Пир стервятников - Джордж Мартин

— Ты не понимаешь. М-мой отец, лорд Рендилл, он, он… мейстер всю жизнь обязан служить. Никто из сыновей дома Тарли не наденет на себя цепь. Мужчины Рогова Холма не кланяются и не прислуживают мелким лордам. — «Если хочешь побыть в цепях, пойдем со мной». — Я не могу ослушаться своего отца, Джон.

Он обращался к Джону, но Джона больше не было. Перед ним сидел лорд Сноу с глазами твердыми, как серый лед.

— Нет у тебя отца. Только братья. Только мы. Твоя жизнь принадлежит Ночному Дозору, поэтому ступай уложи в мешок свои подштанники и прочее, что захочешь взять в Старомест. Вы отправитесь в путь за час до рассвета. Вот тебе еще приказ: не смей с этого дня больше называть себя трусом. За прошлый год ты пережил такое, что другой за всю жизнь не испытает. Ты должен явиться в Цитадель как брат Ночного Дозора. Я не могу приказать тебе быть храбрым, но приказать не показывать своего страха могу. Ты дал присягу, Сэм, — помнишь?

«Я меч во тьме». Но мечом он владеет из рук вон плохо, а темнота пугает его.

— Я… я попробую.

— Никаких проб. Ты выполнишь приказ, вот и все.

— Пр-риказ, — подтвердил ворон Мормонта, захлопав черными крыльями.

— Слушаюсь, милорд. А мейстер Эйемон уже знает?

— Мы с ним задумали это вместе. — Джон открыл перед Сэмом дверь. — Здесь прощаться не будем. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. За час до рассвета, у кладбища.

Сэм не помнил, как вышел из оружейной. Очнувшись, он увидел, что идет по грязи и старому снегу к жилищу мейстера Эйемона. Я мог бы спрятаться, пришло ему в голову. Там, в подземелье, среди книг. Жил бы там вместе с мышами, а ночью воровал бы еду. Безумная мысль — лишь отчаяние могло породить такую. Именно в подземелье его станут искать прежде всего. В последнюю очередь поиски начнут за Стеной, но это еще безумнее. Там его сразу поймают одичалые и сожгут заживо, как красная женщина хочет сжечь Манса-Разбойника.

Найдя мейстера Эйемона на вороньей вышке, Сэм отдал ему письмо и единым духом поведал обо всех своих страхах.

— Он не понимает. — Сэму казалось, что его сейчас вырвет от ужаса. — Если я надену цепь, мой л-лорд-отец…

— Мой отец, когда я избрал путь служения, приводил те же доводы. В Цитадель я попал благодаря деду. Король Дейерон имел четырех сыновей, и у троих уже были свои сыновья. «Избыток драконов столь же опасен, как и их недостаток», — сказал его величество моему лорду-отцу в день моего отъезда. — Эйемон поднес покрытую старческими пятнами руку к цепи из многих металлов, болтавшейся на его тощей шее. — Цепь тяжела, Сэм, но дед мой был прав, как и твой лорд Сноу.

— Сноу, — повторил один из воронов. — Сноу, — отозвался другой. — Сноу, Сноу, Сноу, — заголосили все разом. Этому слову их научил Сэм. Он понимал, что деваться некуда. Их с мейстером приперли к стенке. Он умрет в море, с отчаянием думал Сэм. Не выдержит путешествия. Сынишка Лилли тоже может умереть — он не такой большой и крепкий, как мальчик Даллы. Джон их всех уморить хочет.

Ранним утром Сэм оседлал кобылу, на которой приехал сюда из родного поместья, и повел ее в сторону кладбища у восточной дороги. Переметные сумы он набил колбасой, сыром и сваренными вкрутую яйцами, захватив половину окорока, которую подарил ему на именины Трехпалый Хобб. «Ты из тех, кто способен оценить хорошую кухню, Смертоносный, — сказал при этом повар. — Побольше бы нам таких». Окорок определенно пригодится ему в дороге. До Восточного Дозора ехать долго и холодно, а под Стеной нет ни селений, ни постоялых дворов.

Перед рассветом было темно, и в Черном Замке стояла необычайная тишина. У кладбища Сэм увидел пару двухколесных тележек, Черного Джека Бульвера и еще дюжину разведчиков-ветеранов с крепкими мохнатыми коньками. Кедж Белоглазый выругался, увидев здоровым глазом Сэма.

— Не обращай внимания, Смертоносный, — сказал Черный Джек. — Он проспорил — говорил, что тебя придется тянуть за ноги из-под кровати.

Для мейстера Эйемона, слишком слабого, чтобы ехать верхом, приспособили тележку, выстлав ее мехами и укрепив над ней кожаный верх от дождя и снега. Лилли с ребенком тоже ехали в ней. В другой тележке лежали вещи путников и сундучок с редкими старыми книгами, которые мейстер счел нужным захватить с собой в Цитадель. Сэм разыскивал их до глубокой ночи, но нашел едва ли одну книгу из четырех. Оно и к лучшему, иначе им понадобился бы третий возок.

Появился мейстер, закутанный в медвежью доху втрое шире его самого. Когда Клидас вел его к повозке, налетел ветер, и старик зашатался. Сэм поспешно поддержал его с другой стороны. Еще разок так подует, и он за Стену улетит, чего доброго.

— Держитесь за меня, мейстер. Уже близко.

Слепой кивнул.

— В Староместе всегда тепло. Есть там одна гостиница на островке — я ходил туда школяром. Приятно будет посидеть там опять, попить сидра.

Когда мейстера усадили в тележку, пришла Лилли с завернутым в меха малышом. Глаза ее покраснели от слез. В это же время подошли Джон и Скорбный Эдд.

— Лорд Сноу, — окликнул его мейстер, — у себя в комнатах я оставил для вас одну книгу, «Яшмовый ларец». Ее автор, волантинский путешественник Коллоквий Вотар, посетил все страны на берегах Яшмового моря. Я велел Клидасу заложить место, которое может показаться вам интересным.

— Я непременно прочту, — пообещал Джон.

Мейстер вытер прохудившийся на холоде нос рукавицей.

— Знание — наше оружие, Джон. Вооружись как следует, прежде чем выступать на битву.

— Хорошо. — С неба, медленно кружась, стали падать большие мягкие хлопья. — Поезжайте как можно быстрее, — сказал Джон Черному Джеку, — но без толку не рискуйте. У вас на попечении младенец и старец — присмотри, чтобы они были в тепле и ели досыта.

— И о другом малыше позаботьтесь, милорд, — вмешалась Лилли. — Найдите ему кормилицу, как обещали. Найдите хорошую женщину, чтобы Даллин мальчик… маленький принц… вырос большим и сильным.

— Даю слово, — торжественно произнес Джон.

— И смотрите не давайте ему имени, пока два годочка не минует. Дурная это примета — нарекать их, пока они еще грудь сосут. Вы, вороны, можете не знать этого, но это чистая правда.

— Как скажете, госпожа моя.

— Не называйте меня так, — с внезапным гневом отрезала Лилли. — Никакая я не госпожа. Я дочь Крастера, жена Крастера — и мать.

Скорбный Эдд держал ребенка, пока она усаживалась и укрывала ноги меховой полостью. К этому времени восточный небосклон стал скорее серым, нежели черным. Лью-Левше не терпелось отправиться. Эдд отдал ребенка Лилли. Может быть, я вижу Черный Замок в последний раз, подумал Сэм, садясь на свою кобылу. Сердце у него разрывалось вопреки всей его былой ненависти к этому месту.