Мародер - Виталий Забирко

Тень опять начала шалить. Цепляясь за обгоняющие такси автомобили, она прыгала с них на капот такси и тут же исчезала, заставляя таксиста вздрагивать вместе с машиной. Мотор «Волги» фыркал, таксист икал, и я не был уверен, кого из них первого хватит кондрашка. Но урезонивать тень не собирался. Тогда таксист наверняка угодит в сумасшедший дом, а мой флуктуационный след засияет как электрическая лампочка.

Когда въехали в город, таксист, пытаясь избавиться от преследовавшего его наваждения, начал петлять по переулкам, но стало еще хуже. Тень выпрыгивала из подворотен, размазывалась по ветровому стеклу, корчила зверские рожи и довела таксиста до полного остекленения в глазах. Как он не врезался в столб – ума не приложу.

Первыми сдали нервы у такси. Мотор закашлял, зачихал, и машина остановилась в двух кварталах от моего дома. Не подозревал, что механизмы могут сбрендить. Но и для шофера испытание сумасбродной тенью не прошло даром. Он застыл, как изваяние, мертвой хваткой вцепившись в баранку.

– Что, получилось только по счетчику? – как ни в чём не бывало спросил я, намекая, что до дома таксист меня не довез.

Он никак не отреагировал, остекленевшим взглядом вперившись сквозь ветровое стекло. Тогда я перегнулся через сиденье, посмотрел на счетчик, отсчитал деньги и протянул водителю.

– Держи, как договаривались.

Таксист не шелохнулся, но неожиданно прогудел замогильным голосом:

– Можешь не платить… Я уже все получил.

Головы он не повернул, стеклянные плошки глаз продолжали смотреть в никуда, руки свело судорогой на баранке.

Да уж, получил он по полной программе. Врагу такой «получки» не пожелаю. Я бросил деньги на переднее сиденье и выбрался из машины. И только захлопнул дверцу, как мотор взревел и машина сорвалась с места со скоростью гоночного болида.

Я проводил «Волгу» взглядом. В плохо освещенном переулке было пустынно и тихо, и только тень трепетала у ног в беззвучном смехе.

– Довольна? – пробурчал я.

Тень завибрировала сильнее.

– А я – нет! Морока ты на мою голову! Подведешь своими выкрутасами под вытирку…

Тень возмущенно вздыбилась безобразным контуром, а затем метнулась от меня в подворотню. Обиделась.

– Это мне надо обижаться на твои проделки! – крикнул я вслед, но она не вернулась. Вернулось эхо, и я почувствовал себя в глупом положении, будто кричал вслед неверной жене. Хорошо я выгляжу со стороны, если кто-нибудь смотрит в окно.

Я огляделся, но в переулке было по-прежнему тихо, пустынно, и в окна никто не выглядывал. Кому нужен одинокий прохожий, мало ли их здесь ходит?

Пройдя по переулку, я свернул в сквер с небольшим искусственным прудом и одиноким фонарем на противоположном берегу и по тропинке, вымощенной тротуарной плиткой, заспешил домой. Сзади возникла тень, но я не стал оборачиваться. Я ей не шофер такси и в пятнашки-страшилки с собой играть не позволю!

Тень догнала меня, выдвинулась вперед, и только тогда я обратил внимание, что была она не угольно-черной, а обычной, серой и ничего общего с межвременной тенью не имела.

Обернуться я не успел. Из глаз брызнули искры, далекий фонарь с отблескивающей гладью воды завращался, а к лицу стремительно приблизилась тротуарная плитка.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Голова раскалывалась, в глазах рябило, в ушах шумело. Я застонал и почувствовал, как меня кто-то аккуратно приподнимает и усаживает. Руки у неизвестного были мягкими, движения бережными, но в то же время в руках чувствовалась недюжинная сила – настолько легко и непринужденно неизвестный поддерживал меня.

Я открыл глаза, закрыл, поморгал, но в глазах продолжало рябить как в закрытом состоянии, так и в открытом. С тем же неприятным постоянством шумело в ушах, но уши я закрыть-открыть не мог.

«Мыслю – значит, существую», – сказал наутро Декарт после очередной жестокой попойки. Я не пил, но, очнувшись после удара по голове, полностью был согласен с определением философа. Впервые в жизни я потерял сознание, но при этом неожиданно обнаружил, что биологический хронометр не остановился и зафиксировал, что мое небытие длилось тридцать две минуты. Много, однако… Не утешало даже то, что, когда Декарт вывел свое гениальное умозаключение, он пребывал вне времени гораздо дольше.

Зрение постепенно восстанавливалось, и сквозь пелену в глазах я увидел далекий фонарь, отражавшийся в зеркале пруда. И фонарь, и пруд медленно раскачивались, будто я сидел на детских качелях.

Наконец мир перестал раскачиваться, и я увидел, что сижу в круге света на тротуарной плитке, а меня поддерживают чьи-то черные руки.

«Негр, что ли?» – подумал я, потрогал затылок и застонал. Ладонь стала липкой от крови.

И тогда вспомнилось все: кто я такой, почему здесь сижу и чьи руки меня бережно поддерживают. Мелькнула глупая мысль: «Как бестелесная тень может меня поддерживать?», но я тут же вспомнил, как она напиталась водой и как скрутила в бараний рог сэра Джефри. Многого я еще не знал о своей тени…

Кейс исчез без следа, и я дрожащими руками проверил карманы. Странно, но, забрав кейс, грабители не обшарили меня. Возможно, тень отпугнула… Ключи от квартиры были на месте, мелкие деньги, американский паспорт на имя Тедди Смита, трофейный нуль-таймер… И даже бриллиант, позаимствованный в качестве трофея у сэра Джефри. Бездумно повертев драгоценный камень между пальцами, я равнодушно посмотрел на блистающие в свете далекого фонаря грани и сунул его назад в карман. Бесполезная вещица. По крайней мере, для меня. Последним я проверил внутренний карман пиджака. Сунул руку и охнул. Били меня не только по голове, наверное, когда упал, добавили ботинком в грудь. Самое паршивое было не то, что сломали пару ребер, а то, что вдребезги расколошматили джамп.

– Что же ты защитить меня не смогла? – укоризненно сказал я.

Тень негодующе вздрогнула, отпрянула от меня, и я едва не упал.

– Опять обиделась, – вздохнул я. – Извини. Ну а мне каково?

И тут я наконец увидел, каково мне на самом деле. То, что я вначале принимал за круг света от фонаря вокруг себя, было моим собственным флуктуационным следом как минимум десятого порядка. Попался-таки пиллиджер…

Мелькнула отстраненная мысль, что первооткрыватель Гудков и понятия не имел о флуктуационном свечении. Эффект свечения и способ его фиксации был открыт значительно позже…

Я поднес ладони к глазам. Исходивший от них флуктуационный свет был настолько ярким, что просматривались мельчайшие капилляры под кожей.

Тень, приняв мои извинения, подползла ко мне и поддержала под локоть. Я горько усмехнулся.