Вера (СИ) - Т. Юлия

— Сейчас?! — опешиваю я.

— Думаю недели тебе хватит.

— Быстро же ты. Но суть не в этом. Я хочу, чтобы у меня было что-то своё, что я могла бы оставить детям.

— Вер, если хочешь я выкуплю ту квартиру из Саратова. Но мне кажется более логично приобрести что-то здесь. Могу взять тебе двушку в этом же доме. Согласна?

— Ты сейчас это серьёзно?

— Серьёзнее некуда. А вообще лучше я куплю дом, нам же теперь много места понадобиться. Эту квартиру перепишу на тебя.

Моя челюсть падает на пол. Вот так просто?

— А зачем нам много места? Мы в комнате, мальчишки в другой комнате.

— Во-первых, парни растут. Им нужна каждому своя комната. Плюс комнаты будущим детям.

Вот теперь не только моя челюсть падает на пол. Ещё дети? Я очень люблю деток, но я как-то не готова к этому морально что ли.

— Так что Вер собирайся с духом. Как только распишемся, я тебя тут же отправлю в декрет.

Вот тебе и поработала в библиотеке. Согласно киваю головой, а внутренне пытаюсь принять тот факт, что в скором времени вспоминать весь этот пеленочно-бессоный этап моей жизни. Хотя когда-то я подумывала о третьем ребенке. Всегда хотела дочку. Но после перестройки похоронила эту мысль. Видимо настало время возродить её вновь.

— А сейчас давай ложиться. Тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться.

— Ты прав, завтра же на работу.

— Завтра у нас с тобой отгул. Так что высыпайся.

— Как отгул?

— Вот так. Тебе твой начальник одобрил.

— Как мне повезло с начальником, — улыбаюсь родному мужчине.

— Не то слово! Как и начальнику повезло с подчинённой.

Засыпаем в обнимку, и я в который раз благодарю Бога за такой подарок в виде Михаила. Как мне повезло с этим мужчиной.

Утром просыпаюсь в надежных теплых объятиях. Улыбаюсь словно кошка, объевшаяся сметаной. Осторожно выползаю из кольца рук и плыву на кухню. Ставлю чайник на плиту и начинаю готовить завтрак. В этот раз я хочу побаловать своего любимого мужчину. Разбиваю яйца в миску, добавляю молока, соль, специи и всё это выливаю на плиту. Надеюсь Миша любит омлет. Нахожу в холодильнике большой пакет с фруктами, йогурт, сгущенку и делаю фруктовый салат. Завариваю чай и иду умываться.

Освежившись, возвращаюсь на кухню и вижу, как Миша за обе щеки уплетает омлет.

— Вер, это потрясающе вкусно! Знал бы, что ты так вкусно готовишь, давно бы женился на тебе!

— Это вряд ли. Ты забыл про Игоря.

— Плевать! Договорился бы с судьёй и тебя бы без него развели.

— Знала бы что так можно, сама бы пришла к тебе и устроила целый пир на весь мир! — заливаюсь смехом.

— Кстати его выпустили, и он уже благополучно сбежал из города. Надеюсь больше не встретимся с ним.

— И я тоже. Я позвоню от тебя маме? Хочу узнать, как там мальчишки.

— Вер, ты у себя дома. Зачем спрашиваешь, — с набитым ртом отвечает мне Миша.

Убегаю в зал, нахожу современный радио-телефон. Какой только техники у Михаила нет в доме! Набираю маму и спрашиваю всё ли в порядке. Она меня успокаивает, и я следом звоню Инке на работу. Договариваюсь с подругой вечером о встрече и возвращаюсь к Мише.

После завтрака Михаил сам стоит у мойки и перемывает всю накопившуюся посуду. Затем садится за рабочие бумаги, которые срочно нужно сделать. А я рядом подсаживаюсь с книгой Теодора Драйзера, которую откопала у него на полках стенки.

К вечеру бегу на наше с Инкой излюбленное место. Подруга рассказывает последние сплетни из администрации и начинает выпытывать, что происходит в жизни у меня. С радостью делюсь своими последними событиями, подругами восхищённо таращиться на меня. Не может поверить в услышанное.

— Вер, у тебя улыбка с лица не сходит! Ты до неприличия слишком счастливо выглядишь! Ты смотри на работе тебя заклюют наши старые кошелки. Немного сделай лицо погрустнее!

— Ин, не могу. Я никогда не была так счастлива, как с Михаилом.

