Нельзя влюбляться - Рита Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И какая же?
Непроизвольно проводит языком по своим пересохшим губам, заставляя меня уставиться на них. Черт, я ведь до сих пор помню, как меня повело от того недопоцелуя. И сейчас ведет, но надо держать себя в руках.
— Очень сильная... — мы безотрывно смотрим друг на друга, а я при этом сокращаю расстояние между нами еще больше. — Тяга к знаниям. — Сообщаю ей так, словно это самая страшная тайна в мире.
Зоя выдыхает, выходя из оцепенения, и шутливо тычет меня в бок своим маленьким кулачком.
— Я уже подумала, что... — говорит смеясь, но почти сразу осекается, бросая на меня быстрый, испуганный взгляд.
— Подумала, что, малыш?
— Ничего. — Снова закрывается. Вижу по ее лицу, что она смущена — румянец заливает щеки, уши и шею.
А губы ее все также рядом. Черт. Такие манкие, аппетитные. Как тут сдерживаться?
Я и не сдерживаюсь. Хочу немного подразнить её, может быть, даже чмокнуть в нос — так, небольшая шалость — но грозный оклик Веры Павловны заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.
— Ярцев! Это библиотека, а не обитель разврата! — повелительница книг, словно нагруженная грузом баржа, выплывает из-за огромных стеллажей, уставленных тяжелыми справочниками, и буравит нас строгим взглядом.
Вот ведь ханжа! Как будто она сама никогда не...
А, впрочем, о чем я говорю? Её, наверное, даже за руку никогда не держали, что уж говорить о пылких, страстных поцелуях.
— Простите! — запальчиво извиняется Рощина, по цвету кожи сливаясь с бордовыми занавесками, висящими на окнах, и сгребает свои тетрадки в рюкзак. — Мы уже уходим.
— Да, да, — помогаю ей собрать вещи и подаю руку, которую она после некоторых колебаний все-таки принимает. — Продолжим в другом месте, — не удержавшись, добавляю напоследок, когда мы с Зоей оказываемся возле выхода.
Вера Павловна готова взорваться от возмущения, но я не дожидаюсь этого прекрасного момента, увлекаю ботаничку за собой. На сегодня хватит воспитательных приемов и нотаций.
— Зачем ты так с ней? — ловлю на себе укоризненный взгляд Зои.
— Да, брось, малыш, я просто пошутил.
— Она могла подумать, что я...
— Что ты завела себе нормального парня, а не кота?
— Ты невозможен, — закатывает глаза Зоя, но улыбки сдержать не может.
— Я знаю. Поехали, отвезу тебя домой… — не договариваю, спотыкаюсь на последнем слове, когда в конце коридора замечаю своего… отца, выходящего из кабинета Людоедовны.
Так, а его-то сюда что привело?
Глава 13
Зоя
Стоит нам только оказаться в коридоре, как лицо Тимура меняется.
— Папа?
— Папа? — переспрашиваю его, не понимая, что он имеет в виду.
Перевожу взгляд в ту сторону, куда он смотрит.
Высокий, темноволосый мужчина примерно возраста моего отца, может чуть помоложе, выходит из кабинета... мамы.
— Это твой папа? Что он тут делает?
Почему-то, чувствую легкое волнение. Тимур ведь ничего не натворил, да? С чего его родителям приходить сюда, да еще и не в деканат, а прямиком к моей матери?
— Не знаю, неважно. Пойдем. — Тимур кивает в сторону лестницы.
А по выражению его лица читается совершенно другое. Вижу, что важно. Неспроста все это.
И для меня это тоже важно, но я не могу найти объяснения, почему. Списываю все на то, что хочу поскорее отделаться от Ярцева, вот и стараюсь держать руку на пульсе последних событий.
А это определенно то событие, которое может изменить ход текущей битвы. Кажется, я успела забыть о том, что мы с Ярцевым далеко не приятели.
Это так атмосфера библиотеки влияет, все-таки у книг своя аура и… Кому я вру?
— Поехали. Отвезу тебя домой. — Сухая констатация факта тоном, не терпящим возражений.
Разительная перемена в настроении Ярцева сравнима с тем, как в одно мгновение кто-то невидимый, ответственный за его эмоциональное состояние, щелкнул пультом на самом интересном моменте и переключил на совершенно другой канал. Сбросил до заводских настроек.
Да, наверное, у них с отцом натянутые отношения, раз Тимур не стал показываться на виду. Хотя, было заметно, что Ярцев-старший торопился, поглядывал на часы, но он же вроде как крупный бизнесмен, поэтому я больше удивлена тому, что он уделил время из плотного графика и появился на пороге нашего универа, а не тому, что он куда-то спешил.
— Слушай, если что-то важное, ты можешь пойти к отцу, я сама доеду...
— Нет, я провожу.
— Вовсе не обязательно провожать меня, — снова стою на своем, от чего раздражение на лице Тимура проступает сильнее.
— Обязательно. Закрыли тему, хорошо?
Вздыхаю и киваю. Закрыли так закрыли, спорить с Ярцевым сейчас нет никакого желания.
— Как насчет выходных? — будто желая сгладить свой резкий тон, спрашивает Тимур полминуты спустя, когда мы спускаемся до фойе учебного корпуса. — Все без изменений?
— Есть одна проблема.
Понимаю, что сейчас не самое лучшее время для того, чтобы напоминать о своей матери, но… нет разрешения от Людмилы Рудольфовны — нет вылазки на природу в выходные.
— Проблема? — переспрашивает, а у самого мысли далеко отсюда.
Застряли где-то на уровне третьего этажа, с которого мы только что спустились.
— Мама.
То, как я произношу это слово, с ноткой обиды и грусти, должно донести до Ярцева всю сложность нашего положения. Ему ведь придется вызволять меня из лап самой Людоедовны.
Упс. Кажется, это заразно, то как Яр и Рем окрестили мою маму, и я нахваталась от
