Выйти замуж с риском для жизни - Марина Серова

– Доброе-то оно доброе, вот только дел сегодня невпроворот, – Никитин не договорил и залпом допил кофе. – У тебя ко мне какие-то вопросы? – Хозяину было некогда, и он торопился избавиться от меня.

– Мне хотелось бы немного подробнее услышать о последнем звонке, – начала я издалека.

– А что о нем слышать? Был звонок, были угрозы. Да ты вчера полдня просидела у меня в кабинете! Или уже забыла?

– Конечно нет. Я пришла записать голос на флешку. Сегодня хочу съездить к вашим полицейским. Может, у них есть нужная мне программа, а то я вчера с этим интернетовским софтом намучилась, а результаты мизерные.

Никитин посмотрел на меня исподлобья, повернул ноутбук и придвинул его ко мне.

– На, записывай! Только быстрее. Мне сейчас продукты привезут, нужно проверить, все ли они положили. На прислугу надежды нет. В прошлый раз, когда праздновали мой юбилей, забыли положить красную икру. Пришлось потом канапе украшать клюквой, – Сан Саныч еще долго ворчал в таком же духе, ругая нерасторопную прислугу и богом забытый местный ресторан. – В Тарасове, поди, такое не случается? – наконец спросил он.

– В Тарасове всякое случается, – ответила я, ища нужный мне файл. Я уже сбросила на флешку свои результаты и теперь искала исходник.

Никитин странно посмотрел на меня и покачал головой.

– Не могу понять одного: что происходит с человеком, когда он садится за компьютер? – И не дожидаясь ответа, вышел из кабинета, оставив дверь приоткрытой.

Я скопировала файлы и закрыла файловый менеджер. Все. Теперь можно ехать в полицию. Но для начала нужно туда позвонить. Я набрала номер местного отделения. Мне ответил приятный мужской голос. Я спросила, как мне встретиться с лейтенантом Городецким. Голос поинтересовался зачем.

– Странный вопрос, – возмутилась я, – мне нужен лично Сергей Городецкий.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Телохранитель Евгения Охотникова.

– А! Это та самая? – обрадовался голос. – Сейчас приглашу.

В трубке послышался звук торопливых шагов, потом все стихло. Не успела я потерять терпение, как тишину нарушил знакомый голос:

– Лейтенант Городецкий у телефона. Говорите.

– Сережа, это Женя Охотникова. Ты мне нужен.

– Что-то случилось? Опять Вован и компания? – забеспокоился Городецкий.

– Нет.

– А что?

– Долго объяснять. У вас там есть программа для работы с голосами?

– М-м-м… Так вот сразу и не скажешь. Есть какой-то пакет программ, но они нам были не нужны, и мы их удалили с компьютера.

– Софт остался? – Будет очень обидно, если эти программы удалили безвозвратно.

– Да, диск есть, но я не знаю точно, где он. – В голосе лейтенанта послышалась неуверенность.

– Я сейчас приеду, – перебила я Городецкого и повесила трубку.

Теперь можно ехать. Как я и думала, в глуши порой можно отыскать такие вещи, которых в Тарасове днем с огнем не сыщешь. Впрочем, радоваться пока рано. Мне предстоит еще найти пакет программ, потом их установить, а затем уже работать с голосом. Это не минутное дело. Но самое главное – я нашла то, что искала. Попутно нужно поспрашивать Сергея, кто у них в Расловке помнит времена, когда поднимался Никитин. Возможно, поговорив с таким человеком, я узнаю больше, чем от самого Сан Саныча. Тот, кто уже достиг вершины, не любит говорить о том, какими способами он на нее взбирался. Это правило, которое нарушают только в исключительных случаях.

Лейтенант Городецкий меня ждал. Едва я вошла в избушку, заменявшую здесь отделение полиции, как Сергей вскочил со стула, схватил меня за руку и принялся ее трясти со словами.

– Женя, мы все уладили. Парни забрали свое заявление, так что ты можешь забрать свое. Мы не стали сообщать выше, а то потом хлопот не оберешься. – Все это он сказал скороговоркой, стараясь подать максимум информации за минимально короткое время. Услышав эту отповедь, я подумала о том, что никакого дела могло вообще не быть. Ну, подставляются ребята и зарабатывают на этом себе на хлеб. Ну да, приезжие недовольны, но что из этого? Примерно так рассуждал лейтенант Городецкий, предпочитая не знать о проделках местных ухарей.

Но мы, приехав в так называемый отдел, подняли шум из-за наглости Вована, решившего, что раз уж полиция смотрит на его художества сквозь пальцы, то и ему можно воспользоваться ее услугами, вполне официально заявив на наглых приезжих, посмевших прострелить колесо его «Жигуля» в ответ на метание крупного щебня по капоту «Фольксвагена». Он не подумал, что «наглые приезжие» окажутся тоже не промах и напишут встречное заявление, после чего та же самая полиция предложит решить дело полюбовно.

