Испанский дневник - Михаил Кольцов

На заводе «Сосиэдад коммерсиаль де нэрос», который я посетил, дела сложились так.

Завод имел тысячу рабочих, вырабатывал железные конструкции, арматуру для бетона и несгораемые шкафы. Принадлежал испанскому анонимному акционерному обществу с капиталом в шесть миллионов песет. Фашистский мятеж застал завод на шестой неделе ставки – рабочие добивались увеличения зарплаты на восемь процентов и сокращения рабочей недели с сорока четырех до сорока часов. Большинство – две трети – рабочих принадлежит к Социалистической федерации труда. На другой день по окончании ночных боев на пустой завод явились представители Анархистской конфедерации труда со своими рабочими и начали производство кузовов для бронированных автомобилей. Несколько дней на заводе была неразбериха. Затем состоялся общезаводской митинг; был переизбран завком. Из одиннадцати членов, намеченных в цехах, восемь членов от Социалистической федерации труда, в их числе два коммуниста, я три члена от Анархистской конфедерации. Завком удалил посторонних с завода и возобновил работу.

Двадцать пятого июля был издан правительственный декрет об инкаутации. На завод явился представитель Национального совета по инкаутации, молодой инженер, не металлург, республиканец. Совместно с ним завком перевел предприятие на производство броневиков.

Заводской комитет и правительственный представитель произвели прежде всего чистку администрации. Были уволены три инженера, два техника. Зато был принят обратно на работу инженер левых убеждений, уволенный администрацией после октябрьских событий 1934 года.

Главный инженер завода бежал с мятежниками. Директор ухитрился в последний момент «подарить» свой дом бразильскому посольству, получил бразильский паспорт и укрывается в здании посольства.

Условия работы были установлены те, которых рабочие добивались стачкой накануне фашистского мятежа. (Вообще говоря, рабочие по всей стране работают пока на тех ставках, которые они получали к моменту мятежа.) Объем продукции завода сохранен и оставлен тот же, что и прежде; причины – недостаток металла и уход двухсот рабочих на фронт.

Из числа оставшегося технического персонала выделен главный инженер на правах технического директора.

– Какие у завкома ближайшие планы?

Председатель завкома Бальтасар, беспартийный, сочувствующий коммунистам, простой и вдумчивый парень, отвечает после паузы:

– Пока мы живем сегодняшним днем. Но как только отгоним фашистов от Мадрида, устроимся более основательно. Прежде всего, иначе разместим цехи и рабочих. Здесь был порядочный хаос, как мы теперь видим. Производство от этой перестановки очень выиграет. Затем хотим создать охрану труда – у нас было очень много несчастных случаев. В Мадриде есть институт безопасности производства. Мы заключили с ним договор. Организуем при заводе маленькую больницу, откроем дом отдыха, как у вас. Хотим создать кооператив. Уже сейчас снабжаем рабочих табаком. Наши женщины организовали посылки на фронт. На днях у них была большая радость: они узнали, что им самим советские женщины послали продовольствие. Но главное – это, конечно, отбросить фашистов. Иначе будем висеть на фонарях со всем семейством. Завком распределил работу так: председатель и секретарь; двое членов завкома ездят по городу, держат связь с заказчиками и учреждениями; двое занимаются профсоюзной работой; остальные, неосвобожденные, следят в цехах за производством.

Правительственный представитель решает все вопросы в полном контакте с комитетом. Возникают, конечно, трения, особенно по вопросу о единоначалии. Но представитель правительства заверяет, что никаких серьезных недоразумений у него пока не было…

Национальный совет по инкаутации, видимо, останется как постоянное правительственное учреждение. Его забрасывают тысячами проектов и проблем. Сейчас совет регулирует производство и потребление бумаги. Создается государственное транспортное машиностроение. Хотят монополизировать за государством важнейшие отрасли внешней торговли. Испанские писатели предлагают создать государственное издательство, при сохранении наряду с этим частной издательской деятельности.

8 сентября

Глава испанского правительства и военный министр республики Франсиско Ларго Кабальеро в одиннадцать часов тридцать минут принял представителя московской газеты «Правда». Беседа происходила в здании министерства и длилась двадцать минут.

Все залы бельэтажа теперь очищены от лишних людей и почти пустынны. Курьеры стоят у дверей и задерживают приходящих. Посетители тихо ожидают на диванах и перелистывают военные ежегодники 1887 года. Старичок в пенсне, из типа старых социал-демократических функционеров, долго мучился, записывая трудное русское имя на анкетный листок. Этого старичка я видел в прихожей Всеобщего рабочего союза, но теперь он в черном пиджаке и с официальной повязкой на рукаве. Когда надоело с ним возиться, я оставил его на полуслове и перешел на другой конец громадной приемной. Шикарный офицер с аксельбантами, с навощенным пробором, поклонившись, сразу пропустил в кабинет – свидание было условлено по телефону.

Кабальеро, уже не в милицейском моно, а в хорошо сшитом штатском костюме, чисто выбритый, прямой и строгий, сидит за столом. Он молчит нескончаемо долго и холодно, пока с ним не заговорят.

Услышав поздравления, кивает головой и опять молчит. Наконец выговаривает несколько слов. Просит извинить его – сейчас он не может повторить со мной беседы в таком же роде, какая у нас была двадцать седьмого августа. Тогда он был свободный человек, теперь он лицо, связанное своим постом. Он вообще ни с кем сейчас не беседует на политические темы. Для бесед на политические темы существует совет министров. Он делает особое исключение – только для «Правды».

– Понятно. Спасибо.

Но он просит не злоупотреблять этим исключением.

– Понятно. Что представляет собой ваше правительство?

– Это правительство Народного фронта.

– Понятно. Его база?

– Мое правительство представляет всех объединенных в профсоюзы трудящихся испанцев и – все силы народа, собранные в единый кулак для защиты страны от противозаконного мятежа. Конечно, у республиканцев, у социалистов, у коммунистов, у анархистов есть свои взгляды на дальнейшее социальное развитие Испании, разные теории, разные практические проекты.

Есть они и у меня. Но я молчу о них. Сейчас все разногласия отложены. Мы составляем единый организм, у нас одна цель – разгромить фашизм. Все объединено в правительстве.

– Понятно. Что делается новым правительством для создания перелома в военных действиях?