Прекрасный каратель (ЛП) - Валенти Сюзанна

— Ты собираешься устроить из этого шоу для меня? — парировал я.

Она даже не дернулась в улыбке, и я ухмыльнулся ей, услужливо повернувшись к ней спиной.

— Я считаю до десяти, — сказал я. — И поворачиваюсь обратно. Раз, два, три…

За звуком расстегивающейся молнии на ее комбинезоне последовал звук падения на матрас, и она начала возиться с новой одеждой.

— Десять. — Я повернулся, когда Слоан надевала рубашку поверх лифчика, и потянулся, чтобы поправить ее.

Она не отпрянула, как я ожидал, просто посмотрела на меня своими большими глазами, как будто я был загадкой, которую она пыталась разгадать. Я ухмыльнулся, когда развернул ее и указал на ванную комнату.

— Ты можешь пописать с открытой дверью и почистить зубы.

Слоан фыркнула, и у меня возникло желание отшлепать ее за это, когда она ушла, чтобы сделать то, что я сказал. В этой ванной комнате не было окна, и отныне это будет единственная ванная, которой ей разрешено пользоваться.

Я снял наручники с кровати, и ждал, пока она закончит, потом подошёл к дверному проему как раз в тот момент, когда она вернулась в спальню.

Потянувшись к ее руке, щелкнул одним наручником вокруг ее правого запястья, а другим вокруг моего левого.

— Поскольку тебе нельзя доверять, с этого момента ты будешь проводить свои дни взаперти с одним из нас — сообщил я ей.

— А я думала, что это уже ад, — пожаловалась она, и я усмехнулся, запихивая ключи от наручников в карман.

— О нет, принцесса, ты едва задела тьму внутри меня.

Мы спустились вниз, и я не мог не улыбаться внутри себя каждый раз, когда она касалась своим плечом моей руки или ее пальцы касались моих. Она реагировала так, будто моя кожа обжигала ее, пыталась дернуться, но поняла, что тянет за собой мою руку.

Мы направились на кухню и обнаружили, что Энцо сидит на стойке у раковины с наполовину съеденным кусок тоста.

— Доброе утро, любимые птички, — поддразнил он, глядя на связывающие нас наручники с веселым выражением лица. — Хорошо ли спалось?

— Помимо девушки, которая была на мне, пока я пытался уснуть, я не могу жаловаться, — ответил я, и Слоан нахмурилась.

— Хочешь, придурок, — плюнула она мне.

Ты понятия не имеешь, детка.

Я вынул из кармана ключи от наручников и бросил их на кухонный остров, когда мы направились к кофеварке, а Слоан ждала, пока я налью себе напиток.

Я добавил сливок и протянул ей чашку, наблюдая, как ее глаза расширились от удивления при этом жесте. Она потянулась за кофе, ее пальцы коснулись моих как раз перед тем, как я снова забрал чашку и выпил сам.

Ее губы приоткрылись, а глаза пылали яростью, когда я ухмыльнулся в свой кофе, борясь со смехом так сильно, что подавился, глотая его.

Бьюсь об заклад, Принцессе Калабрези никогда не приходилось иметь дело с кем-то, кто раньше не влюблялся в нее из-за себя. Она открыла рот, словно хотела прожевать меня, но прежде чем она смогла произнести хоть слово, кухонная дверь снова открылась.

— Я купил все, о чем ты просила, прошлой ночью из города, — сказал Фрэнки Слоан, входя в комнату. — Ты собираешься приготовить нам что-нибудь вкусное?

Я в замешательстве нахмурился, когда Слоан одарила его улыбкой, чертовски похожей на искреннюю.

— Спасибо, — сказала она, подбегая к холодильнику и увлекая меня за собой.

Я последовал за ней из любопытства, она открыла его и подняла брови, увидев груды еды внутри.

— Что это? — спросил я.

— Если ты заставляешь меня готовить для тебя, то позволь мне делать это как следует, — защищаясь, сказала Слоан, словно она думала, что я могу взять всю еду и выбросить ее в мусорку только потому, что ей это нравится. Что на самом деле было не самой плохой идеей, кроме того факта, что мы все проголодались…

Я пожал плечами, как будто мне было насрать, и она сразу же начала доставать ингредиенты.

Она таскала меня по кухне и даже совала вещи мне в руки на ходу, явно чувствуя себя в своей стихии, и я позволил ей показать, куда это пойдет.

