Шабаш Найтингейл - Стим Виолетта ViolettSteam

– Деметра, – с тревогой наблюдая за ней, выдохнул Дориан и схватил за плечи. – Деметра, что с тобой?!

Чудовищная истина запульсировала в ее мозгу, охваченном приступом: она не сможет ни о чем рассказать… И в тот момент, когда Деми пришла к этой мысли, боль мгновенно прекратилась.

– Все нормально, – выдавила она со слабой улыбкой. – Просто устала от проблем.

Она не рассказала бы ни о чем Дориану Далгарту и никому вообще, даже если захотела бы, – так действовали новые чары принуждения, наложенные магистром. Соловей не мог больше петь в клетке.

Глава 7. Друзья с детства

Новое утро в Кроу-хаусе выдалось привычно шумным, однако поначалу ничто не предвещало того хаоса, что должен был вот-вот сотвориться.

Морган, Дрейк и Ричард собрались в столовой за завтраком. Дворецкий Гиллан и пара его помощников-лакеев подали привычный набор блюд: яйца, сваренные всмятку, поджаренные хрустящие тосты, бекон, масло, джем, и не успели удалиться, как по белоснежной скатерти, старательно разглаженной на массивной дубовой поверхности стола, прошла вполне четкая рябь.

Первым ее заметил Дрейк. Он нахмурился – вчерашнее легкое землетрясение всполошило всех на Нью-Авалоне. Из памяти сложно было стереть слова подслушанного разговора между Тэдом Кларенсом и Альбертом Бланшаром. И уж совсем невозможным казалось поверить в то, что на этой одной малозаметной сейсмической активности все завершится без следа.

Но тут рябь на скатерти стала значительно сильнее, и уже Ричард Хаттон свел брови к переносице. Морган тихо ойкнул и отвел взгляд в сторону, на сидящего на подоконнике кота Пампкина. Ситуация стала проясняться, когда тосты весело запрыгали на тарелке, яйца взлетели в воздух, где принялись неистово вращаться, а бекон приподнялся на блюде и стал изображать нечто, отдаленно похожее на танец.

– Морган! – мгновенно придя к единственно верному ответу, воскликнул Ричард. – Ну что ты натворил на этот раз?!

– Это не я! – не задумываясь ни секунды, выпалил мальчик. – Почему чуть что здесь происходит, все винят в этом меня?

– А что прикажешь думать? – На этот раз брови крестного взметнулись вверх. – Что бекону и тостам стало скучно и сегодня за завтраком они тайно сговорились нас развлечь?

Дворецкий Гиллан и лакеи, остановившиеся возле самых дверей и наблюдавшие за взбунтовавшейся едой, смущенно переглядывались, явно не зная – смеяться им или проявить выдержку. Дрейк тоже не знал. Он смотрел поочередно то на тарелки, то на младшего брата, прикидывая, какие именно чары тот мог использовать, и понимал ли, как их нейтрализовать.

С тех пор, как брат завел себе пушистого рыжего фамильяра, его магические способности возросли в степени, несоизмеримой с его возрастом. А в сочетании с любопытством и неуемной энергией все вместе представляло собой совершенно неконтролируемую взрывоопасную смесь. Морган проглатывал одну за другой книги по чарам в домашней библиотеке и даже порывался сопровождать крестного на его работу, где мог бы добраться до гораздо более серьезных учебников и гримуаров. Он все меньше хотел ходить в обычную школу с детьми из Хэксбриджа, куда нельзя было взять с собой ни Пампкина, ни волшебный амулет.

– Ему бы завести хоть одного настоящего друга, с которым он мог бы делиться своими идеями… Все, что происходит с ним, – это от скуки и недостатка общения со сверстниками, – вздыхал Ричард в те моменты, когда не отчитывал подростка за проступки и не был на него сердит.

В прежние времена дети аристократов могли дружить только с равными себе по положению. И даже тогда, когда знатные семьи стали на Нью-Авалоне вымирающим видом, положение вещей мало поменялось. Дрейк сам видел, как дети бывших колдунов и ведьм, еще год назад считавшихся низшим сословием, не хотели принимать Моргана в свои компании. Вот тот и бесился от одиночества, и последствия его выходок с каждым днем становились серьезнее.

Танцующим беконом этим утром, разумеется, не ограничилось.

