Фанфик Астаргоргарот - лохматый зеленоглазый демон - КровавыйВорон

— Да ладно вам переживать! Волноваться должны преподаватели! — ухмыльнулся Астаргоргарот. — Кроме того, у меня отличная новость, я узнал кто такой Фламель!

Это мгновенно отвлекло мальчишек от их страданий, и они с любопытством и ожиданием посмотрели на Астаргоргарота.

— Рассказывай! — потребовал Рон.

— В общем, нам с самого начала нужно было обратиться к твоему старшему брату, Рон. Он, во-первых, ответственный. И поэтому не послал меня с моим вопросом как большинство опрошенных. А, во-вторых, отличник, и поэтому знает, кто такой Фламель!

— Так кто же он!?! — хором воскликнули Рон и Невилл, так что другие студенты, взволнованно обсуждающие перспективы полетов без метлы в противоположном углу гостиной, начали к ним оборачиваться.

— Да тихо вы, — упрекнул их Астаргоргарот, — это наше личное расследование и нечего делиться им со всеми вокруг. На всех не хватит.

— Но мы же спрашивали всех подряд про Фламеля, — уже гораздо более тихим голосом сказал Невилл.

— Ну, мы же не говорили, зачем нам это нужно, — рассудил Астаргоргарот, — может мы просто так, от общей любознательности интересовались.

— Между прочим, мы! с Невиллом до сих пор интересуемся, — заметил Рон.

— А, ну да! — опомнился Астаргоргарот. — Перси сказал, что Николас Фламель — это алхимик, который изобрел философский камень. Этот камень можно использовать для превращения металлов в золото и создания эликсира жизни. В этом году, кстати, Фламелю исполнится шестьсот шестьдесят шесть лет. Так что, про эликсир жизни, наверное, правда.

— Ух ты! — воскликнул Невилл, и шепотом добавил: — Неужели та вещь, которую Хагрид забрал из сейфа, и есть философский камень?

— Вполне возможно, — важно кивнул Рон, — только вот куда он его потом дел?

— Может быть, вернул Фламелю? — предположил Астаргоргарот. — Или перепрятал в более безопасное место. И правильно сделал, «Гринготтс» же ограбили.

— Но «Гринготтс» — самое защищенное место в магическом мире, — сказал Рон, на что демон и Невилл переглянулись.

— Что? — не понял их переглядывание Рон.

— Ну… — неуверенно начал Невилл, — Хагрид вроде считает, что безопаснее «Гринготтса» только «Хогвартс». Он так сказал, когда мы у него были.

— То есть, вы что, хотите сказать, что камень здесь? В «Хогвартсе»? — голос Рона совсем охрип к концу фразы.

— Либо у Фламеля, либо здесь, — уверенно заявил Астаргоргарот. — И лучше бы здесь, так было бы намного интереснее.

— Почему интереснее? — спросил Невилл.

— Ну, во-первых, тогда расследование не окончено, и мы сможем заняться поисками камня. А во-вторых, вор, ограбивший «Гринготтс», наверное, тоже догадается поискать в «Хогвартсе», и тогда станет еще интереснее, — довольно сообщил Астаргоргарот. Приятели посмотрели на него как на сумасшедшего. Демон же в это время подумал, что уж кому-кому, а Квиреллу-Волдеморту эликсир жизни бы точно не помешал. И это говорило в пользу того, что камень действительно в «Хогвартсе». А иначе, зачем бы здесь ошивался недовозрожденный Волдеморт. Но эта версия нуждалась в подтверждении.

— Если камень в «Хогвартсе», — медленно проговорил Рон, — то он, скорее всего, в кабинете директора. И я точно не собираюсь туда лезть, чтобы выяснить это наверняка.

— Глупости! — отмахнулся Астаргоргарот. — В кабинет директора попадают все, кому не лень — преподаватели, члены попечительского совета, министерские служащие и худшие из учеников, которых вызывают для воспитательных бесед. Прятать там камень — абсурд.

