Там, где живет истина (ЛП) - Шеридан Миа

— Что вы хотите сказать?

— Я просто хочу знать, уверены ли вы, что сегодня вечером в ее квартире действительно кто-то был.

За углом ниши послышалось движение, а затем в арочный дверной проем вошла Лиза, широко раскрыв глаза от того, что Риду показалось... предательством. Ее взгляд был устремлен прямо на Хедли.

— Как ты мог? — спросила она срывающимся голосом.

— Лиза. — Он двинулся к ней, протянул руку, но девушка отступила назад, подальше от него.

— Я доверяла тебе, — сказала она так тихо, что Рид едва расслышал слова.

Черт. Мысли в голове закружились. Что это было?

Хедли снова потянулся к ней, но Лиза подняла руку, и он остановился.

— Не надо, — сказала она и посмотрела на Рида. — Я готова.

Хедли выдохнул и начал что-то говорить ей, но Рид заговорил раньше, чем он успел.

— Думаю, будет лучше, если вы оставите ее в покое на эту ночь, доктор.

На минуту показалось, что мужчина собирается возразить, поскольку смотрел то на Рида, то на Лизу, но затем его плечи опустились, и он кивнул.

— Вы позаботитесь о том, чтобы ее поселили в безопасном гостиничном номере?

— Обещаю.

Он посмотрел на Лизу.

— Позвони мне, если что-нибудь понадобится.

Она отвернулась, и Хедли со вздохом повернулся и вышел из ее квартиры.

— Готова? — спросил Рид и, когда девушка кивнула, вывел ее в коридор, двигаясь медленно, чтобы у Хедли было достаточно времени добраться до своей машины и уехать, прежде чем они выйдут из здания.

Они подошли к внедорожнику Рида, припаркованному прямо у входа, и забрались внутрь. Лиза выглядела бледной, слегка потрясенной, а ее руки дрожали на коленях. Он оставил ее наедине с ее мыслями, прокручивая в голове свои собственные вопросы.

«У Лизы есть опыт вызывания мертвых людей. Она разговаривает со своей сестрой. Притворяется, что та жива. Ведет с ней целые беседы. С сестрой, которая умерла пятнадцать лет назад».

Рид не знал, что и думать.

Она никак не могла представить себе своего отца сегодня ночью... ведь так? Он посмотрел на нее: тело напряжено, волосы рассыпались по плечам, обрамляя лицо. На ней все еще были леггинсы и толстовка, в которых она, должно быть, легла спать. Лиза выглядела очень молодой и очень испуганной.

Кто ты, Лиза? Что с тобой случилось?

— Я не сумасшедшая, — прошептала она, ее взгляд метнулся в его сторону, хотя голова оставалась обращенной вперед.

Рид вздохнул.

— Лиза, ты не обязана мне ничего рассказывать, если только это не играет роли в том, что произошло сегодня вечером.

Девушка покачала головой и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.

— Я знаю, что моя сестра мертва. Я знаю это, Рид. Я не обманываюсь, поверь мне. — Она повернула голову в его сторону, и ее взгляд был таким невероятно мрачным.

Ох, Лиза. Черт.

Она выглядела несчастной. Пристыженной.

— У меня... у нас... было трудное детство. Моя сестра... она... умерла, когда мне было тринадцать. Я винила себя. Иногда до сих пор виню. — Она снова посмотрела в лобовое стекло, казалось, слова давались ей с трудом. Если она и произносила их раньше в той или иной форме, то, насколько мог судить Рид, это случалось очень редко. Это была не отработанная история, и даже не та, которую она, казалось, знала, как рассказать. Лиза подбирала слова, и он был уверен, что пропускала некоторые моменты. И это было нормально.

Внутри него все замерло, он слушал, впитывал.

— В общем, я... иногда с ней разговариваю. — Она покачала головой. — Когда испытываю стресс или не уверенность. Выражать мысли через нее... помогает мне... не знаю... прояснить ситуацию. — Она тихонько засмеялась, но в конце поморщилась. — Она была единственным хорошим человеком в моей жизни, когда я росла, человеком, которого я защищала и к которому обращалась, и… полагаю, я делаю это и сейчас. Даже если ее... нет. Не могу представить, как это звучит для тебя, но... Я не сумасшедшая.

