Холодная. Книга 1 - Инна Инфинити

— Хорошо, сейчас вызову такси и приеду. Адрес помню.

— Такси ждать долго, — тараторит Морозова. — Бери мою машину. Она уже отремонтирована, стоит в гараже. Ключи на письменном столе.

— Но у меня же нет прав…

— Мою машину не останавливают. Пожалуйста, быстрее, Максим, нет времени ждать!!!

Мда, а Серегин отец хорошо их всех прикрывает. Но вслух я говорю другое.

— Окей, скоро буду.

— Максим, спасибо, — спустя короткую паузу более тихим и спокойным голосом говорит Кристина. На секунду мне кажется, что я слышу искреннюю благодарность в ее интонации.

— Пока не за что.

— И не говори ничего родителям.

— Не буду. — Обещаю я и отключаю звонок.

Закрываю сейф, ставлю на место крышку унитаза, возвращаю ключ в шкатулку. Уже собираясь выходить, я все-таки не могу удержаться от того, чтобы не рассмотреть внимательнее комнату Кристины.

Ее дверь всегда была для меня плотно закрыта.

В голове до сих пор засели слова сводной сестры, сказанные мне в первый день:

«Это моя комната. Без стука не входить. А лучше вообще никак не входить».

И вот, моя дорогая, ты сама попросила меня переступить свой порог.

Комната больше, чем у меня. Широкая кровать с балдахином в персиковых цветах, зеркальный шкаф на всю стену, широкий подоконник с подушками, на котором, наверное, удобно читать. Письменный стол с компьютером завален книгами и тетрадями, а на уже увиденном мною бежевом комоде стоят несколько фотографий в рамках.

Я непроизвольно подхожу к ним. На одной из фото изображен молодой отчим в сером костюме под руку с девушкой в свадебном платье. Фотография цветная, но видно, что довольно старая. Наверное, это фото со свадьбы родителей Кристины. На другой портрет той же девушки. Я внимательно разглядываю лицо. Те же шоколадные волосы и те же большие голубые глаза. Только смотрят они с теплотой и любовью, а не с холодом и презрением, как у Кристины. Сводная сестра очень похожа на свою мать.

На следующей фотографии отчим и его жена уже чуть постарше держат за руки маленькую девочку в школьной форме и с бантиками. Я внимательно смотрю на маленькую Кристину. Она улыбается счастливой беззаботной улыбкой. На мгновение лицо девочки мне кажется смутно знакомым.

Впрочем, его взрослую версию я сейчас вижу каждый день, так что ничего удивительного.

Но больше маленькой Кристины мое внимание привлекает другое. Все трое явно стоят на фоне школы, вот только не нашей. У нашей нет такого зеленого забора и здание трехэтажное, а тут двухэтажное. Кристина ходила в другую школу? Надо же, а я думал, что она в этой блатной с первого класса.

Не знаю, сколько я так стою, пока не прихожу в себя. Черт, я торчу посреди комнаты сводной сестры и разглядываю ее интерьер, как будто он поможет мне ее лучше узнать. Опускаю фотографию маленькой Кристины с родителями на место и спешу удалиться.

Что я, в самом деле, как Татьяна Ларина в кабинете Евгения Онегина?

Глава 17. Трагедия

Выгоняю из гаража Audi Кристины и выезжаю за ворота. Хорошо, что у Морозовой отдельный бокс для машины, и отчим с матерью не заметят отсутствие авто, когда вернутся. Впрочем, мама говорила, что сегодня они будут очень поздно, ближе к часу ночи. До этого времени, надеюсь, я уже вернусь.

На пороге Викиного пентхауса меня встречает переполошенный Егор. Где-то в глуби дома я слышу странные завывания.

— Привез? — тут же подлетает ко мне друг.

— Да, держи.

Он выхватывает у меня ампулы со шприцами и убегает внутрь. Я стою, как вкопанный, и не знаю, что мне делать. Я имею право пройти за ним? С одной стороны, меня никто не приглашал. Но с другой, я оказал им большую услугу.

Посомневавшись пару секунд, я все же двигаюсь внутрь. В длинном темном коридоре открыта только одна дверь, из которой горит свет и доносятся чьи-то крики. Я аккуратно подхожу и прислоняюсь к косяку. От увиденного мои глаза, наверное, лезут на лоб.

Вика бьется в странных конвульсиях, лежа на кровати. Егор держит ее обеими руками, а Кристина наполняет шприц и, по всей видимости, собирается делать Вике укол. Егор замечает меня в дверном проеме, но неожиданно не прогоняет.

— Макс, помоги ее подержать.

Я кидаюсь к Кузнецову и хватаю Вику за ноги. Она извивается и кричит. Это даже не похоже на истерику. Степанова словно пребывает в каком-то трансе. Глаза закатаны, конечности дергаются, из горла издается вой.

Господи, что с ней?

Кристина подходит к подруге и на удивление профессионально ширяет ей иглой в вену. Мне кажется, что Морозова проделывает это не первый раз — слишком четкие и слаженные ее действия.

После инъекции Вика еще минут пять бьется в истерике и постепенно успокаивается.

— Я подожду, пока она уснет, — Кристина обращается ко мне и Егору, явно давая понять, что нам сейчас лучше покинуть комнату.

Кузнецов ведет меня за собой на кухню. Я сажусь на высокий барный стул.

— Чаю? — обращается ко мне Егор.

— Да.

Он включает чайник, достает две кружки, кидает в них пакетики. Я молча наблюдаю за его движениями. Егор проделывает все спокойно, но я вижу в его плечах напряжение. Наполнив обе кружки, он садится напротив меня и задумчиво смотрит на стол.

— Я имею право спросить, что тут происходит? — я все-таки решаюсь прервать затянувшееся молчание.

Егор глубоко вздыхает и откидывается на спинку стула, подняв на меня глаза. Помолчав несколько секунд, друг все-таки говорит:

— Сегодня девять лет, как погибла мама Кристины. Мы ездили на кладбище.

Так, это мне объясняет их странное поведение утром, но все же не отвечает на вопрос, что с Викой. Егор словно читает его на моем лице, потому что продолжает:

— Ты знаешь, как умерла мама Кристины?

— Нет.

Он снова задумчиво замолкает. Вынимает из кружки пакетик, швыряет в мусорное ведро в углу, делает глоток и наконец поднимает на меня взгляд.

— Мама Кристины и мама Вики были лучшими подругами. Настолько, что мать Кристины стала для Вики крестной. Когда-то очень давно их семьи жили в другом самом обычном московском районе. Тогда отцы девочек еще не были так богаты, а Игорь Петрович только-только начинал свой строительный бизнес. Кристина и Вика ходили вместе на танцы, им тогда было по восемь лет. Их матери тоже работали, поэтому забирали девочек по очереди. В тот декабрьский день их должна была забирать мама Кристины. Правда, Кристина сильно заболела и на занятия не пошла,