Дорога принца Велизара (СИ) - Мич Алекс

Тогус, штурмовавший таран и потерявший тут уже почти треть отряда, вскочил на коней и пришёл на помощь своим товарищам. Так, избиваемые и атакуемые, табалеро потихоньку отходили к мосту. Пехотинцы лесовиков остановились только тогда, когда с приворотных башен в них полетели стрелы и камни. Из всех конников, что участвовали в вылазке хорошо, если уцелела хотя бы половина. Убитого сына Гарца верные оруженосцы успели вытащить с поля боя. Копьё, пробившее дорогие доспехи табалеро, оказалось полностью выкованным из металла, и поэтому пришлось тащить тело Ура прямо с ним.

Но роздыху осаждённые не получили. С башен их снова стали обстреливать лучники, только стреляли они теперь, находясь выше уровня стен. Стрелы летели и падали уже во дворы и проулки самой Крепости. Затем послышались странные звуки, и бойцы на стенах с ужасом увидели летящие в их сторону здоровенные снаряды. Первый удар получился неточным, часть снарядов упала в воду рва, часть поломала внутренние здания цитадели. Но через треть часа в сторону Крепости полетели новые снаряды, теперь они попадали или в сами стены, или в выступающие вперёд башни цитадели. Громко закричали убиваемые ими люди, посыпался камень и кирпич, сами стены заходили ходуном, земля дрожала. А со стороны восставших послышался радостный крик. Это было небывалое доселе зрелище — настоящее избиение табалерской Крепости.

Гарц мёртвой хваткой вцепился в камень бордюра, правитель наблюдал за этой атакой с центральной башни. Позади него послышались чьи-то шаги, повелитель табалеро обернулся и заметил Лино Тольма

— Ты видел?! — Гарц показал в сторону возвышения у реки. — Они уничтожают нас! Что это за дьявольские машины?

— Не знаю, мой повелитель, — Тольм выглядел усталым, он провёл бессонную ночь. — Они выбрали самый слабый участок нашей Крепости.

— Мятежники штурмуют ворота?

— Нет, мой Гарц. Таран отошёл назад.

— Понятно, — Хальм уже успокоился, — это была ловушка для моего сына. С такими механизмами им и таран не нужен. Они проломят стены в нескольких местах и начнут штурм, а их ходячие башни будут засыпать наших воинов этими огромными стрелами.

— Вы как всегда проницательны, мой господин, — Тольм с уважением посмотрел на владыку Крепости. Ему в голову уже пришли подобные же мысли.

— А ты видел их пехоту, какое жёсткое построение! Как слаженно они двигались! Для такого нужны месяцы тренировок. Как мы проморгали? Я ещё спрошу за это попустительство! — Гарц повернулся к своему командующему. — Лина, готовь всех, всех здоровых бойцов к вылазке. Если мы не уничтожим эти механизмы, то через пару дней моя Крепость падёт!

— Выступим ночью, мой господин!

— Нет! Именно этого они и ждут. Выйдем на заходе солнца. Оно как раз будет бить им в лицо.

— Отлично, — Тольм позволил себе улыбнуться, идея ему понравилась. Есть ещё хватка у старого Гарца!

Удар табалеро поначалу шёл успешно. Сильный отряд из ветеранов конников сломил заградительные щиты и смял небольшие команды восставших. Следом за конницей сплошным потоком пошла пехота Гарца. Это был постоянный гарнизон Крепости. Они громко кричали и рвались вперёд, все понимали, что в настоящий момент их судьба зависит от этой яростной атаки. За полдня бомбардировок уже в двух местах стены Крепости были основательно побиты, а одна из башен попросту рухнула вниз вместе со своими защитниками. Восстанавливать же разрушенные укрепления мешал меткий огонь из придвинувшихся к стенам вплотную башен.

Защитники Крепости отчаянно рвались вперёд, но везде получали сокрушительный отпор. Множество мелких камней, выпущенных из метательных орудий, начали обрушиваться на них сверху, убивая и калеча верных бойцов Гарца. Странные длинные копья из металла пронизывали по несколько воинов сразу, проходя даже сквозь тяжёлые доспехи, как нож через масло. Но ещё большие проблемы создавали деревянные башни. Атакующие не заметили, что несколько из них были заранее потихоньку пододвинуты поближе к возвышенности. В итоге штурмующие попали под перекрёстный огонь. А спереди их встречали тяжеловооружённые бойцы Ктота. В такой тесноте преимущество конников потеряло своё значение, коням просто негде было развернуться. Здесь оказалось удобнее действовать топорам и метательным шарам мятежников.

