Психология воли - Евгений Ильин

У. Джемс считал, что в состав волевого акта может входить некоторый элемент согласия на то, чтобы акт совершился, – решение «да будет!». Именно этот элемент и характеризует, по У. Джемсу, сущность волевого акта. Однако в отношении роли этого элемента позиция У. Джемса не столь уж определенная, так как далее он писал, что в простейших актах вмешательство дополнительного психического акта в виде решения о запуске произвольного движения не требуется, оно осуществляется по механизму, который У. Карпентер назвал «идеомоторным актом»: возникновение мысли (представления) о движении вызывает произвольное движение непосредственно, без вмешательства воли.

Для доказательства этого У. Джемс приводил следующий пример: «Во время разговора я замечаю булавку на полу или пыль у себя на рукаве. Не прерывая разговора, я поднимаю булавку или стираю пыль. У меня не возникает никаких решений по поводу этих действий, они совершаются просто под впечатлением известного восприятия и проносящейся в сознании моторной идеи» [там же, с. 322]. Возникает вопрос: а почему появилась моторная идея? И почему не могло с такой же быстротой пронестись в сознании и остаться не зафиксированным в памяти решение, что надо стереть пыль или поднять булавку?

Рассматривая запуск произвольного движения с помощью идеомоторного акта, У. Джемс пытался доказать, что в тех случаях, когда за идеомоторным актом действие не следует, в сознании имеется какая-нибудь другая идея, парализующая активность первой. «Но даже и в этом случае, – писал он, – действие совершается отчасти: наблюдая за фехтующими, мы производим руками слабые аналогичные движения, и т. п.». Все это при сильных эмоциональных переживаниях действительно может иметь место. И все же, по моему мнению, У. Джемс слишком гипертрофировал роль предпусковых влияний (идеомоторики) для запуска произвольных движений. Ведь их инициация в большинстве случаев осуществляется с помощью пускового импульса, а предпусковые влияния в этих случаях лишь облегчают этот запуск, ускоряют его.

Рассматривал этот вопрос и Г. Мюнстерберг. В частности, он писал: «Я думаю о том, что возьму книгу, прежде чем протягиваю руку к ней; и, опять-таки, основным фактом является то, что предшествующее представление о цели соответствует конечному результату. Однако возникает сомнение, не опущено ли при этом самое существенное. Может быть, здесь [имеет место] промежуточный процесс – чувство внутреннего импульса, акт решения – между моей мыслью о книге и движениями, когда я встаю и достаю ее? Не заключена ли и не скрыта ли именно здесь вся тайна воли?.. Тщательный анализ может расчленить и переживание, даваемое таким импульсом. Легко показать, что в действительности здесь играет роль только предшествующее представление о первом движении, которое должно быть выполнено для того, чтобы была достигнута конечная цель» [1997, с. 183]. Таким образом, волевой (внутренний) импульс Г. Мюнстерберг сводил к представлению о первом движении, направленном на достижение цели. «Это представление о первом движении, предшествующее самому движению, и является содержанием того, что мы обыкновенно называем чувством импульса. Действительно, ему принадлежит решающий характер, так как это представление о первом движении ведет к выполнению самого движения» [там же, с. 183–184].

Нетрудно заметить, что представление у Г. Мюнстерберга играет роль условного сигнала, а само действие носит чисто условно-рефлекторный характер: стоит только возникнуть представлению о цели, а затем представлению о первом движении к цели, как действие осуществится само собой. Воля (произвольность) сведена этим автором, по существу, к преднамеренной актуализации образа цели – к представлению, и не больше.

Сделал попытку разобраться в механизме запуска волевых действий и Н. Н. Ланге, находившийся под сильным влиянием книги У. Джемса «Принципы психологии», в которой автор изложил приведенную выше точку зрения на волевой запуск действий. Поэтому нет ничего удивительного, что взгляды Н. Н. Ланге по вопросу о воле сходны с взглядами У. Джемса. В работе «Элементы воли» [1890] Н. Н. Ланге писал: «Обыкновенно волю и волевые явления рассматривают как некоторый совершенно своеобразный и дальнейшим образом неразложимый сознательный импульс к действиям, по времени им предшествующий. Я намерен, напротив, показать: 1) что такого импульса в сознании вовсе не существует, 2) что те сознательные явления, которые именуются волевым усилием, для происхождения самого действия вовсе не существенны и 3) что это усилие даже не предшествует, как то нам кажется, нашим действиям, а за ними следует» [1996, с. 316].

