Война без победителя - Руслан Мельников

– Нормальная вещь, – заверил Метис. – Если дойдет до драки, режь, руби и коли. Главное – много и часто, чтобы побольше «тлена» занести.

– А пистолет – никак? – без особой надежды спросил Дмитрий.

– Никак, Митек, совсем никак, – развел руками Вольный. – С боеприпасами у нас напряг. И обрез не проси: его трудно прятать без сноровки. Да и шумная вещь. Не для городских улиц.

– Так, а это… А «маска»?

Которая лучше любого глушителя.

– А мертвяки, которые «маски» чуют?

Понятно. Придется пока обходиться ножом.

– Ну, тепловизор хотя бы дашь?

Надо же знать, кого резать. «Если дойдет до драки».

– Держи, – Метис протянул ему тепловизор, замаскированный под такую же пивную банку, как у него самого. Затем вручил фонарик. Не ультрафиолетовый – обычный, диодный: – Это тоже возьми. Пойдем под землей – пригодится.

– Ну? Готов к подвигам, новенький? – в их закуток заглянул Костян. Улыбнулся. – А-а, вижу, что готов. Теперь только морду раскрасить надо, чтобы «скорпы» не дай бог не узнали.

– Как это «раскрасить»? – опешил Дмитрий.

– Эй, Катюха! – старшой позвал женщину, которая прежде занималась стряпней. – Сделай-ка нам из новичка красавца.

Женщина подошла к Дмитрию с каким-то узелком. Развязала…

Та-а-ак. Парики, накладные бороды, усы, грим…

– Мы в пластической магии не сильны, поэтому обходимся более примитивными средствами, – объяснил Костян. – Но Катя тебя сейчас не хуже пластика намарафетит. Она – профи. Раньше гримером на киностудии работала, так что свое дело знает. Быстренько тебя в бомжару превратит. Настоящего. Стопудового.

– Настоящего и стопудового – не надо, – попросил Дмитрий, но его, кажется, никто не услышал.

Действительно, вышло «быстренько». И вполне себе качественненько. По окончании процедуры Дмитрий сам себя не узнал. Из зеркала на него смотрел пожилой бродяга – бородатый, усатый, лохматый и бровастый. Лицо было изрезано глубокими морщинами, под левым глазом красовался большой фиолетовый фингал, перекосивший всю физиономию, на носу выросла бородавка, кожа казалась сухой, нездоровой и темной от въевшейся «грязи». Такая харя прекрасно гармонировала с бомжеским нарядом.

«Теперь если с Бронским столкнусь нос к носу, хрен он меня узнает, – с удовлетворением подумал Дмитрий. – И главное, никакой магии!»

Но на самом деле встречаться с Магистром «скорпионов» не хотелось даже в таком виде.

– Отлично! – похвалил работу гримера Костян и посоветовал Дмитрию: – Но ты все-таки капюшончиком прикрывайся. Так, на всякий случай.

Дмитрий послушно натянул на голову огромный, закрывающий пол-лица башлык.

Затем Катерина столь же мастерски загримировала Метиса.

– Держи, – Костян протянул вожаку пятерки два свертка – красный и черный. – Красный пакет передашь трехвокзальным, черный – скинешь в почтовый ящик на Баррикадной. Там заберут.

Оба пакета скрылись в бездонных карманах куртки Метиса, тоже закамуфлированной «под бомжа».

– Чего это тебе Костян всучил? – поинтересовался Дмитрий, когда они вышли из жилой части лежки. Пошутил: – Деньги, что ли?

Оказалось – угадал.

– Угу, – кивнул Метис. – Деньги.

– И много? – удивился Дмитрий.

– До хрена.

– А на хрена?

– Надо, – прозвучал короткий ответ. Который, впрочем, Дмитрия не устроил.

– Мы что, в таком виде, – он окинул взглядом свой прикид, – на шопинг отправляемся?

– Остряк, блин, – фыркнул Метис. – Информаторам нужно заплатить.

Однако!

– У вас есть информаторы?

– А ты думал? Мертвяков нужно искать по всему городу. А нас в группе сам видел сколько. Не шибко много, в общем. Приходится нанимать помощников, которые не задают лишних вопросов, раздавать им тепловизоры и ставить задачи. Ну и оплачивать их услуги, разумеется.