Табалеро потянулись назад, там, наткнувшись на своих пехотинцев, они образовали свалку. Лина Тольм громогласно раздавал команды, выстраивая бойцов в новые отряды. Он чувствовал, что надо ещё немного поднажать и вырвать победу! Но хозяева Крепости опоздали. Раздались громкие крики команд, и табалеро увидели со стороны реки лес копий, это шла вперёд непобедимая фаланга лесовиков. Тольм не успел выстроить свой строй, и его бойцы оказались буквально смяты стремительным ударом фалангистов. Тем более что воины Гарца уже видели их неукротимую стойкость, а им самим её уже не хватило. После короткой схватки началось повальное бегство. Тольма уронили с коня, его помощника пронзила чья-то стрела, управление войсками оказалось полностью потеряно.

Избиение войск Гарца продолжалось ещё с полчаса. Уйти более-менее целыми удалось только табалеро, а почти вся пехота так и осталась лежать перед Крепостью. А ведь именно её бойцам предстояло находиться на стенах и башнях этой старинной цитадели!

Лагерь мятежных лесных племён всю ночь озарялся бесчисленными огнями костров и факелов. Не прекращалось и движение по мосту. Все новые и новые отряды бойцов подходили из дальних уголков лесного края. Они подменили на переднем рубеже уставших воинов, дав тем небольшую передышку. Под покровом темноты перед стенами Крепости производились невидимые для обороняющихся конников передвижения. И с рассветом, оставшиеся в живых табалеро с угрюмой молчаливостью наблюдали за деревянными башнями, которые стояли уже вплотную к стенам замка.

Ночью в местах, где стены получили самые большие повреждения, ров с водой был завален мешками, набитыми землёй. С восходом солнца начали работать метательные машины. Первые из них закинули во внутренние дворы Крепости самые страшные снаряды. Это были мёртвые тела знатных табалеро. Среди осаждённых началась паника. Никогда им ещё не угрожала такая страшная опасность, и нервы у многих воинов не выдержали! Только бойцы личной стражи Гарца смогли навести хоть какое-то подобие порядка, казнив на месте явных паникёров.

А на крепостных стенах всё это время продолжалась кровавая трагедия. По команде принца, приблизившиеся к Крепости метательные орудия на этот раз стреляли тяжёлыми металлическими ядрами. Те с грохотом бились об обветшавшие за столетие стены, выламывая в них огромные куски. Защитников замка, которые пытались хоть как-то закрыть проломы, безжалостно истребляли арбалетчики с башен. За ночь деревянные осадные щиты приблизились к оборонительному рву вплотную, и осаждающие начали закидывать его связками хвороста. Через час в проломы пошла пехота мятежников. Их встретили отряды спешенных конников, сильно затруднив дальнейшее продвижение. В Крепости пошла жаркая сеча!

С вершины центральной башни Гарц сосредоточенно наблюдал за разворачивающимся внизу сражением, время от времени отдавая короткие приказы. За эту бессонную ночь он сильно сдал, его лицо постарело лет на десять. Горечь поражения, как ядовитая желчь разлилась по телу правителя, наполняя его своими миазмами. Время от времени Гарц надолго замирал, уставившись остекленевшим взглядом на лежащую внизу цитадель. В конце концов, его помощники ушли с башни, бросив своего предводителя одного. Горе побеждённым!

Конники своим отчаянным сопротивлением смогли на некоторое время замедлить продвижение восставших. В проулках возникли баррикады, мобилизованные жители Крепости готовились дорого продать свою жизнь. Но их и здесь ждал большой сюрприз. Неожиданно к центральным воротам подошёл закрытый таран и начал их яростно ломать. На всё про всё ушло всего полчаса. У табалеро уже не было сил сдерживать ещё и этот натиск, и они начали повсеместно отступать. На небольшой площади перед дворцом Гарца осаждённые попытались провести последнюю конную атаку. Но их слаженно встретили копейщики и сами начали сжимать вокруг небольшого отряда табалеро кольцо из выдвинутых вперёд копий. Только незначительная группа конников смогла вырваться наружу и уйти из Крепости. У восставших не было своей конницы, чтобы догнать этих беглецов.