Наследник для бывшего (СИ) - Серж Олли

– Каримов, не трогай его, – пытаюсь я вразумить Антона.

К потасовке присоединятся парни Козловского. Они хватают и ставят Антона перед Виктором на колени.

– Ребята, перестаньте! Это уже не смешно! – начинают волноваться девочки.

– Я иду за ректором, – стараясь никак не реагировать на происходящее, прохожу мимо студентов. – Я надеюсь, – грозно смотрю на Козловского, – что вы не причините своему одногруппнику вреда. Иначе я буду первой, кто напишет на вас заявление в полицию.

Хлопаю дверью и почти бегом несусь к лифтам и поднимаюсь на административный этаж.

Секретаря на месте нет. Я начинаю метаться перед дверью директора, не зная, уместно или нет входить без предупреждения. Но у меня там ЧП! Драка!

Стучу по косяку и жму ручку.

– Валид Аристархович, можно?

Замираю с открытым ртом на пороге, понимая, что попала на совещание ректората.

Верочка замирает с кипой бумажек в руках и округляет глаза. В них прямо прямо несётся «бегущая строка»: «Исчезни, испарись, извинись и закрой дверь.»

– Здравствуйте… – Выдыхаю я смущенно.

Восемь пар глаз смотрят на меня.

– Извините, – суетливо пытаюсь смыться. – Я потом зайду.

И надо же Тамаре Тимофеевне – моему научному руководителю меня пожалеть…

– У вас что-то срочное, Настя, – поправляет очки. – Мы вас слушаем и все готовы помочь.

– Да нет… – начинаю я блеять.

– Не стесняйтесь, – кивает она.

– У меня там в аудитории драка, – шепчу я, почти теряя сознание от понимания, что теперь Валид Аристархович меня убьёт. – Один студент меня оскорбил, а второй заступился…

– Пригласите их к нам немедленно, – шокировано подлетает интонация женщины.

– Боюсь, – перевожу дыхание. – Меня они не прослушают.

– Илья Фёдорович, – обращается она к самому молодому из присутствующих. – Очень прошу вас посодействовать молодому преподавателю. Сходить в аудиторию и привести нарушителей устава университета к нам на ковёр.

О Господи….

– Я тоже пойду с вами, – отмирает от моего эффектного появления ректор.

Застёгивают пуговицу пиджака и идёт в мою сторону.

– Где у вас сейчас лекция, Анастасия Ивановна?

– В триста пятой, – отвечаю эхом.

Я уволена… Я читаю это между букв.

Оглушенная ситуацией, хвостиком двигаюсь за спинами мужчин.

– Итак, посмотрим, – грозно глядя на меня, Валид Аристархович открывает аудиторию.

На нас обрушивается шквал шумовых децибел. Драка перешла в глобальный масштаб и теперь в ней участвует человек десять. Но самое главное – другое. Основное действие происходит возле доски, где Козловский вместе со своими дружками перекидывают друг другу какой-то предмет, а между ними мечется Антон с разбитым лицом.

– Зачетная телка она, оказывается, – ржёт Виктор. – Пацаны, блютус включаем, кому в рассылку на вечер запулить.

– Аудитория врывается одобрительным мужским «улюлюканием».

– Что здесь происходит? – рявкает Илья Фёдорович.

Он большой и громкий мужчина. Бывший чемпион по плаванию, а теперь отвечает за культуру и спорт в нашем институте.

– Разошлись, я сказал, – рявкает повторно.

К студентам начинает возвращаться массовая адекватность. Они замечают ректора и начинают мышами рассасываться по углам.

Мы проходим в аудиторию глубже.

– Вы, – Илья Фёдорович кивает Антону, – быстро в медпункт, а потом в кабинет к ректору.

– Что там у вас, Козловский, – вставляет свои пять копеек Валид Аристархович и протягивает руку к Виктору.

На лице этого гада расцветает подлая улыбка.

– Мы как раз тут Анастасией Ивановной любуемся, – говорит елейно. – Скучаем. Вот, – я вижу в руках студента свой телефон и чувствую, как мне становится плохо. – Она у нас зачетная телочка.

Валид Аристархович шокировано смотрит на экран моего телефона, на котором горят фото, которые прислал мне Макс.

– Сука! – резко разворачивается от двери Антон и сносит Виктора к доске.