– И кто же эти помощники?

– Разные люди, – уклончиво ответил Метис.

– Бомжи?

– Большей частью они.

* * *

Из лежки выходили знакомым уже путем. Метис разблокировал спусковой механизм самострела и заклинанием убрал стену, преграждавшую дорогу. Пятерка Вольных, полноправным членом которой являлся теперь и Дмитрий, снова оказалась в коллекторе ливневой канализации.

Здесь задержались еще ненадолго. Включили фонарики. Метис вынул из кармана какую-то миниатюрную масленку и невесело вздохнул.

– Что это? – спросил Дмитрий.

– Бомжацкий одеколон, – скривился Метис. – Действует двадцать четыре часа.

– Как действует? – Дмитрий встревожился. – Зачем?

– Чтобы пахнуть. Вонять то есть.

– Чего-чего?!

– Бомж, который не воняет, вызывает подозрения, – Метис вертел в руках масленку, словно шприц со смертельной инъекцией. – А тут одной капли хватит. Сам останешься чистый, а амбре вокруг будет стоять такое, будто три года в общественном сортире жил.

– Мерзость какая, – поморщился Дмитрий.

– Зато ни один полицай не подойдет и не обыщет. Если тебя будут прогонять, то на расстоянии и зажав нос.

Метис, наконец, решился. Капнул из масленки себе на рукав.

Духан ударил сразу, причем такой ядреный, что аж по глазам резануло. Запах помойки, мочи, грязного человеческого тела, давно не стиранной одежды и еще какой-то пакости. Ужасная, тяжелая вонь бомжатины. Почти такая же непереносимая, как запах «тлена», соприкоснувшегося с мертвой плотью.

Впрочем… Дмитрий подумал о том, что содержимое масленки могло бы маскировать и забивать даже «тленовый» аромат. А ведь это очень кстати, если Охотник вдруг измажется пеной, хлещущей из мертвяка. Может быть, это одна из причин, по которой Вольные прикидываются бомжами?

Следующая капля «одеколона» упала на одежду Дмитрия. Зловоние стало еще сильнее. Теперь оно исходило и от него тоже. Затем масленка пометила остальных членов группы. Казалось, дышать в замкнутом пространстве подземелья стало невозможно.

– Фу-у-у! – простонал Дмитрий. – Ну и запашок, блин!

– Прилипчивая штука, – согласился Метис. – С непривычки на нюх сильно давит. И рассеется теперь не скоро. Но это – наша защита. Профессиональные издержки, так сказать.

Что-то похожее Дмитрий уже слышал. От Кристины. Когда впервые спускался в канализационный коллектор.

– Ничего, скоро привыкнешь, – успокоил его Метис. И скомандовал: – Пошли.

Привыкнешь? В это верилось с трудом. Но чем дальше они уходили от лежки, тем меньше Дмитрий обращал внимания на вонь. Нет, она не становилась слабее. Дмитрий и вправду привыкал.

– Кучковаться не будем. Разделяемся, выходим в метро и – на Кольцевую, – Метис на ходу давал подчиненным вводную. – Мы с Митьком – через Площадь Ильича – на Марксистскую, оттуда – на Таганскую. Остальные заходят в метро через Римскую. Лещ, ты едешь до Крестьянской заставы, переходишь на Пролетарскую, потом по Таганско-Краснопресненской линии добираешься до Баррикадной. На Кольцевую пересядешь там. Гриня, Рябой, вы разными поездами едете на Чкаловскую. Гриня, ты переходишь на Курскую и сразу – на Кольцо. Рябой, пересаживаешься на Арбатско-Покровскую и прешь до Киевской. Дальше – как обычно. Кружим по Кольцевой, проверяем станции, высматриваем мертвяков. Друг с другом не пересекаться, под камерами не маячить. Если кого-то вытурят из метро, снова входить через другую станцию. Если засекаем «тело» – фиксируем и по возможности отслеживаем маршрут. Только без самодеятельности. Для ликвидации вызывать всю группу. В экстренных случаях разрешаю использовать мобильники.