Шахиншаху шах (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Всё это вчера проделали, тренируясь до темноты. Утром прискакали дозоры и сообщили, что противник выступил с самого утра и к обеду точно дойдёт до реки.

Иван Карлович, ночью не сомкнувший глаз, и всё размышлявший, вертясь в палатке, как бы усугубить и углубить, решил, что между дуболомами и пушками вполне успеют перезарядить лейб-гвардейцы свои штуцера и ещё раз обстрелять колонну неприятеля. Майор Пётр Иванович Бабичев, доведённый этими непрекращающимися учениями и перестановками старого генерала до белого каления, досчитал до десяти, как их герцог Бирон учил, и пошёл доводить до своих о новой задумке Шпигеля. В целом же план генерала ему нравился. Всё, как и учили их в Академии Генерального Штаба, не кидаться со шпагой на пушку, а бить противника так, чтобы не терять своих людей.

Пруссаки не подвели, едва осеннее неяркое солнышко выползло из облаков на самую верхотуру той дуги, что оно наметило сегодня пройти, как к мостку подскакало с десяток кавалеристов в синих мундирах. Покрутились, потом трое переехало мост и остановилось у опушки леса, точнее кустов, и повернуло назад. Дорога всё это время была совершенно пустынная, редкие телеги и почтовый дилижанс козельцы остановили задолго до моста.

Через полчаса из леска на противоположном берегу речушки, такого же, как тот, в котором организовали засаду, стала выходить пехота. Потом их обогнал плутонг, примерно, драгун в синих мундирах. Они проскакали через мост и остановились, спешились у леса. Наблюдавший из-за деревьев за этим князь решил, что плакала вся их затея с засадой, сейчас драгуны зайдут в лес и все обнаружат. Но тут послышалась команда и плутонг, отступив к реке, стал поить лошадей. Повезло. Между тем, зелёная змея пехоты уже вползла в лес. Ещё сотню шагов, и они окажутся прямо напротив его гвардейцев. Решивший и сам пострелять, майор оставил наблюдательный пункт и, пригибаясь, поспешил к своим.

Чуть не успел князь, выстрелы защёлкали неожиданно, он даже свалился в листву по привычке, потом только понял, что это его преображенцы открыли огонь по пруссакам. Там, между ним и засадой, холмик небольшой организовался. Бурей дуб огромный завалило, и он вывернул, падая, гору земли. Майор ускорился, обогнул холм и выскочил как раз в тот момент, когда гвардейцы начали палить из пистолей. Не преминул и Пётр Иванович свои два пистоля разрядить.

Нда, перемудрил Шпигель. Тысяча выстрелов его гвардейцы сделали, а напротив них в лес успело втянуться пруссаков пятьсот. И ни одного целого не осталось. Или убит, или ранен. Зачем и от кого теперь бежать, отступление показывая. Перемудрил генерал. Драгуны, что поили лошадей повскакивали в сёдла, и видя, что мост запружен, бросились пересекать реку в брод. Не широка же, с разбегу легко пересечь. А она оказалась глубокой. Вроде, всего футов пятнадцать в ширину, а глубина в сажень. Кони погрузились в воду, пришлось драгунам слезать и плыть рядом, майор уверен не был, но кажется один потонул. Бабичев в это время отвлёкся, он смотрел, что на мосту делается. Там как раз перевозили фургон с чем-то…

Солдаты, что успели мост пройти, но в лес ещё не вступили побежали назад, а те, что спешили на эту сторону, ещё не решили, что делать, то ли тоже бежать, то ли вперёд идти. Возникла давка, хлипкие перила деревянные снесли, и люди стали падать в воду, а посреди моста торчал фургон, почти весь его занимая.

— Иван, штуцер заряди! — рявкнул майор, и поняв, что не быстрое это занятие ещё громче крикнул, — у кого штуцер заряжен?

— Вот, Ваше Высокоблагородие, — сунул ему стоящий рядом гвардеец, — Успел уже зарядить. У меня…

Слушать, чего там у сержанта случилось князь не стал, он бросился к коню и вскочив на него, направил «Воронка» к мосту. За ту минуту, что ему понадобилось, чтобы преодолеть на полном скаку эти полверсты, хорошо, за две минуты, ничего не изменилось. Так и толклись пруссаки на мосту. Князь спрыгнул с коня, проверил порох на полке, понял, что стряс и пришлось доставать из нагрудного кармана патрон и скусывать кончик. Задержав дыхание, Бабичев прицелился в фургон и плавно потянул за спусковой крючок.