— Тогда где же он, по-твоему, — удивленно спросил Невилл.

— Где-нибудь, куда доступ всем запрещен. А таких мест на пиру первого сентября объявили только два — лес и коридор на третьем этаже. Лес отпадает, потому что он постоянно запретный, и там полно всякой полуразумной живности, которой решительно нельзя доверять ценных вещей на хранение. Значит, остается только коридор, который запретили только в этом году. Сегодня и завтра не пойдем, так как вы еще выглядите не очень здоровыми, а в среду у нас ночью астрономия. Поэтому пойдем искать камень в коридоре на третьем этаже в четверг после отбоя… если вы конечно на уроке полетов не убьетесь, — торжественно объявил Астаргоргарот.

— Ты с ума сошел? — затравленно озираясь, прошептал Невилл. — Нас же поймают и исключат.

— Посмотри на это с положительной стороны, — принялся утешать его демон, — если нас в четверг исключат, то не придется идти на зельеварение в пятницу, — после этого заявления Невилл совсем увял, и Астаргоргарот поспешил привести более убедительный аргумент: — Но я сильно сомневаюсь, что нас исключат. Ты же национальный герой, кто же выгонит героя из школы!

— Ты думаешь? — воспрянул духом Невилл.

— Конечно, Гарри прав, никто тебя не выгонит. Ну и нас тоже, раз мы с тобой, — обрадовался Рон. — И вообще, надо просто не попадаться.

— Но зачем нам искать этот камень? Мы же не собираемся его красть, — все еще находил причины возражать национальный герой.

— Не собираемся, зачем он нам сдался, в конце-то концов. Но таинственные артефакты, дарующие бессмертие и превращающие любой металл в золото на каждом углу не валяются. Вы разве не хотите на него хотя бы посмотреть?

— Хотим! — воскликнул Рон, снова привлекая к их группе внимание других студентов.

— Не очень, — все еще не сдался Невилл.

— Ладно, обсудим детали в четверг, — решил Астаргоргарот, увидев, что их разговором заинтересовались окружающие, и продолжать секретную беседу стало решительно невозможно.

К четвергу предположение о полетах без метел, легкомысленно брошенное Астаргоргаротом, волшебным образом трансфигурировалось в абсолютно достоверную информацию и облетело всю школу. Старшекурсники разделились на два лагеря. Одни приветствовали нововведение, досадовали, что они не застали его в свой первый год, и даже собирали подписи на обращение к директору с просьбой добавить «полеты без метел» в их расписание. Другие напротив негодовали на беспечность персонала школы, который подвергает первокурсников таким тяжелым испытаниям, и собирали подписи на прошение директору отменить «полеты без метел» у первых курсов. Первокурсники были в растерянности и бросались из крайности в крайность: то они с гордым видом смотрели на старших, готовясь проявить себя в полетах, то тряслись от страха полностью провалиться в этом искусстве. Больше всех переживали Невилл и Гермиона. Невилл никакие полеты не воспринимал положительно. К тому же он был знаменит. Окружающие ждали от него великих свершений, и он панически боялся не оправдать этих ожиданий. А Гермиона переживала из-за того, что искусству полетов невозможно научиться по книгам. И если за опытом метловождения еще можно было обратиться к книге «Квиддич сквозь века», доступной в школьной библиотеке, то информации по свободному полету не было совсем. Последнее обстоятельство полностью выбило Гермиону из колеи. Она просто не могла представить себе, что в мире есть что-то, о чем не написано в книгах. За завтраком она была необыкновенно бледна и молчалива, в то время как все прочие ученики пребывали в заметном возбуждении. Единственными, кто оказался не в курсе ситуации, были преподаватели. Они с удивлением смотрели на волнующееся больше обычного море учеников и недоуменно переглядывались. Даже профессор Дамблдор не мог вникнуть в суть происходящего.