С точки зрения Н. Н. Ланге, движению предшествуют влечения (стремления), под которыми он понимал то, что сейчас называют потребностями. Волевое же усилие (хотение) сопровождает само действие. «Хотения суть влечения, переходящие в действия и сопровождаемые чувством активности этих действий, иначе говоря, то, что отличает деятельную волю от влечений, есть импульс к действию, – писал Н. Н. Ланге. – Поиски ответа на вопрос: что такое этот импульс к действию? – вот в чем состоит весь смысл психологического анализа воли. Мы имеем, с одной стороны, влечения, или чувствования, с другой – действия; между ними и помещается то, что психологи именуют волей, т. е. субъективное решение, или импульс».

Далее он продолжал: «Вопрос о воле затемняется недостаточным пониманием того, что воля есть именно только импульс к действию» [1996, с. 318].

Этот импульс воли к действию Н. Н. Ланге понимал как волевое решение и как совершенно простой акт усилия, выражаемый словами «я хочу» или «я сделаю».

Показательно, что все импульсы к действию Н. Н. Ланге связывал с идеомоторикой: «1) все наши представления имеют связь с теми или другими движениями: представления зрительные, т. е. о предметах, имеющих некоторую форму, – с движениями глазных мышц, с помощью которых мы воспринимаем эти формы; представления отвлеченные – с выразительными движениями слов, их обозначающих; представления о частях нашего тела – с движениями их ощупывания и т. д.; 2) управление нашими представлениями через так называемое сосредоточение внимания совершается именно через слабое воспроизведение этих указанных движений, благодаря чему воспроизводятся и усиливаются и ассоциированные с ними представления. Таким образом, и здесь, в области, по-видимому, крайне далекой от движений, волевое решение есть не что иное, как импульс к движению» [там же, с. 323–324].

Далее Н. Н. Ланге писал: «Итак, мы свели волю на иннервационный импульс, предшествующий сознательному движению. Воля и этот нервный импульс есть по существу одно и то же. Теперь перед нами встает второй главный вопрос исследования, а именно следующий: этот нервный импульс к движению протекает ли в сознании, как то обыкновенно думают, или он бессознателен, т. е. представляет один только физиологический процесс?» [там же, с. 324].

Эти рассуждения привели Н. Н. Ланге к следующим выводам: «1) воля есть тот двигательный импульс, который, возникая из чувствований и влечений, предшествует движениям; 2) этот импульс нами не осознается, т. е. нет центральных иннервационных ощущений, – воля по существу своему бессознательна; 3) сознаются нами лишь самые движения, как уже исполненные; 4) сознательная сторона волевого процесса, т. е. чувство усилия, есть лишь сумма образных ощущений, сопровождающих уже происходящее движение… [к этим] ощущениям движения присоединяются еще особые ощущения измененного дыхания» [там же, с. 331].

Таким образом, по Н. Н. Ланге, человек не управляет сознательно ни волевым импульсом, ни волевым усилием; последнее он лишь ощущает, а первое лишено и этого. «Сознательное волевое усилие есть лишь второстепенное ощущение, сопровождающее уже исполненное действие… сознаваемая воля… есть лишь комплекс периферических ощущений движений», – писал он [там же].

Конечно, трудно согласиться со всеми положениями, высказанными Н. Н. Ланге, и прежде всего со сведением воли только к волевому импульсу (если даже принять его за основной волевой процесс). Трудно согласиться и с тем, что волевой импульс, а с ним и воля, совсем неосознаваемы. Ведь и у Джемса, и у Ланге волевой импульс начинается с согласия, с решения человека: «Да будет!». Поэтому инициация волевого действия не проходит мимо сознания человека. Другое дело – ощущает ли человек этот волевой импульс, инициирующий произвольное действие? Н. Н. Ланге, по моему мнению, этот вопрос решает правильно: мы его не ощущаем.

4.2. Представления о сознательной инициации волевых действий

Представления о сознательной инициации волевых действий связаны с точкой зрения, что их запуск всегда осуществляется с помощью волевого усилия (П. А. Рудик и др.). Это положение в советской психологии стало аксиоматичным. Однако в последние годы оно вызывает все большее сомнение и у автора данной книги, и у ряда других психологов. Сомнения касаются не вопроса о сознательном характере инициации произвольных действий, а того, обязательно ли участие волевого усилия в этом сознательном процессе.