Одна незадача: в деле фигурирует пистолет. И хотя он не был использован против людей, о выстреле знают в полиции, и делу могут дать ход. Черт бы побрал эту Ладу с ее инициативой! Теперь вот придется оправдываться и отвираться. И еще не знаю, как посмотрят на это в верхах. Ладно, хватит о грустном. Я приехала сюда не разбираться с недоразумением, а поработать с программами, о которых говорил Городецкий. К тому же Сергей сказал, что хулиганы забрали заявление, так что о последствиях дорожного инцидента я могу не беспокоиться. Если что и всплывет, то Михалыч может сказать, что пистолет Лады был неисправен. Но зачем тогда она его вытащила? Голова кругом с этой Ладой! Некоторым людям вообще противопоказано проявлять инициативу, и она из их числа.

– Сергей, ты по телефону говорил мне о программах работы со звуком, – напомнила я, старательно обходя вопрос о выстреле.

– Да, говорил. Диск у меня в сейфе. Только вот компьютер у нас один, и пока ты будешь с ними возиться, нам придется отключить Интернет.

– Какие-то проблемы? – чего-то подобного я ожидала, когда ехала сюда, но того, что в местном отделении всего один компьютер? – Слушай, а у вас что, бухгалтерия еще бумажная?

– У нас бухгалтер сидит дома, на своем компьютере, – оправдывался Городецкий, – а здесь только одна машина, и та не самая быстрая.

– Но ты позволишь мне часок поработать? – настаивала я. – Мне нужно проанализировать только один файл.

Лейтенант помялся, но дал согласие, и ровно через пять минут я уже устанавливала программы на старенький компьютер, стараясь успеть за отпущенное мне время. На мое счастье, программы были профессиональными, так что проблем с установкой не возникло. Теперь оставалось загнать в них звуковой файл и обработать соответствующим образом. На это у меня ушло около сорока минут. Зато в конце я услышала тембр голоса, принадлежавшего человеку еще молодому.

Я записала результат на флешку, предварительно прослушав голос несколько раз. Теперь при встрече я теоретически могла узнать преступника. Но что будет на практике? Смогу ли я сопоставить живой голос и синтезированный? У меня ведь в этом плане мало опыта. Но других примет все равно нет, так что придется постараться. Я вылезла из-за компьютера, куда тотчас сел Сергей и стал настраивать Интернет. Спрятав флешку в карман, я решила задать ему еще несколько вопросов.

– Сережа, в вашей деревне есть старожилы, которые помнят времена, когда Никитин только поднимался? – Вопрос был длинный, и Городецкий задумался.

– Так вот сразу и не скажешь. Алексей, – обратился он к одному из помощников, – кто в Расловке помнит девяностые?

– Потапыч помнит, – отозвался Алексей, выполнявший обязанности секретаря. Алексей был одет в штатское и отвечал не по форме, из чего я сделала вывод, что это так называемый добровольный помощник. В Тарасове такие люди давно перевелись, а здесь, в глубинке, где один полицейский на всю округу, добровольные помощники были силой, на которую можно опереться.

– Потапыч – это который Ветров? – переспросил лейтенант, продолжая возиться с компьютером.

– Он самый. Только у него сейчас со здоровьем неважно. Вряд ли у него будет желание говорить с приезжей.

– А если об этом попрошу его я? – настаивал Сергей.

– Ну, если полиция попросит, он, конечно, согласится. Только не знаю, насколько будет откровенным такой разговор.

Алексей был прав. Старые люди в деревнях всегда подозрительно относились к приезжим, особенно городским. Я сказала об этом Сергею, на что он только махнул рукой.

– Я поеду с тобой. Со мной он разговаривать будет.

– Только что он тебе расскажет? – усомнилась я. – Мне ведь не нужна биография по типу родился – учился – женился. Мне нужны подробности, о которых умные люди предпочитают умалчивать.

– При мне он молчать не будет, – сказал лейтенант, – к тому же что ему скрывать? Никитин всегда был на виду, и его художества ни для кого не тайна.

– Он что-то натворил? – спросила я, думая о возможных последствиях.

– А вот это мы сейчас и узнаем, – произнес Городецкий, надевая фуражку, – Женя, мы едем?

Конечно, мы едем. Я быстро вышла из избы, заменявшей расловский отдел полиции, села в машину и открыла дверцу со стороны пассажира. Сергей плюхнулся на сиденье, пристегнул ремень безопасности и скомандовал: