Опасная любовь - Бренда Джойс

Воцарилось молчание.

Ариэлла трепетала.

– Я надеялась, что утром мы сможем начать все сначала.

– Ах да, я совсем забыл, что ты жаждешь не только моих поцелуев. Ты хочешь стать моим другом и узнать меня получше! Если хочешь, можешь прийти ко мне ночью, но, хотя ты и станешь утверждать, что намерена лишь поговорить, мы оба будем знать, что это не так.

Девушка поняла, что настрой Эмилиана ничуть не изменился. Он относился к ней столь же враждебно сейчас, как и тогда, когда впервые узнал о ее невинности.

– Но существует неисчислимое множество тем для бесед! Мы могли бы делиться сплетнями и устраивать дебаты, могли бы рассказывать истории. Я выросла в Западной Индии и готова поведать столько всего интересного об этом крае! Уверена, что и у тебя в запасе есть много рассказов, ведь ты странствуешь гораздо больше меня. Тот факт, что я мечтаю о твоих поцелуях – а ты, возможно, о моих, – вовсе не означает, что мы не сумеем обуздать нашу страсть. – Девушка покраснела, потому что намеревалась именно так и поступить.

Эмилиан был поражен.

– Леди не пристало признаваться в подобных чувствах… как и встречаться с цыганами и хотеть подружиться с ними.

Ариэлла глубоко вздохнула, гадая, не скрыт ли в его словах неявный вопрос.

– Эмилиан, я необычная девушка. В обществе меня считают эксцентричной. Но, помимо всего прочего, я привыкла быть честной. Неужели мы не можем поговорить откровенно? Неужели я не заслуживаю даже этой малости после страсти, разделенной нами прошлой ночью? Вот с Марджери ты вел себя обходительно и уважительно.

– Я не испытываю страсти к твоей сестре, – бесцветным голосом отозвался он. – А с тобой мы разделили всего лишь поцелуй, ничего больше.

Сердце ее билось в груди, подобно молоту.

– Это было нечто большее, чем просто поцелуй, Эмилиан.

– Может быть, но только для тебя, неопытной женщины.

– Верно. В искусстве поцелуев и любви опыта у меня никакого. То, что произошло прошлой ночью, имеет для меня огромное значение. Надеюсь, что и для тебя тоже.

В его темных глазах отразилась боль.

– Ты не мог заснуть из-за меня? – чуть слышно поинтересовалась она.

– Оставайся подольше, и ты все узнаешь.

Невзирая на исходящее от него напряжение и враждебность, Ариэлла ощутила глубокое волнение.

– Что мне сделать, чтобы ты объявил перемирие и мы смогли начать все сначала? – Девушка с надеждой улыбнулась ему.

– Уходи. Забудь, что было прошлой ночью, и найди себе кого-нибудь другого для удовлетворения своей пробудившейся ото сна страсти. Но если ты хочешь, чтобы твоим любовником непременно стал цыган, это можно устроить. В kumpa’nia много похотливых мужчин.

– Но ты же не имеешь это в виду!

– Напротив. Я имею в виду именно то, что сказал, и ничего иного. – Он отвернул от девушки перекошенное злобой лицо и принялся разыскивать гвозди. Погладив кобылу, он поднял ее заднюю ногу, и Ариэлла заметила некоторое напряжение в действиях, когда он прибивал подкову. Ей никак не удавалось его понять. Он являлся для нее незнакомцем, принадлежащим к чуждой ей культуре, с чуждыми ей мечтами и устремлениями. Девушка не могла взять в толк, отчего он так зол.

Вчера, когда они впервые встретились, он уже был зол, еще до того, как она сама или ее отец заговорили с ним. У Ариэллы создалось впечатление, что он терпеть не может весь род людской – или, по крайней мере, всех англичан.

Девушка надеялась, что дело не в этом, ведь, если он действительно воспринимает ее как врага и не хочет развивать их отношения, она никак не сумеет повлиять на это решение. Она и так преследовала его самым бессовестным образом. Настоящие леди так не поступают.

Но она не была похожа на Марджери, Диану или иную высокородную даму. Ее внутренний голос подсказывал ей не оставлять попыток достучаться до Эмилиана, даже если ее и сочтут при этом бесстыжей. Она хотела сгладить его гнев – и узнать его причину.

В конце концов, женщинам в ее семье всегда приходилось зубами и ногтями сражаться за мужчин, которых они любили.

Ариэлла замерла. Она была убеждена, что мужчина и женщина могут влюбиться с первого взгляда, чему в ее роду имелось множество подтверждений. Она понимала, что именно это с ней в настоящий момент и происходит, раз она так сильно переживает об этом человеке.

– Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь. Знаю, это звучит не вполне нормально, но таковы мои чувства, – прошептала она.

Не обращая на девушку ни малейшего внимания, Эмилиан продолжал прибивать подкову.

– Веришь ли ты в судьбу?

Он промолчал.

– Я верю, хотя и начитана и считаю себя рациональным человеком. Долгие годы я не была в Дербишире, а в Роуз-Хилл так и вовсе приехала впервые. И в первый же день встретила тебя.

– Вряд ли это можно назвать судьбой, – возразил он. Замерев на мгновение, он снова поднял молот.

– Веришь ли ты в любовь с первого взгляда? – чуть слышно поинтересовалась она.

Он ударил молотом по подкове, но попал себе по большому пальцу и вскрикнул от боли. Отпустив ногу кобылы и уронив инструмент, Эмилиан выпрямился. На лице его было написано выражение удивления и досады.

Девушка осознала, что сжимает себя руками что есть силы.

– Понимаю, это безумие, потому что мы только познакомились. Но в моей семье это что-то вроде семейной традиции, и, возможно, я пойду по стопам своих предков.

Он подскочил к Ариэлле и резко встряхнул ее за плечи.

– Ты не влюбилась в меня с первого взгляда. Когда-нибудь ты влюбишься в очаровательного и состоятельного аристократа. То, что ты испытываешь ко мне, Ариэлла, – это страсть , и ничего больше! Ты меня даже не знаешь .

– Я очень хочу узнать о тебе больше, но ты отталкиваешь меня! – вскричала она.

– Ты романтическая дурочка, – ответил Эмилиан, отпуская ее. – Неужели ты не заметила, что мы отличаемся друг от друга?

– Мне все равно. Мои лучшие друзья после брата, сестры и кузин – это университетские профессора, ученые, адвокаты и даже один писатель весьма радикальных взглядов. Никто из них не родился аристократом.

Эмилиан отрицательно покачал головой:

– Но и цыганом тоже никто из них не родился. Какая женщина вообще станет делать подобные признания? У тебя что, совсем гордости нет? Я цыган, Ариэлла, цыган.

Она вздернула подбородок:

– Гордости во мне хоть отбавляй. Прежде всего, я горжусь тем, что не похожа ни на одну другую женщину моего положения и воспитания. И мне все равно, цыган ты или нет. – Ариэлла коснулась его щеки. – Именно поэтому ты отвергаешь мое предложение о дружбе? Потому что дружба между нами запрещена?