Снаружи снова пошел дождь, забрызгивая лобовое стекло, и Рид включил дворники. В течение нескольких минут был слышен только тихий шум дождя и успокаивающее поскрипывание щеток стеклоочистителя. Парень на мгновение задумался о том, что она сказала, и его охватила грусть от ее признания. Все, что он знал о Лизе Нолан, смешалось в его голове, когда он попытался составить более полное представление об этой женщине. Врач, стремящийся помочь тем, кто пережил травму. Девушка, у которой самой было трудное, возможно, даже травмирующее детство. Женщина, которая боялась темноты. И у которой были сексуальные проблемы, с которыми она пыталась справиться, знакомясь со случайными мужчинами в барах.

— Наверное ты думаешь, что я не имею права лечить пациентов, — сказала она, пытаясь привнести в свой тон немного юмора, но у нее ничего не получилось.

— Я так не думаю. — Рид посмотрел на нее, любуясь очертанием ее профиля, в отражение дождя и света за окном, заставляющее узоры вихрем кружиться на ее щеке. — Необязательно быть идеальной, чтобы хорошо выполнять свою работу. Может быть, даже лучше, что это не так.

Лиза посмотрела на него, и он мог поклясться, что увидел в ее глазах искру чего-то чертовски похожего на надежду. И это вызвало в нем прилив желания защитить ее.

— Я далеко не идеальна.

Он слабо улыбнулся ей.

— Полагаю, это помогает тебе в общении с пациентами. Знаешь, не зря так много консультантов в реабилитационных центрах для наркоманов сами являются бывшими наркоманами. Кто может помочь кому-то лучше, чем человек, побывавший на их месте? Кому больше доверяет человек, испытывающий боль? Тому, кто никогда ее не испытывал, или тому, кто был там и перешел по мосту на другую сторону?

Лиза опустила взгляд и некоторое время возилась с кольцом на указательном пальце, но ее плечи, казалось, немного расслабились.

— Наверное, правильнее будет сказать, что я одной ногой на мосту, а другой — на очень зыбкой почве.

Нет, если можешь шутить на эту тему. Даже если делаешь это с болью. Ты сильнее, чем думаешь, Лиза.

Рид улыбнулся.

— Хорошо, но ты осознаешь себя. Ты знаешь, над чем тебе нужно работать, и активно это делаешь. — Рид хотел спросить ее, помог ли он ей в этом. Помогла ли ей та ночь, которую они провели вместе. И если да, то он был бы рад этому, несмотря на цену, которую заплатил — отказ и разочарование, — и считал бы это жертвой, которую стоило принести. Но сейчас было не время поднимать эту тему. Не сейчас и, возможно, никогда.

— Но это всегда самое сложное, не так ли? Научиться смотреть в лицо своим демонам, а затем идти до конца.

— Ну, если то, что ты делаешь, не очень хорошо работает, может, тебе нужно попробовать что-то другое?

Лиза посмотрела на него. Взгляд был усталым, но улыбка была нежной и даже немного дразнящей.

— Предполагается, что я здесь психолог.

Рид усмехнулся в ответ на реплику, которую она произнесла, когда впервые встретила его в «Лейксайде».

— Да, но ты все еще человек, — сказал он, повторив свою фразу. — И даже врачи не могут оперировать самих себя.

Лиза рассмеялась и, казалось, была почти удивлена этим фактом.

— Как ты вообще можешь быть таким идеальным, Рид Дэвис?

Он взглянул на нее, его лицо стало серьезным. В ответ она тоже стала серьезной. Рид снова посмотрел на дорогу.

— Я тоже далеко не идеален. — Он сделал небольшую паузу, поглаживая большим пальцем строчку на руле. — Возможно, ты удивишься, узнав, что мой отец был серийным убийцей.

Он почувствовал на себе ее взгляд в тусклом свете машины, но не посмотрел в ее сторону.

— Ты... шутишь?

Рид шумно выдохнул, что, по его замыслу, должно было означать смех.

— К сожалению, нет.

— Как... Я имею в виду... тебя вырастил серийный убийца?

— Нет. Меня вырастили любящие родители прямо по ту сторону моста, в Кентукки. Мой биологический отец похитил мою биологическую мать и почти год жестоко обращался с ней. В результате появился я, и она родила меня, прикованная к стене подвала в заброшенном здании.