В то время, когда за столом разворачивалась обычная уже перепалка между крестным и Морганом, сама скатерть постепенно начинала напоминать место страшной битвы.

– Просто в столовой всегда так уныло… – бормоча себе под нос, оправдывался Морган, – …вот мы с Пампкином и подумали…

– Не приплетай кота к своим проделкам! – гневался Ричард. – Он всего лишь животное, пусть даже и волшебное, и его мышлению далеко до человеческого! И что это значит – «в столовой всегда так уныло»?! Здесь нужно принимать пищу, а не…

Клубничный джем юркой гусеницей вылез из хрустальной вазочки и зачем-то пополз в сторону кофейника, оставляя за собой яркий красный след, яйца принялись летать туда-сюда, набирая скорость, сталкиваясь друг с другом и разбиваясь о стены и картины на них. Тарелки разом встали ребром и покатились в самоубийственном решении спрыгнуть с края стола, тосты затеяли между собой смертельные бои, а бекон вдруг оскалился, намереваясь вцепиться Дрейку в руку. Жидкий желток стекал по старинной масляной живописи…

Тут уже и слуги сообразили, что дела плохи. Дворецкий Гиллан взмахнул рукой в попытке остановить чары, но ничего не поменялось. Вскочив, Ричард, явно забывшись, второпях выпалил какое-то слово на неизвестном языке и прищелкнул пальцами, смешивая вербальную и импульсивную магию. Но и это не возымело эффекта.

– Морган, прекращай уже доводить крестного, – шепнул брату Дрейк. – Если пообещаешь не громить дом хотя бы до послезавтра, я отведу тебя на экскурсию в дворцовую библиотеку.

– Ну ла-адно, – протянул мальчик, на которого зрелище производило очевидно позитивный эффект, и, повернувшись к коту, скомандовал: – Пампкин!

Кот-фамильяр увеличился в размерах, выгнул спину так, что шерсть вздыбилась и по ней заплясали огоньки пламени, глаза же стали демонически-красными. Раскрыв пасть, он громко и устрашающе зашипел.

Хаос остановился в одну секунду. Яйца и тарелки с грохотом попадали на пол, разлетаясь осколками, бекон и тосты оказались разбросаны по скатерти. Все было в ошметках еды – и мебель, и одежда, и волосы… Наступила немая пауза, когда домочадцы и слуги лишь переглядывались, мысленно выдыхая. И в этой тишине послышался отчетливый стук в парадную входную дверь.

Невозмутимо стряхнув с лацкана строгого черного пиджака осколки яичной скорлупы, дворецкий отправился открывать. Лакеи чарами вызвали метлы, тряпки и ведра, собираясь начать уборку, и завтрак по всем признакам был окончен, так и не начавшись. Ричард выглядел сердитым и не спешил отдавать какие-либо распоряжения. Один лишь Морган улыбался.

– А классные все-таки вышли чары? – спросил он, поглаживая запрыгнувшего к нему на колени кота, вновь ставшего милым домашним пушистиком. – Я сам их придумал! Так и назвал – «Едо-магия»!

– Морган! – совсем уж грозно прервал его крестный. – Если ты думаешь, что и в этот раз тебе все сойдет с рук… Ты не выйдешь отсюда, пока не уберешь…

– Мистер Далгарт, к вам посетитель, – негромко обратился к Дрейку вернувшийся в столовую дворецкий. – Я проводил его в гостиную.

Вздохнув, Дрейк скинул с себя неприглядного теперь вида толстовку, оставшись в почти не пострадавшей серой футболке, и отправился встречать неведомого гостя. Он был рад покинуть столовую под любым предлогом, пока и его не заставили прибираться.

Все же гость оказался не таким уж неведомым, а вполне ожидаемым. Подобный вывод Дрейк сделал, только зайдя в большой зал с камином. На одном из диванов, возле жаркого огня сидел Джон Киф.

Управляющий клуба Рейвен снял пальто, небрежно накинув его на подлокотник, и выглядел по обыкновению безмятежно и расслабленно. Он сидел, закинув ногу на ногу, в своем традиционном клетчатом костюме и с легкой улыбкой на лице, которая могла показаться незнающему человеку искренней, осматривался вокруг. Когда он увидел Дрейка, улыбка стала шире, и мужчина со всей присущей ему энергичностью вскочил с места для приветствия.