Она сложила в кучу яйца, молоко, масло, дрожжи, ваниль, муку, корицу и, наконец, схватила большой мешок сахара, прежде чем достать из шкафа огромную миску и решительно направиться к ней.

Я рывком остановил ее, используя наручники, и она в замешательстве нахмурилась.

— Я не люблю сладкое, — сказал я, с отвращением глядя на пакет с сахаром.

Ее губы изогнулись в призрачной улыбке.

— Ну, ты еще не пробовал мою выпечку. Я уверена, что смогу убедить тебя насладиться чем-нибудь сладким.

— Давай, Рокко, — взмолился Энцо. — Может быть, тебе понравятся ее сладости, когда она даст тебе попробовать.

— Ага, пусть делает свои булочки, — встрял Фрэнки. — Держу пари, тебе понравятся ее булочки!

Я фыркнул, когда Слоан покрылась румянцем из-за ужасных намёков моих братьев.

— Хорошо, — сдался я и встал перед столешницей, пока Слоан начала смешивать ингредиенты.

Она немного боролась с моей рукой, сцепленной с ее, и каждый раз, когда ей приходилось тянуть меня за руку, с ее губ срывались тихие вздохи раздражения. И так как я приковал себя к ее правой руке, это было довольно часто.

Я тоже не особо облегчал ей задачу, позволив моей руке свисать мертвым грузом с манжеты, пока она готовила.

Когда она начала высыпать муку на весы, я дернул запястье назад. Мешок выпал из ее рук, с глухим стуком приземлившись перед ней, и облако муки покрыло ее одежду.

Она ахнула от удивления, затем сунула левую руку в мешок с мукой и швырнула горсть прямо мне в лицо.

Фрэнки и Энцо расхохотались позади нас, но я, не сводя глаз со Слоан, нахмурился и провел рукой по лицу, чтобы избавиться от следов.

— Ты так хочешь играть, белла? — спросил я грубым голосом.

Я ожидал, что она сожмется или покачает головой. Но никак не ожидал, что она возьмет еще горсть муки и бросит ее мне в грудь. Мое сердце забилось быстрее от игривости и дикого блеска в ее карих глаз.

Я с рыком протянул руку и схватил край пакета, одним махом высыпав половину ей через голову.

Она попыталась бежать, но я рванул ее назад, используя наручники, и облако муки поглотило ее, и она громко завизжала.

Глубокий смех вырвался у меня, когда я закрутил ее на руках, и она была вынуждена повернуться ко мне лицом.

— О, черт возьми! — воскликнул Фрэнки, и они с Энцо поспешили выйти из комнаты, прежде чем наша битва едой зайдёт дальше.

— Ты сдаешься? — поддразнил я, схватив Слоан за бёдра и подтолкнув назад, так что ее задница приземлилась на стойку.

— Никогда. — Ее левая рука оказалась между нами, и она ударила яйцом прямо в мою голую грудь, разбив его и размазав на мне желток.

Мой рот приоткрылся от удивления, и она рассмеялась, это звук был чистым и таким искренним, что застал меня врасплох. Второе яйцо было раздавлено о мою голову, и я почувствовал, как оно разлилось прямо к корням моих волос.

— Ты пожалеешь об этом сейчас же, — предупредил я, и она завизжала, снова пытаясь убежать от меня.

Я схватил коробку с яйцами, выхватил два из них и разбил о ее голову, прижав ее спиной к столешнице, когда она попыталась убежать.

Я победно засмеялся, когда она начала извиваться подо мной, пытаясь вырваться. Трение между нашими телами сделало мою улыбку только шире, и не похоже было, что она изо всех сил пытается оттолкнуть меня.

Слоан качнулась в сторону, сильнее прижимая меня к себе, и схватила пинту молока.

— Не смей…

Мерзкое холодное молоко потоком полилось прямо мне на макушку. Оно стекало по моим плечам, спине и груди, смешиваясь с яйцом и мукой, образуя тесто на моей коже. Я встряхнул волосы, чтобы очистить их от молока, и бросился на нее, швырнув ее спиной на столешницу, и высыпал ей на голову весь мешок с мукой.

Огромное облако муки поднялось вокруг нас, покрывая меня так же, как и ее, и мы начали кашлять и смеяться одновременно.