Половинки космоса - Владимир Венгловский

Нет, такого нельзя допустить! Нужно противостоять этому любой ценой! Но как?..

Вдруг, словно в ответ на мысли Вальки, цилиндр в его кармане будто шевельнулся. Десантник шепотом обругал себя последними словами. Да ведь у него в руках находится мощнейшее оружие, способное уничтожить целую планету вместе с ее коварными обитателями, а он еще раздумывает!

Стараясь делать это незаметно для Эйба, Валька расстегнул карман и осторожно потянул цилиндр на себя, но нечаянно задел руку американца. И замер, затаив дыхание… Однако противник никак не отреагировал. Десантник скосил взгляд — судя по отсутствующему взгляду, Эйб был погружен в свои мысли. Ну и отлично! Он продолжил активацию…

Уже нажимая на кнопки и понимая, что жить и ему, и планете осталось не более минуты, десантник представлял, как в родном кадетском корпусе назовут его именем отряд. И как какой-нибудь молодой патриот, похожий на Вальку в молодости, вызубрив историю подвига, будет мечтать походить на героя!..

Взрыв раздался ровно через минуту. Планета содрогнулась, ледяные пласты, между которыми были зажаты селениты, резко пошли в стороны, открывая далеко-далеко внизу бездонную глубь и принимая в свои объятия так и не примирившихся врагов…

Валька зря поверил Марату — заряд, заложенный в десантном боте, был способен уничтожить только сам кораблик, но никак не целую планету. Правда, он мог слегка изменить ее орбиту.

Однако и этого не случилось с Европой. Второй взрыв, прозвучавший почти одновременно с первым, скомпенсировал его последствия. Такое иногда случается.

Инициатором же второго взрыва стал Эйб. Не в силах более противостоять влиянию мха-телепата, склонявшего его к мысли, что русский Валентин — неплохой по сути парень, он активировал аналогичное устройство. Взрыватель от американского бота формой напоминал параллелепипед, но это было его единственное отличие от российского взрывателя…

А ни в не повинный мох, не обладающий на самом деле ни телепатией, ни разумом, продолжал покрывать поверхность Европы, не обещая в ближайшие пару миллионов лет появление разумной жизни на спутнике Юпитера.

В Министерстве обороны миссию десантного отряда на Европе решили признать неудачной, а всю информацию о провале — уничтожить. Файл операции лишился названия, получив вместо него длинный обезличенный номер, а персональные дела всех членов спецотряда были удалены даже с закрытых серверов.

Но зато сбылась мечта селенита Вальки. Отряд молодых патриотов все-таки получил новое имя. Правда, произошло это не на Луне, а на Земле. Третьему «б» классу одной из московских школ на торжественной линейке было присвоено имя Героя России майора Павла Каратаева. Впрочем, история, которую патриотам рассказывали про сорок каратаевцев, грудью встретивших многократно превосходившие их силы врага, звучала совсем иначе, нежели в этом рассказе.

Александр Сальников. Лучшая работа на Земле — работа на Марсе!

Артем пересчитал наличку, по привычке перевел юани в рубли и прикинул — на угощение должно было хватить.

За окном в сыром, сальном и копотном воздухе вечереющего Екатеринбурга медленно опускались белесые хлопья. Они кружились в диодном свете уличных фонарей первым снегопадом. Свет падал на них, отражался от симметрично застывшей воды, красил в ослепительно белое.

Девственная, пусть и обманчивая, белизна первого снега всякий раз уносила Артема куда-то в детство, к горкам, санкам и каникулам. Окунала в щемящее чувство утраченных возможностей, потерянных иллюзий. Во времена беззаботности и свободы, когда мороз горячит щеки, завязки ушанки стегают по шее, а сам ты несешься, задыхаясь от восторга, вниз, уцепившись сквозь овчинные варежки за санные поручни. И уже тормозя, успокаиваешь колотящееся в ушах сердце и набираешь полную грудь звенящего от чистоты морозного воздуха. Артем перевел раздраженный взгляд на сломавшийся полгода назад кондиционер. Поморщился, отгоняя дурные мысли о неоплаченных счетах, натянул перчатку и надел очки визора.

Сквозь вспыхнувшую подсветку очков снежинки уже не смогли прикидываться белыми. Артем нахмурился и склонил голову. Луч мини-проектора лизнул столешницу, выложил в сантиметре от нее иллюзорную кладку из терракотовых прямоугольников. Артем слегка дернул мизинцем. Впаянные в латекс контактные дорожки среагировали мгновенно — на кирпичной стене рабочего стола взбухли кнопки набора номера. Набрав восемь цифр, Артем принялся ждать.

Егор, как водится, ответил не сразу.

— Привет, — хмурое, помятое лицо Егора скривилось в улыбке. Артем готов был биться об заклад: за серым пластиком очков в глазах Егора уже плескался нелегальный алкоголь. — Чего-то ты рано позвонил. Разбогател, что ли?

— Разбогатеешь тут, — пропустил издевку Артем. — Гостя жду дорогого.

— Насколько?

— Очень. Думаю, два. В юбках. Есть возможность?

— Тебе когда надо? — помешкал Егор.

Артем согнул безымянный палец и скосил глаза влево, на вспыхнувшие зеленым цифры:

— Часа через три.

Егор пожал плечами:

— Плюс двадцать за спешность. Буду подъезжать — наберу, — приятельски улыбнулся он и погас.

Артем снял очки и потер уголки глаз. Мелькнула малодушная мысль — а может, ну его, этот разговор? Может, плюнуть, смириться и как все: дальше, глубже погружаться во всеобщую истерию и сказки о новой эре, возвращении к корням, чистому топливу и чистому воздуху. Верить и ждать, что все это будет, причем еще на его, Артема, веку. А пока потерпеть, поднатужиться, затянуть пояса и сжать зубы. Может, просто посидим, поперебираем старые воспоминания, пообнимаемся и простимся снова лет на пять-десять, пока не появится еще один кусок времени, который не будет жаль скормить ностальгии стареющих однокашников.

У Артема не было друзей. Когда-то жизнь в стране свободного предпринимательства научила его быстро переводить их в разряд приятелей, а потом и деловых партнеров. Оставались только те, кого Артем знал до. До, как он его называл, времени потерянных иллюзий. Те, кто в силу жизненных обстоятельств, росли параллельно Артему, те кто, конечно же, изменился под их грузом, но о ком думать так не хотелось, а хотелось играть в давно негласно принятую игру — мы такие же, как и раньше, мы те же, что и до.

Одним из таких редких для Артема людей был Игорь Крупнов. Кровь с молоком и косая сажень в плечах, он вылетел с третьего курса рудно-технологического, нанялся на военную службу и даже получил какую-то награду за героизм во время Байконурского конфликта. Рано вышел на пенсию, женился и завел двоих близнецов. Но все это было теперь неважно. Важным стало вдруг то, что последние девять лет Игорь работал в РосФобосе. В службе безопасности.