед ковеном, Сейбер. Мы не даем тебе выбора.

Я повернула нож в ладони, отвела руку, чтобы вонзить клинок в лицо хоба.

Куча огненных бабочек полетела ко мне, их жар обжигал кожу — и порыв ветра налетел на меня, потушил насекомых. Неестественный мрак заглушил даже вечернее солнце, во дворе собрались тени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Воздух остыл, тьма сгустилась, и сила загудела на моих нервах — знакомая сила. Поток энергии в земле изменился, фейри вышла из эфемерного измерения в физическое.

Тени кружились передо мной, а потом стали… женщиной.

Моего роста. Фарфоровая кожа. Шелковистые черные волосы ниспадали до колен, пряди трепетали, словно ее ласкал нежный ветер. Шелковое одеяние подчеркивало изгибы ее фигуры, оставляло плоский живот открытым. Длинная юбка разделялась, виднелись изящные ноги.

Ее изумрудные глаза посмотрели на мое лицо, а потом на хоба на моей ноге.

— Уйди, — приказала она хриплым урчанием.

Хоб отпустил меня и попятился, его лицо исказил страх. Ее полные красные губы изогнулись в радостной улыбке. Ее ладони поднялись изящно.

— Хватит! — закричала Лейни. — Ты не можешь…

Фейри опустила холодные ладони на мои плечи.

Сила окутала меня, покалывающая невесомость, и мир стал туманом и тенями. Лейни и остальной ковен стали силуэтами, которые угасали. Дом и деревья стали полупрозрачными, и бледный туман окружил меня, извиваясь. Тихий шелест зазвучал в моих ушах.

Сжимая мои плечи, фейри спросила:

— Ты ранена?

— Нет, — мой голос звучал как мертвый, словно я была в звуконепроницаемой комнате.

— Отлично, — уголки ее рта приподнялись в широкой улыбке, и она склонилась так близко, что наши губы почти соприкасались. — Тогда мне не придется тратить энергию и наказывать жалких ведьм из-за еще более жалкой ведьмы.

Я напряглась, но она уже отклонилась. Ее ладонь скользнула по моей руке, лаская, она переплела пальцы с моими. Мир стал глубоким туманом и тенями, она повела меня неспешно за собой.

Ковен и дом пропали. Мои ноги не издавали звуков на гравии. Я не видела свои ступни, туман скрывал все ниже моих колен.

Мы ушли в тени леса, деревья снова стали плотными, но не как до этого. Их кора сияла, словно посыпанная пыльцой фейри, и их листья были зелеными, отливали синевой, мерцая, пока ветерок дразнил их.

Я не просто смотрела на измерение фейри, я шла по нему.

Красивая женщина-фейри вела меня глубже в лес, а потом остановилась и повернулась ко мне. Все еще сжимая мою ладонь, она коснулась другой рукой моей щеки, ее палец был с изогнутым черным когтем на конце.

— Уже достаточно далеко. Теперь ты сможешь сбежать своими силами, — ее коготь прижался под моим подбородком, она подняла мое лицо. — Хотя было бы куда веселее разрезать твое милое горло.

Мой складной нож все еще был сжат в руке, но я не подняла его.

— Так почему ты помогла мне?

Она снова склонилась, ее лицо стало ужасно близко. Ее рот коснулся моего, но я стояла, не обрадовала ее, отпрянув.

— Мой друид пожелал, чтобы я нашла тебя, прочитав твое сообщение. Он подозревал, что ты будешь в опасности, — ее влажный язык задел мою нижнюю губу. — Твоя сила сладкая, маленькая ведьма, хоть у тебя ее печально мало.

Рикр, сверкнув белыми крыльями, опустился на мое плечо.

Попробуешь ее снова, хищница, и я разобью твою плоть на тысячу кусочков.

Его голос гремел в моем разуме рычанием, дрожь пробежала по коже. В белом тумане мира фейри бледно-голубой свет слетал с его перьев.

Женщина-фейри тихо рассмеялась. Она убрала руку от моего горла, и я ощутила жжение. Капля моей крови осталась на ее когте, и ее розовый язык появился, слизнул ее. А потом она отпустила мою руку.

Свет солнца проникал сквозь туман и деревья, испаряя влагу. Тяжелый вес моего тела вернулся, и в ушах хлопнуло, звук наполнил их, тишина измерения фейри пропала. Я пошатнулась, глядя на твердые стволы сосен вокруг меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Леди Тени пропала, оставив нежный запах ночных полевых цветов.

Я осторожно повернулась. Рикр сидел на моем плече. Сияние вечернего солнца озаряло дом Лейни в пятидесяти ярдах от меня. Голос доносились до моих ушей, повышенные. Раздался пронзительный вопль Лейни, слова были неясными.