Ребенок для босса - Лия Рой

— Я не знаю, почему ты так поступаешь. Не понимаю тебя, если совсем уж честно, но… — Гордеев повернулся к Еве и притянул ее к себе, заставляя прижаться к своему лбу своим. — Я благодарен, — Влад едва прикоснулся губами к чужим устам. Ева выдохнула и запустила пальцы в его волосы.

— Все будет хорошо, все образуется, вот увидишь, — заверила Ева, продолжая мягко водить рукой по темным волосам.

— Знаю. Мне жаль, что я заставил тебя пройти через то, через что ты прошла… ты не заслуживала такого отношения.

— Все в прошлом, забудь, Влад, — Ева мягко поцеловала супруга и отстранилась.

— Знаешь, это нападение… оно было делом времени. Я даже не удивлен, что этого не случилось раньше. У нашей семьи много врагов, ты не представляешь, скольким людям мы успели перейти дорогу за все то время, что бизнес сначала начинал свое становление, а затем развивался… — Влад не знал, почему вдруг заговорил об этом, но знал точно, что это правильно, и поделиться этим нужно. Ева могла это знать, имела право. — Эта странная погоня за деньгами, она очень часто смывает границы дозволенного. И это происходит не сразу, не резко, ты не успеваешь понять, когда и где именно ты превращаешься в того, в кого превращаешься, — Влад замолчал на некоторое время. Ева придвинулась совсем близко, положила голову ему на плечо, словно говоря, что готова и будет слушать столько, сколько нужно. — Я затеял этот брак, весь этот фарс, ребенка… это было не просто ради денег. Я хотел свободы. Я хотел уехать из этой страны и начать все заново. Забыть обо всем. Вычеркнуть всех из своей жизни. Раствориться в другой стране. Стать другим. Не знаю, кем, просто другим… я хотел сбежать. Как можно дальше.

— Ты мог бы убежать, но это ничего бы не решило, — Ева нежно провела ладонью по груди супруга, уложила ее туда, где билось его сердце.

— Знаю.

— Твой отец был жесток с тобой, но ты можешь это исправить. Ты можешь быть другим с нашей дочерью…

— Дочерью? У нас будет девочка? — Влад нахмурился.

— Да, — Ева улыбнулась и подняла взгляд на мужа. До сих пор как-то не выдавалось случая об этом сказать. Теперь Гордеев знал. Теперь много зависело только от него.

Глава 18

У Влада почти ничего не болело. Только спина иногда давала о себе знать, и шрамы от пуль остались воспоминанием о случившемся некогда кошмаре. Дорогие врачи, хорошие лекарства и постоянная поддержка сделали свое дело.

Больше месяца Гордеев не появлялся на фирме и чувствовал себя как никогда свободным и спокойным. Не было желания ругаться с кем-то, кричать, гневаться. Влад не испытывал раздражения по каждому поводу, ему не хотелось на ком-нибудь срываться, только бы избавиться от царящей внутри злобы. Внутри воцарилось что-то очень сильно напоминающее гармонию.

Первое время после выписки, мать пыталась к нему приходить, готовить сыну ужины и рассказывать о делах завода, которыми занимался отец, но после недели таких встреч, Влад попросил ее больше этого не делать. Елизавета на сына «обиделась», но Гордеев знал, что она быстро оправится. Стоит только кому-нибудь прислать очередное приглашение на вечеринку, светский или благотворительный вечер или вовсе, на какой-нибудь третьесортный показ мод.

А готовить для него было кому. Ева, которая, казалось, больше не злилась на него и простила все обиды, баловала Гордеева самыми разными блюдами и кулинарные способности супруги превосходили знания матери, почерпанные из интернета.

Виленская заботилась о муже, вытаскивала его погулять, строго следила за тем, чтобы он правильно питался и вовремя принимал все нужные лекарства. Еве удавалось делать это играюче, ненавязчиво. А может быть, Влад просто больше не чувствовал по отношению к ней изначальных презрения и злости.

Ева оказалась другой. Совсем не похожей на тех девушек, что были рядом, начиная с его взрослой жизни. Тем всегда было что-то нужно: его тело, его деньги, его связи, но никогда он сам. А что было нужно Еве, Влад не понимал. Жена говорила что-то про «показать себя настоящего» и веру в то, что он хороший, просто сам не подозревает этого, но Гордеев не желал ударяться в философию.

Ева ему нравилась. С первых минут, как он увидел ее, она показалась Гордееву необычайно красивой и нежной. Влад всегда предпочитал таких: хрупких, робких, женственных и немного неуверенных в себе. Он считал, что последнее очень красит девушку.

Ему нравилось, что Виленская не оказалась падкой на деньги. Она отказалась от многих миллионов, даже от несчастной кредитки и ни разу не попросила у него помощи.

Владу нравилось, что она сидела в его палате и держала за руки, когда снимали повязки и накладывали новые. Нравилось, что она не оставила его, не бросила в тяжелый момент. Нравилось, как она ухаживала за ним с неподдельной нежностью и теплотой.

Нравилось, что после того, как она услышала однажды ночью, как супруг кричит во сне, осталась рядом и с тех пор рядом и спала. Нет, никакой близости не было, не было даже поцелуев, только объятия. И они почти всегда успокаивали Влада.

Ему нравилось, что Ева снова носила кольцо, которое он вернул ей по возвращению домой. Нравилось, что она по-прежнему оставалась ему верной супругой, несмотря на то, как он вел себя вначале их совместной жизни.

Однако Владу совсем не понравилось, когда их обычное времяпрепровождение, прервали. По сложившейся за месяц привычке, вечером они вместе смотрели телевизор. Гордееву казалось, что он пропустил все новинки за последние десять лет и старался наверстать упущенное, а Ева в такие моменты сидела рядом и тихо шуршала страницами какой-нибудь книги для будущих родителей. Иногда она осторожно массировала ему спину, когда Владу становилось чересчур больно, иногда засыпала в его объятиях, пока супруг ласково перебирал ее темные кудри.

Сегодня идиллию разрушил Андрей, которого в гости, насколько помнил младший Гордеев, никто не звал. Он позвонил сыну и сказал, что заедет к нему через полчаса. Не спросил, не поинтересовался, занят ли Влад чем-нибудь со