снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада - Эдуард Николаевич Веркин

На Рагнарёке Луценко замолчал, плюнул на тарелку и стал смешивать порошок из белемнита со слюной.

— А дальше? — спросил я.

— Ему нелегко пришлось, — заключил Луценко. — Он преодолел большие испытания и моральный рост… Слушай, Витя, а может, мне самому книгу издать? И самому выступать, а? Буду выходить на сцену, иметь успех…

На тарелке образовалась замазка цвета соплей.

— Я пойду, пожалуй, — сказал я.

— Давай-давай… — Луценко разминал замазку пальцем. — Иди…

— Поешь нормально, — напомнил я.

— Закажу хаш, — пообещал Луценко. — Тут через дорогу хашную открыли, вроде ничего.

Захлопнул дверь и спустился по лестнице. Вышел во двор.

Сегодня было прохладней и кружевные облака над морем.

Сел на ближайшую скамейку. Надо действительно разобраться с зожниками. В принципе, схема стандартная — наезд-откат, сначала пугаем контрагента, затем начинаем переговоры, возможно, вся схема с ЗОЖ-конвенцией — развод. Дико, и Луценко прав, так давным-давно не работают… Но вот приключилось.

Так или иначе, стадия запугивания миновала, пора начинать переговоры.

Я достал телефон и набрал номер ЗОЖ-предводителя Треуглова.

Телефон отключен. Ничего, мосье Треуглов, старайся дальше, посмотрим, что получится, хотя сволочь. Сволочь и как вовремя… Ладно, в крайнем случае разберу резервный счет, не первый раз. А можно и вовсе рвануть…

Рано. Пока рано рвать, если рвать, то лучше не оставлять хвосты.

Во двор вошла зебра. Видимо, с Набережной. Зебра уверенной вихлястой походкой прошагала мимо, наверное, одна из зебр-вымогательниц. От нее воняло жженым кукурузным маслом.

Неожиданно зебра направилась к подъезду Луценко, и я вдруг подумал, что она к нему и направляется. Что это зебра Треуглова, и она идет дальше пытать Луценко. Или для устрашения его шлепнут, а это зебра-киллер.

Глупейшая идея, но я вдруг поверил и решил пойти на всякий случай проверить. Поспешил за зеброй, успел заскочить, прежде чем дверь захлопнулась. Зебра с независимым видом стояла у лифта, и я тоже встал.

Интересно, почему детские поэты предпочитают сочинять стихи про некрупных животных? Тушканчики, нутрии, кузнечики, утконос. Про зебр, жирафов, китов тоже есть, но гораздо меньше. Наверное, дети лучше ассоциируются с мелкой живностью, какие проблемы у жирафа?

Я в детстве не любил детские стихи про животных, никогда не мог принять, что у них может иметься отдельная жизнь, что мыши могут ходить в школу, а бобры к стоматологу, и Андерсена не любил с его фальшивыми муками иголок, расчесок и табуреток.

Лифт прибыл. Зебра пригнула копытами уши и забилась в кабину, я поместился за ней. Поэст Уланов сочинил бы про это экзистенциальное стихотворение. «С зеброй в лифте». Куда ты едешь, зебра, в лифте, в какой предел тебя влечет…

Зебра ткнула копытом в пятый этаж.

Лифт дрогнул, но далеко не уехал, в районе третьего этажа кабина затряслась и застряла.

— Вы зачем нажали на кнопку?! — заволновалась зебра капризным женским голосом.

— Я не нажимал, — сказал я.

— Вы спиной нажали!

Тут поэста Уланова не хватило бы, тут нужен по крайней мере Пастернак.

— Вы спиной нажали, — повторила зебра.

Я не стал спорить, нажал на «единицу». Лифт не ожил. Я понажимал на другие кнопки, безрезультатно.

Тогда я попрыгал. Лифт затрясся.

— Прекратите! — крикнула зебра. — Шнур оборвется!

Я попрыгал сильнее.

— Вы что, псих?! — завизжала зебра.

Странный, странный день.

Лифт очнулся и поехал, остановился на пятом этаже. Я вышел, зебра осталась. Она поднялась на шестой, вышла и замерла, задержала дыхание и прислушалась, что делаю я.

Я спустился на площадку и спрятался за мусоропроводом.

Зебра тоже спустилась и, судя по шагам, приблизилась к двери Луценко.

Я выглянул из-за трубы. Она действительно звонила в дверь. Через минуту Луценко открыл и обрадовался. Кажется, зебру звали Алексия. Это явно была знакомая Луценко зебра. Алексия, зебра его судьбы.

Я спускался по лестнице и думал, может, мне самому завести канал? Назову… «Белемнит и гвоздь». Хорошее название. Буду рассказывать… Про что? Про конференции, съезды и ивент. Ха-ха. Зебра Алексия. Луценко никогда про нее не рассказывал. Интересно, где они познакомились? Я представил, что Луценко переодевается, не в зебру, а в какого-нибудь Тянитолкая, и они вместе с Алексией пристают к прохожим на Набережной… зачем я про это думаю? Голова засрана, пустые мысли свиваются в пучки пустых мыслей, лучше смотреть, чем думать, я давно не думаю, в моей голове воет свою волчью песнь тушканчик Хо.

Дикий день. Не первый дикий день. Я пошагал вниз по лестнице.

На втором этаже стоял мешок со строительным мусором, почему-то я остановился и сел на него.

В подъезде было тихо и прохладно, я устроился в нише между стеной и мусоропроводом, достал телефон. Здесь почему-то не ловился ни 4G, ни 3G, связь представлялась паршивая, сука эта Катя. Зачем она так? Куда она делась вчера? Если бы я встретил ее вчера, сейчас я был бы уже в горах. Горная форель хороша. Я давно мечтал о форели, ее можно запечь в глине, в тесте, на крайний случай в фольге. О зелени, о хлебе, ненайденной двери… там много по списку, но почему-то хотелось хлеба, кинзы, может, соленого сыра, обязательно печеных помидор. Может, Луценко прав, может, в хашную? Я еще не был в здешней хашной, хотя слышал, там неплохо. Пока неплохо, но скоро все испортится. Сама «Вердана» потихоньку сдает, надо признаться — в конце мая, безусловно, у нее лучшая кухня, но к октябрю я сильно сомневаюсь. Это закономерно, к исходу сезона скисают все, подают откровенные синенькие, а не аджапсандал, но сейчас сезона начало. В горы, мог быть там. Испортить форель не сможет ни одна криворукая сволочь, ее не испортить ни пшеном, ни картошкой, ни макаронами.

Отчасти позавидовал Луценко, вчера у него застрявшая в дольмене, пусть Альбина, сегодня зебра Алексия, а я наметил Катю, но она удрала в неизвестном направлении…

Звонок. Незнакомый номер. Я ответил.

— Послушай, Треуглов, а тебе не кажется, что это слишком? Мы же договорились, что ты как сука-то?!

В трубке молчали.

— Я думаю, надо обсудить сложившуюся ситуацию? Может, пора встретиться?

— Здравствуй, Виктор, это я.

Сказал Хазин.

События склонны объединяться в группы. Единичные события редки, каждое событие вечера вторника притягивает событие утра среды. Есть подозрение, что гравитация влияет не только на вещество. Если случается А, наверняка случится и В. При реализации А и В, С практически неизбежен. Вселенная имеет форму круассана, плотные скопления по краям и огромные пустоты внутри. Бездна Эридана.

— Хазин, ты?

— Я, Виктор, я.

Тесей взял в карьер. Понеслось.

— Рад тебя слышать, — сказал я.

Забавно, но это было отчасти правдой.