Прямое попадание - Линда Фэйрстайн

– В ней что-нибудь обнаружили?

– Эксперты ищут отпечатки пальцев. Там еще, похоже, кровь. Возможно, Дени похитили из машины, а затем прикончили в «Шевроле» Омара.

Майк поднялся и поблагодарил Джоан за ужин.

– Давай я заеду за тобой утром и отвезу в гости к Лоуэллу в Фуллер-Билдинг? – обратился он ко мне. – Будь внизу в девять.

– Не убегай, я еще не доложил, что сказали патологоанатомы, – Мерсер удержал Майка за плечо. – ДНК еще не готова, но они определили группу крови по образцу спермы, найденной на брезенте, в который было завернуто тело. И нам надо все начинать с нуля, леди и джентльмены. Потому что Омар Шеффилд не насиловал Дениз Кэкстон.

14

– Любовники, мистер Чэпмен? Я бы так не сказал, – заметил Лоуэлл Кэкстон, вставая из-за стола и поворачиваясь, чтобы полюбоваться видом на Мэдисон-авеню из окна своего офиса в Фуллер-Билдинг. – Сам я называл их акционерами Дени. Каждый из них владел ею в той или иной степени. Но это был очень эфемерный бизнес.

– То есть вы не думаете, что они интересовались Дени из-за денег? – переспросил Майк. Он только что назвал Кэкстону имена мужчин, которые мы узнали от Джоан – Мэттокс, архитектор, и Ренли, торговец антиквариатом.

– Да бросьте, мистер Чэпмен. Вы же не столь примитивны. Естественно, дело было не в ее деньгах. А в моих. Состояние Кэкстонов привлекало разных личностей и к Дени, и ко мне, – он повернулся к нам лицом. – Мне приходилось иметь с ними дело всю жизнь. Но, как я уже говорил, от официального знакомства с упомянутыми вами джентльменами я был избавлен.

Утренние солнечные лучи лились в окно, и свет резал Лоуэллу глаза, поэтому он вышел из-за стола и пригласил нас сесть в мягкие кожаные кресла, стоящие под пляжными видами Будена.

– А почему вы не рассказали нам про письма что получала Дени? Ведь ее шантажировали, – задал следующий вопрос Майк.

– Кажется, я чувствую знакомый запашок любительницы покопаться в грязном белье, – с видом мученика простонал Кэкстон.

– Что?

– La povera Signorina Sette, я прав? Бедная малышка Сетте, при каждом удобном случае она рассказывает одни и те же глупые байки. Позвольте мне пофантазировать, джентльмены. Если вы продадите права на экранизацию ее фантастической истории, то вас, – он улыбнулся Майку, – наверняка сыграет Шварценеггер, вас – Дензел Вашингтон, Марину Сетте какая-нибудь актриска с личиком Ширли Темпл, а меня… если бы сейчас были живы Бела Лугоси или Винсент Прайс. Ведь в вашей истории я неизменно оказываюсь злодеем, не так ли? Но, по крайней мере, злодеем всегда дают произносить речи.

Его прервал стук в дверь – вошла секретарша с серебряным подносом в стиле барокко, принесла кофе, круассаны и датские плюшки. Пока она ставила все это на стол, Кэкстон не проронил ни слова, но стоило ей выйти, как он предложил:

– Угощайтесь, детективы.

– Пусть сначала Шерон Стоун, – кивнул Майк в мою сторону, – поухаживает за мной. Ради этого я и таскаю ее с собой. Толку от нее мало, зато глаз радует.

Я молча налила всем кофе и спросила:

– А почему вы сразу решили, что про письма рассказала Марина Сетте?

– Это не первая ее попытка смешать меня с грязью, мисс Купер. Неужели она приехала сюда, чтобы снова попытаться заварить эту старую кашу? Вы же знаете, в чем причина ее ненависти ко мне?

Как я могла защитить Марину Сетте в такой ситуации?

– Я знаю только то, что она сообщила.

– Вся ее история яйца выеденного не стоит. Она ничего не может доказать, а я, в свою очередь, не могу ничего опровергнуть. – Я вспомнила, что женщина, которую Марина назвала своей матерью, была второй женой Лоуэлла и разбилась на катере. – Можно сказать, концы в воду. – Изрекая это, Кэкстон улыбнулся мне одной из своих самых отвратительных улыбок и продолжил: – Даже эти ваши новомодные технологии – генетические отпечатки – в данном случае ничем не помогут. Я никого не смогу убедить, что эта безродная барышня вовсе не дочь моей покойной жены.

– Тогда почему она так вас ненавидит? – Я не стала говорить, что ДНК сводной сестры Марины вполне способна доказать, что она фактически является его падчерицей.

– Думаю, дело в ее муже. Он был моим важным клиентом, но после одной моей серьезной покупки мы расстались. Ричард хотел получить с меня долю, но ему это не удалось. Вскоре супруги начали массированное нападение на меня.

– Но ведь письма же настоящие, так? Я видела одно из них.

