Красная Шапочка, черные чулочки - Нина Васина

- Что это значит - место на кладбище?

- Это наше огороженное место, у стар.ой часовни. Там могила моей бабушки Аргиопы под самым большим каменным крестом. Моей матери Лазиодоры и, соответственно, рядом с ними должно быть место и для меня с Тегенарией. Приходилось как-то выкручиваться. Чтобы мы все лежали в одном месте.

- Тили, - говорю я, сглатывая, - меня тошнит!

- Так бывает, когда вспоминаешь сразу много мертвецов. Это пройдет.

- И тебя не поймали за этим занятием? Никто ничего не заподозрил?

- Конечно, деревенские что-то заподозрили. Сопоставили - сплели раздули. Но они меня боятся и дом всегда обходят стороной - предрассудки о ведьмах. Это еще бабушкин дом, она была помещицей в этих краях. Старый развалившийся клуб с колоннами - тоже ее поместье. А вот насчет поймать... Меня поймал отец Тегенарии. Он был такой молоденький, глупый. Приехал сюда работать участковым.

- Он теперь... Он над тем, который любил пельмени?

- Представь, он тоже очень любил пельмени. И еще охоту и самогон. Его застрелили и оставили в лесу. На моей земле. Бедненький Влад... Он так хотел устроить мне богатую красивую жизнь, все звал в далекие края, к морю! Так хотел, так хотел, что уже на второй год службы стал грешить взятками и... Кстати, я вдруг подумала, что все мои мужчины с удовольствием тратили на меня большие деньги. Я не просила. Им это нравилось. Я уже говорила об опасности нечаянного желания?

- Говорила.

- Я была беременна, когда Влада убили. Пришлось вытерпеть много разговоров, допросов и выяснения, куда подевались некоторые мужчины, проживающие в моем доме по два-три месяца. Городской начальник так увлекся расследованием, что даже по вечерам не хотел уезжать - я ему выделила комнату для гостей, но принять ухаживания отказалась категорично. Как сейчас помню - очень категорично - с помощью лопаты. Больше двух месяцев он не давал разрешения на похороны Влада. Пришлось его похоронить тайком.

- Тайком? В полночь? Разрыв могилу третьего мужа руками и заменив потом на ней крест на камень?! Почему ты не позволила захоронить тело родным и близким этого человека?

- Родные и близкие?.. Сестра позвонила следователю и сказала: "Пусть его хоронит шлюха, ради которой он преступил закон!"

- Хорошо... То есть я хотела сказать - все понятно с родными и близкими. Но мне еще интересно, где ты брала камни и сколько их у тебя заготовлено? И кто делал надписи на них?

- Мне Кубрик помогал и Микарий, - просто ответила Тили. - Но после того, как тело Влада исчезло из морга, городской начальник получил взыскание и отыгрался на мне. Написал много объяснительных, меня даже задержали на два дня. Потом, конечно, отпустили - улик никаких, и беременность сыграла свою роль. Но строгий милиционер с погонами полковника долго и торжественно говорил речь. Суть ее сводилась к еле -дующему: если вблизи моего хутора будет обнаружен еще хоть один труп, мне не выкрутиться, на меня в отделе теперь лежит сводка как на неблагонадежную гражданку развязного образа жизни. Вот так. Теперь ты вникла?

- Теперь - вникла.

- Ты хорошенько вникни. Представь ночное захоронение уже изрядно испортившегося бедненького Влада...

- Тили!..

- Не перебивай. Меня в тот месяц тошнило по три раза в день, а Кубрик, как назло, накануне решил съездить за медом со всеми вытекающими отсюда последствиями, начиная с сакраментального - "свояк умер". Кое-как его откачала. Смотритель в морге у нас огромный - килограммов на сто пятьдесят!

- А это здесь при чем?! - А при том, что снотворного на него ушло - полугодовой запас! И даже после этого мы были не совсем уверены, что он спит - Микарий приготовил мне на всякий случай полено... Неделю лили дожди, не переставая, дороги стали совсем непроходимые для машин, и мы тащили Влада на телеге, а по кладбищу пришлось не идти, а ползти почти что на четвереньках. Такого мокрого марта я больше не помню! На следующий день подморозило и выпал снег - никаких следов не осталось. И только я отошла после всех разбирательств, отдохнула и успокоилась, как прибегает Агелена и говорит, что на моей земле лежит труп мужчины! Молодого!

- Не будем об этом.

- Подожди, три года назад мне показалось, что ты слегка... как бы это сказать?.. Ты не совсем правильно поняла нашу ночную возню с неизвестным умершим странником.