Событие сороковое

Впервые мне стало ясно, как мало знают ответственные руководители, стоящие во главе нашей разведки, о практических трудностях, связанных с выполнением их заданий.

Вальтер Шелленберг

Небольшой городок Гермерсхайм на правом, западном, берегу Рейна корпус генерала Карла Бирона вместить не мог. Там жителей-то от силы пару тысяч, около трёхсот домов стоят на грязных улицах, заваленных навозом. И дома одноэтажные по большей части. Скорее — большая деревня, чем город. Люди запуганы французами, даже носа на улицу не кажут. Карл доехал до ратуши… На площади, где сходилось несколько улиц, стояли два двухэтажных кирпичных дома, а противоположную сторону площади этой занимал тоже кирпичный храм с высокой, метров в двадцать пять, колокольней. Ратуша в одном из этих двух красно-коричневых домов и оказалась. Только в ней не было никого. Бургомистр нашёлся в соседнем доме.

Его приволокли обыскивающие в поисках спрятавшихся французов кавалергарды.

— Как звать? — поинтересовался у сухого, с головой на череп скелета похожей, высокого мужчины лет сорока, генерал.

— Карл.

— Тёзка, как русские говорят. Карл, тут такое дело… Мы французов побили. Чтобы они вонять не начали, нужно их прикопать. Через полчаса все женщины и мужчины способные держать в руках лопату или мотыгу должны быть у моста на поле, где был лагерь французов.

— Так…

— А вы их голыми зарывайте, всё что при них будет — ваше. Ну, кроме оружия.

— А они грабили наши дома, насиловали женщин, — поднял голову этот скелетообразный бургомистр.

— Не понял? Ну, они грабили, они насиловали. Мы их убили и прогнали. Освободили вас. Мы ни грабить, ни насиловать никого в городке вашем не будем. И вообще, завтра, может, уйдём, но сегодня нам ночевать придётся в их лагере, потому, трупы оттуда нужно убрать. Всё что будет на трупах, кроме оружия — ваше. Хорош мне вопросы задавать, я военный, прибудет ваш герцог или курфюрст, кто тут у вас, ему и задавайте вопросы.

— Я понял, вас генерал, а есть у вас пленные? Я бы с удовольствием выбрал из них грабителей и насильников и повесил на площади у ратуши, — а скелет-то боевой.

— Гут. Есть пару десятков раненых, забирайте их себе и делайте, что хотите. Только, чтобы к вечеру в лагере трупов не было. Да, лошадей убитых разделайте, и часть мяса можете себе забрать. Ну, там каптенармусы наши вам помогут. Лошадей побитых сотни, нам столько мяса не съесть, испортится.

Только утром следующего дня прибыл гонец от генерал-аншефа Ласси, и с ним представитель командования имперцев генерал-майор барон Мировицки. Корпусу предлагалось идти на юг в городок Вёрт–ам–Рейн по направлению к Страсбургу и захватить его. Городок был примерно в двадцати — тридцати верстах от того места, где они разбили лагерь. Карты были паршивые, но Тощий Карл, как Бирон про себя обозвал бургомистра, обещал дать провожатого и даже разведчика, который съездит на лошади в соседний город и расскажет потом, что там с французами. Только коня просил предоставить, да и оставить после разведчику за добытую информацию. Оплата такая — натуральная.

— Дадим. Есть трофейные. Отправляй.

Гонец или разведчик, вернее, прискакал утром следующего дня, когда корпус уже тронулся в путь, дороги плохие, а тяжеленные пушки тащить, весь день и уйдёт на дорогу, потому выступили чуть свет.

— Что там? — осмотрел паренька генерал. Точно сына Тощий Карл послал, чтобы лошадь получить.

— Там два батальона мушкетёров. Пьют и дома грабят, как и у нас. — И губы сжал. Злой. Может бойцом хорошим вырастит. Злость для этого нужна.

— Хорошо. Ты проводником будешь? Веди, чтобы на их дозоры не наткнуться.