Жестко лупит его кулаками по лицу.

Девочки визжат.

Я теряю ориентацию в пространстве. Какой ужас! Как же стыдно… А главное – у кого ещё они теперь есть?

Илья Фёдорович скручивает Антона и оттаскивает от Виктора.

– Совсем озверели уже! – орет. – Валид Аристархович, второго забирайте! А остальные, – обводит глазами аудиторию. – Сидят и ждут решения. Только попробуйте выйти из аудитории.

Я стекаю на ближайший стул и закрываю глаза руками. Что теперь будет?

Глава 33. Да или нет?

Макс

Угрожать на злом кураже – это просто, а вот врезать по родному отцу реальным «оружием», последствий которого не может предсказать даже Андрей, оказывается не так просто.

Допускал ли я, что отец пойдёт на принцип и «оглохнет» к разумным доводам, желая указать мне место?

Допускал.

Но очень надеялся на его адекватность, которая куда-то делась. Просто испарилась. Более того…

Мне поставлен ультиматум, что если я попытаюсь вывести из компании свои деньги, то я могу смело менять фамилию и стирать в паспорте графу «родители».

Мать умоляет не рубить с плеча и дать Нелли шанс. От этого всем будет только лучше.

А мне? Мне будет? Что за бред вообще!

Что такого наобещал старикам этот урод Айзенковский, что они растеряли весь коммерческий нюх?

Бить нужно по центральной фигуре. Искать компромат. И я уже сломал голову…

«Сын!» – Вдруг озаряет меня. – «Как я мог забыть об этом придурке, который приставал к Асе?»

Конечно, это может быть враньём зарвавшегося молокососа, но а если нет? Тогда у меня может появится нехилый рычаг давления, учитывая послужной список паренька.

Я морщусь от звонка телефона, потому что не хочу отпускать важные мысли.

– Алло, – увидев на экране номер ректора института, все-таки отвечаю. Ведь это может быть и по Асину душу звонок.

– Добрый день, Максим Дамирович, – слышу в трубке вежливое заискивание и напрягаюсь. – У нас сегодня произошло ЧП, пострадал ваш протеже.

Я тру пальцами переносицу. Так, протеже – это сын Натальи. Игнорировать нельзя.

– Вкратце, – прошу, – опишите ситуацию.

– Вызывающее поведение одной из преподавательниц повлекло за собой серьезную драку. Второй студент – сын тоже очень влиятельного человека. Лучше замять инцидент без привлечения полиции.

– Я выезжаю! – рявкаю в трубку и сбрасываю вызов.

Почему-то чувствую задницей, что именно любезная Настасья Ивановна является причиной раздора. И если там сейчас реально есть за что прижучить отпрыска Айзенковского, и если это он, то…. уххх. Я его подвешу за причинное место к потолку и буду раскачивать до тех пор, пока он мне не выдаст отца с потрохами.

Долетаю до института практически без пробок.

Поднимаюсь на административный этаж главного корпуса института и понимаю, что не ошибся.

В приемной на кожаном диванчике Асю отпаивает водой секретарь.

По частому треску зубов о край стакана делаю вывод, что говорить с Гордеевой сейчас смысла нет.

– Все нормально? – киваю секретарше.

– Ой, ужас, – округляет она глаза. – Валид Аристархович ждёт вас.

Чувствуя, как забрало потихоньку падает, врываюсь в кабинет ректора без стука.

Обвожу глазами участников представления и киваю сыну Натальи.

– Ты, рассказывай.

– Максим Дамирович, – подлетает с кресла ректор. – Студенты сейчас выйдут, и мы с вами переговорим с глазу на глаз…

– Я сказал, он говорит, – рычу, стреляя глазами в своего протеже, и усмехаюсь. – Потому что, судя по красочности их лиц, дело с привлечением полиции действительно будет громким.

Ректор бледнеет, покрываясь испариной.

И чем больше Антон рассказывает историю, тем больше сжимаются мои кулаки в желании превратить лицо Айзенковского выродка в кровавое месиво. Чтобы жрал месяц детское питание через трубочку.

– Мы с вами сможем «замять» ситуацию в только в том случае, – дослушав рассказ, перевожу на ректора тяжёлый, ничего хорошего не обещающий взгляд. – Если мы с Виктором договоримся прямо сейчас.