Стань моим монстром (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa"

- Нет.

Мар… Но имя должно быть не такое.

- Случайно не Накира? – Герни продолжил задавать вопросы.

- Да, Накира, - ничего не понимая, ответила Она.

- Слышал? – повернулся ко мне книгарий, радуясь своей правоте.

Ладно. Пусть так. Но ведь это всего лишь имя. Да, скрывала, как и я. Все равно, что при обратном прочтении получается мое. И села сама напротив, хоть Рик предлагал занять любое свободное место. Это ничего не значит.

Я отрицательно покачал головой в ответ и решил отвлечься. Взял палку и начал рисовать обычные линии. Просто чтобы не думать о какой-то там связи, которой не существует. Это все обычное совпадение.

- Что ты там рисуешь? – не унимался Герни.

Поднял голову и посмотрел на него, с трудом скрывая раздражение.

- Ничего, - сказала девушка, смотря при этом на братьев, которые только сейчас подходили к нашему лагерю.

- Почему постоянно молчишь? – спросил Герни с улыбкой, предназначенной мне.

Ты к кому обращаешься вообще?

- А что говорить? – Она снова подала голос.

- Садишься почему в такую позу? – книгарий еще и руки на груди сложил, словно одержал победу.

Мы пристально смотрели друг на друга. Я начинал злиться, а он наоборот – получал небывалое удовольствие от процесса.

- Так удобнее, - сказала девушка.

- Кира, я ведь не у тебя спрашиваю, - Герни повернулся к девушке.

- А у кого? – растерянно посмотрела на того Она.

Мар, вывел ведь.

Сжал челюсти, выкинул поломанную палку и ушел, не оборачиваясь, не желая больше слушать этих глупостей, просто чтобы подумать в тишине.

Глава 10  Он ведь убъет

 Стоя на горном выступе, видя, как огромная птица стрелой летит на меня свысока, выставляет когтистые передние лапы и издает боевой клич, я проклинал себя.

Все тело трясло, очень сильно, но не от страха. Хоть адреналин и поступал в кровь, но не с желаемой силой. Он не смог встряхнуть организм до состояния полной готовности к схватке. Я сам себе усложнил задачу, не сомкнув за целую ночь глаз. И все это продолжительное лунное время было пронизано бесконечным потоком мыслей, которые метались от одного когда-то произошедшего события к другому. Приходили воспоминания множества разных мгновений, от изменения хотя бы одного мог не лежать под этим звездным небом. Искал причины своих неудач и раз за разом возвращался к разговору у костра.

Прокручивались в голове каждые эмоции, желания, чувства, порывы, которые появились с Ее приходом. Они казались такими чуждыми, неправильными. Словно их влили в меня извне, заведомо не спросив разрешения.

Истинная пара. Да кому она вообще нужна? Не мне точно. Не сейчас, не в этой жизни, не с моими планами и стремлениями. Девушка пришла не ко мне, к любому другому из здесь присутствующих. Просто ребята заострили внимание на именах, а слегка похожее поведение и те ответы можно было запросто сопоставить с кем-нибудь другим.

Я так же думал по поводу Стражей и о том, с какой стати Герни упомянул их. Кровь этого гиганта определенно повлияла бы на целую расу и их потомство так же, как смог Марос изменить животных, всего лишь спаивая им уты из убитых людей. Но что именно передалось нам от этого могущественного существа? И на самом ли деле он повлиял людскую расу?

Пытался воссоздать в памяти каждую крупицу информации, когда-либо попавшуюся мне на глаза. Стражей изначально было четыре. Они не создатели этого мира, а неотъемлемая часть его. От тех историй, что читал, сложилось впечатление, что они сперва существовали в виде обычных разумных с очень неординарными способностями. Четыре самые сильные расы, живущие отдельно от остальных, не пересекались и не посягали на другие территории. В старинных записях те времена называли эпохой гармонии и ночного сияния.