— Могла бы и не говорить и так за версту заметно. Кстати и по нему тоже! Так что вы там поосторожнее! Ещё бэбиков заделаете, — смеётся подруга.

— Заделаем. Миша хочет после свадьбы.

— Ты это серьёзно что ли? — охает подруга.

— Да!

— Верка, какая ты счастливая, — кидается обнимать меня Инка.

— Всё благодаря тебе! Ведь это ты меня на работу пригласила.

— Значит подружкой невесты буду я? И крестной матерью?

— Конечно ты!

Прощаемся с Инкой практически к ночи и расходимся по домам. Мне идти не очень долго, поэтому решаю добежать пешком. Хотя Михаил сунул мне достаточно купюр и просил вызвать такси. Но я ещё не привыкла разбрасываться деньгами.

Заворачиваю к своему дому и удивляюсь крамешной темноте. Опять все плафоны поразбивали. Что же за вандалы такие!

Иду осторожно, чтобы случайно не напороться на что-нибудь и не упасть. Шорох со спины заставляет неприятно покрыться холодной гусиной кожей. Наверняка соседские кошки снуют в темноте. На всякий случай поворачиваюсь назад и… адская боль раздаётся в моей голове. Последняя мысль, которая посещает мою больную голову: «За что?». Падаю на холодную землю и теряю сознание.

29.

Ледяная вода вытаскивает меня из беспокойного сна, в котором я всё время от кого-то бежала. Стоило мне только оторваться, как меня вновь настигали, и погоня продолжалась с новой силой. Бедные ноги давно онемели, второе дыхание давно прошло, оставались только животные инстинкты. Спастись и бежать!

Нещадно трещала голова. Казалось, что она сейчас взорвётся изнутри. Боль пульсировала и не отпускала ни на секунду. Хотелось заткнуть уши, но руки свисали беспомощными плетьми. Из груди вырывался беспомощный крик, вернее хрип. Но даже он не облегчал душу, лишь истощал последние силы.

Ледяная влага вырывает меня из изнуряющего сна. Но облегчение не наступает. Действительность оказывается значительно хуже, страшнее.

Лёжа на ледяном полу в мокрой одежде пытаюсь разлепить глаза, чтобы наконец понять, куда меня приволокли. В нос ударяет невыносимый запах плесени, сырости и мочи. Руки и ноги страшно затекли и почти не двигаются.

— Очнулась! Чуть-чуть задели монтировкой и сразу в обморок шлепнулась. Думал, что на улице коньки отбросишь. Но нет, смотри-ка, живучая. Такая же как Игорёк. Кстати о нём. Колись, куда мужа жукнула?

— Что? — выдавливаю из себя больным осипшим голосом. Рукой хватаюсь за голову, всё сильнее наваливается страшная боль и тошнота. — Кто вы?

— Ты кажется малясь попутала. Так я тебе сейчас всё разжую. Я ж добрый малый. Почему бы не пояснить. Слушай сюда, чикса, — резко меняет тон гопник с наигранно вежливого на хамский и злой. — Вопросы здесь задаю я. А ты отвечаешь. Уяснила?

Согласно киваю головой.

— Где твой муж?

Наконец широко раскрываю глаза, которые по ощущениям распухли и слепились в две огромные пельмени, чтобы разглядеть человека, который меня похитил.

Передо мной типичный представитель гопоты. Сухой, жилистый, лысый. Сидит на корточках и противно перекатывает в желтых зубах спичку. Синий спортивный костюм дополняет общую картину. Мужчина закатывает олимпийку по локоть и снова обращается ко мне.

— Ты, овца, оглохла что ли?! Где твой муж?

— Я не знаю, не знаю, — начинаю судорожно тараторить.

— Что ты мне чешешь! Засветился твой фраерок в этом городе. А ты его покрываешь. Нехорошо дамочка, ой как нехорошо.

— Да, был. Но он сбежал. Вчера вечером его выпустили из участка, и он сбежал. Я не знаю куда. Честное слово! Зачем мне врать! Тем более я больше ему не жена. Мы развелись.

— Ша! Мне насрать, жена ты ему, не жена! Это ваша с ним канитель. Мне нужен Игорь! И ты мне его найдешь. А не захочешь по-хорошему, так я доберусь до твоих деток. Поняла?!

— Пожалуйста, только не сыновья! — из меня вырывается звериный вой. Пытаюсь кинуться в ноги преступнику, но не получается. Сил совсем нет, а веревки перевязаны надежно.

— Я же не переживу! Пожалуйста! Седлаю всё, что угодно! Только не моих мальчиков! Прошу!