– Да, настоящие. Я могу дать вам копии каждого из них, если хотите. – Кэкстон достал из кармана крошечный, меньше спичечного коробка, диктофон и записал себе напоминание: спросить адвоката об этой корреспонденции. – Для нашего распадающегося брака эти письма сыграли роковую роль. Адвокат Дени пытался с их помощью доказать, что я нанял кого-то ее убить.

И правильно делал, подумала я, но вслух сказала:

– В том письме, что я видела, есть очень личная информация, мистер Кэкстон. Писавший мог получить ее только от человека, который очень хорошо знал Дени. Если это не были вы, то кто?

Он посмотрел на меня – скорее даже сквозь меня, – как будто я была полной дурой:

– Полагаю, что если адвокат берет с меня четыреста пятьдесят долларов в час, то он их все-таки отрабатывает. Он понял всю эту аферу довольно быстро. Как только вы проверите этого человека – как там его имя?

– Омар Шеффилд, – подсказал Мерсер.

– Да, точно. Так вот, если вы копнете поглубже как сделал мой адвокат, то поймете, что, сидя в тюрьме, Омар разработал недурственную схему. У него была папка толщиной в шесть дюймов, он шантажировал таким образом многих женщин. И каждая в этот момент переживала развод.

– Тогда объясните мне, тупому полицейскому, откуда он брал информацию?

– Из библиотеки, джентльмены. Из тюремной библиотеки. Вы не поверите, но этот тип, Омар, оказался усердным учеником, хотя по его грубым манерам этого не скажешь.

Мы все еще не понимали.

– Когда начался бракоразводный процесс, Дени потребовала выплаты временных алиментов. Не знаю, знакомы ли вы с этой гражданской процедурой, но стороны часто выливают друг на друга тонны грязи. Я хотел быть щедрым с Дени. В конце концов, она подарила мне десять лет счастья. Но либо она, либо ее адвокат пожадничали. Внезапно ее счета за стрижку и рестораны стали астрономическими. За последний год она потратила на чистку лица и массаж больше, чем люди в этом городе тратят на еду за тот же период.

– Так в какой же книге тюремной библиотеки Омар нашел эту информацию? – уточнил Мерсер.

– Вовсе не в книге, детектив. Даже не в желтой прессе. Теперь-то вы догадались, мисс Купер?

Я была в тупике.

– Как называется это издание? – продолжил Кэкстон. – «Юридический вестник»? Я не переврал название?

Мужчины посмотрели на меня, и тут в голове словно зажглась лампочка.

– Разумеется! Там печатают решения суда по бракоразводным процессам. А в решении указывают все детали и факты.

– Спасибо. Приятно чувствовать себя оправданным.

«Нью-йоркский юридический вестник» выходил по рабочим дням, и его подписчиками являлись практически все юридические конторы и библиотеки в штате. Я сама старалась читать его ежедневно, чтобы знать последние изменения в прецедентном праве; делала вырезки о судебных решениях, которые могли пригодиться в моей практике. Но я редко читала про разводы, хотя знала о них достаточно, чтобы осознать – подробности, указанные в письме Омара, были взяты именно оттуда. Вся информация указывалась в решении, которое судья выносил по делу.

А Кэкстон продолжил:

– Мой адвокат был в ярости – даже ходил к издателю. В конце концов, разве нельзя было не публиковать конфиденциальную информацию хотя бы во избежание подобных случаев?

Мерсер, никогда не читавший это издание, спросил:

– А откуда Шеффилд узнал ваш адрес?

Кэкстон, кажется, уже утомился нашим коллективным тугодумством:

– Дорогой мой, да судья ему все на блюдечке преподнес. Почитайте сами, хотя я могу привести вам примерную цитату: «Супруги живут в раздельных комнатах в совместной квартире, расположенной на Пятой авеню, дом 890». И так далее, каждый абзац в том же духе, там есть и о парикмахере, и в массажистке, и о педикюрше, и о психоаналитике Обо всех. Сходите к начальнику тюрьмы, как сделал мой адвокат. Омар Шеффилд написал больше писем, чем Уинстон Черчилль. Ублюдок проделывал эту операцию сотни раз. Спросите его – с моим адвокатом он был весьма откровенен.

– Не так давно у Омара закончились чернила, – сказал Майк.

Наши расчеты на то, что Кэкстон разнервничается, когда мы обвиним его в том, что он стоял за письмами с угрозами в адрес Дени, ни на йоту не оправдались.

Майк жевал датскую плюшку. Проглотив очередной кусок, он посмотрел на Кэкстона:

– А существует ли вообще эта Янтарная комната?

– Вы не производите впечатления человека легковерного, детектив. Неужели вы стали слушать и эти бредни? Этим подозрениям я тоже обязан Марине Сетте? – Он посмотрел на всех нас по очереди в надежде, что кто-то проговорится. – Не хотите пожертвовать милой помощницей окружного прокурора? Легенда, если мне не изменяет память, гласит, что как только я привожу юную соблазнительницу в это тайное место и занимаюсь с ней любовью, наутро мне приходится ее убить, так?