Но с появлением нового вида животных, происхождение которого никто так и не смог объяснить, все изменилось. И то были не люди, кто-то иной, страшнее, больше похожий на зверя, с единственным желанием - разрушать. Ни один из ныне живущих в Калдиморе не подходит под описание тех существ – размером в пять домов бочковидное тело с семью длинными головами. Первые изменения стали заметны при наступлении темноты. Ночных огоньков больше не было, ведь все Фиатии вмиг пропали, не появлялись при восходе луны. Маленькие светящиеся пылинки, которых больше никто не видел, исчезли, став забытым прошлым и закончив тем самым эпоху ночного сияния. Гармония так же пропала, ведь огромные пасти на тех семи головах пожирали все подряд, разрушая и круша без разбора.

Стражирий – единственный день в году, когда у фонтанов в центре каждого поселения скапливаются люди и начинают петь песни в честь того сражения с семиголовым. Дасы нашли способ, как превратиться из целой расы в одно огромное существо. Они вчетвером дали отпор разрушителю. Именно благодаря истинным парам, которые могли сливаться воедино, у них получилось проделать подобное. Знаю только, что не за один день прошло полное соединение, много животных, рас и величественных сооружений уничтожилось. Но они все-таки преобразились из четырех рас в столько же Стражей: водного, древесного, каменного и туманного. Одного из них – лесного, предводителя зверей – через много-много столетий убили люди, желая получить небывалое могущество, но раскололи тем самым мир на два противоборствующих лагеря, став злейшими врагами для зверей и их защитника в лице Фичитхари. Остальные гиганты продолжают покоиться вечным сном, не пытаясь больше повлиять на происходящее в давно изменившемся Калдиморе.

Именно поэтому мне сейчас приходится стоять, держа в руке один лишь кортик, и смотреть на разбушевавшегося зверя. Ведь по глупости давно забытых предков, я пытаюсь стать защитником людей. Тем, кто без зазрения совести и страха в глазах, будет устранять угрозу.

А ведь я не нападал на птаоса. Появился в зоне видимости, скрыл плащом любые запахи. Присел, как всегда, на одно колено и поднял голову.

Только завидев меня, он взметнулся в небо и после третьего круга начал нестись вниз, сложив крылья. Сравнивать с гатагрией даже не приходится. Нет того страха от вида одних только глаз. Животное такое же огромнее, может летать, имеет острые шипы и широкие крылья. Но этот крик, бешеная скорость полета, выставленные когти, сложенные крылья почему-то вновь заставляли задуматься.

Почему он нападает?

В последний момент я резко ушел в сторону, из-за чего птаос сам ударился о землю и скалистую стену. Животное вовремя успело развернуться, не повредив голову, но потрепав крылья. Розово-фиолетовые перья как отметина остались на той вертикальной поверхности. Птица начала бить хвостом, при этом каждый раз крича то высоким, то низким голосом.

Приходилось отпрыгивать, взбираться на малейшие выступы, отбегать, уворачиваться, лишь бы этот длинный с синими торчащими перьями на конце хвост не задел. Сказывался многодневный недосып, из-за чего пару раз не заметил летящего сине-бордового длинного оружия животного, поплатившись за это болью в ноге и ободранной рукой.

Птаос снова взлетел, намереваясь повторить первую атаку, давая тем самым время передохнуть. С одной стороны от меня был обрыв, с другой вверх шла неровная скала. На этом выступе было гнездо птицы, выложенное из мелких сухих прутиков. Сверху спускались вьющиеся пожелтевшие растения, закрепленные на корнях дерева, подглядывающего за жизнью птаоса. Если бы не крик животного, то пропустил бы момент, когда он ко мне подлетел вновь.

От неожиданности упал, полоснув все-таки кинжалом по еще не поврежденному крылу. Не удалось до конца увернуться, из-за чего ощутимо получил по лицу хвостом.

Достал.

Запрыгнул на спину птаоса и отрезал ненужный кусок плоти. Был бы меч, то можно было бы справиться и одним рубящим ударом, а с кинжалом пришлось повозиться чуть дольше.

Животное начало биться о стену, задевая об нее то мою ногу, то плечо. Один раз не удержался и упал, сразу же откатываясь подальше от острых когтей. Птица теперь просто бесцельно крутилась на месте, издавая ужасные звуки, заставляя кривиться. В каждом новом вопле слышалась дикая боль.