- Теперь я все поняла.

- Тогда давай догоним Агелену и утрем ее слезы. И запомни - никаких разводов. Браки совершаются на небесах, это понятно?

- Понятно...

- И тогда что получается? "Только смерть разлучит нас!"

- Мы будем жить счастливо и умрем в один день, - сказала я крепко спящему Гамлету.

- У тебя кто-то из родни лечит сексуальные расстройства? поинтересовался Гамлет, когда проснулся - как раз к обеду.

- Да. Тетя Марго. Мать Агелены. Она сексопатолог.

- Нужно записываться заранее? - небрежно спросил Гамлет, завязывая перед зеркалом галстук.

Я, полностью им одетая - даже чулки он натягивал собственноручно, постанывая от удовольствия, как озабоченный мальчик, наконец-то получивший говорящую и двигающуюся куклу, - стояла посередине комнаты и только поворачивалась на одном месте в его сторону.

- Не нужно записываться. Марго изнывает от желания посетить этот дом, а я ей сказала не приезжать.

- Почему? - удивился Гамлет, ковыряясь с запонками.

- Давай помогу, - предложила я.

- Не двигайся! Что-нибудь сползет или помнется. Сегодня ты делаешь только то, что я скажу.

- Потому что она обязательно приедет с папочкой. Марго боится его оставлять одного - у папочки новый виток сексуального бешенства. Он увлечен сорока восьмилетней пациенткой Марго, страдающей зоофилией.

- Не хочешь видеть папочку? - не удивился Гамлет.

- После папочки обязательно приедет мама выяснять, что он мне о ней сказал. Я надеялась не видеть их обоих хотя бы пару недель. Зачем тебе сексопатолог?

- У меня проблемы, - коротко ответил Гамлет. Я застыла, сжавшись внутри в комок.

- Не спросишь - какие?

Чего спрашивать, и так понятно.- я его не устраиваю в постели.

- Ка... Какие...

- Я чувствую, что не удовлетворяю тебя. Мне - тридцать два. Вроде до старческой немощи далеко, но я чувствую, что ты всегда после этого... ускользаешь. Ты - далеко. Ты не получаешь со мной удовольствия?

Я медленно выдохнула напряжение.

- А что, если мы сейчас позвоним Марго и скажем, что за ней заедет шофер и привезет к нам на ужин в ресторан? - предложил Гамлет, восприняв мое молчание как согласие на сеанс сексопатолога.

- Прекрасная идея, - уныло кивнула я головой, отчего большой бант на макушке покачнулся.

- Осторожно! - забеспокоился Гамлет. - Не тряси бантом, еще слетит, я еле его закрепил!

- Если твой шофер подъедет на лимузине и в ответ на стенания Марго, что ей не в чем идти, завезет ее по пути в бутик и если он после этого схватит ее за шею, рассвирепев от капризов и восклицаний, Марго только закатит в экстазе глаза, ожидая, пока застегнется ожерелье. Это не моя подозрительная мама. Марго любого подъездного маньяка и насильника доведет до самоубийства своими приставаниями и жеманством. "Какое потрясающе изысканное отклонение! - передразниваю я Марго. - Вы просто уникальны в своем неожиданном желании одновременного оргазма и кровоизлияния! А грудь вы мне потом будете отрезать?... Какую сначала - правую или левую?"

- Эй!..

Я дернулась и открыла глаза, обнаружив весьма озабоченного Гамлета, щелкающего перед моим лицом пальцами.

- Ты в порядке, котенок? Дай-ка посмотрю губки... Хорошо. Повернись. Отлично. Так я звоню?

В тот вечер он водил меня за собой за руку, как слабоумную. Я покорно цокала за ним красными туфлями на шпильке и смотрела перед собой бесстрастно и отрешенно. Как и полагается смотреть идиотке, одетой в бальное платье (до колен), белые чулочки с подвязками (сразу над коленами), с лицом, выкрашенным, как для клоунады, и с огромным бантом из полосы паутинного шелка (это был мой третий отрез от свадебной упаковки), как раз на макушке Мальвина умерла бы от зависти.

По затихшему при нашем появлении залу мы прошли показательно медленно. Я - потупив глаза с накладными ресницами, Гамлет - раскланиваясь со знакомыми и надменно ухмыляясь.

За столиком нас ожидал... Ерик.

- А ты здесь почему без накладной бороды Карабаса-Барабаса? набросилась я на него.

- Ребята, я балдею! Фила - ты просто королева бала!

Когда я уселась, двадцатислойная юбка приподнялась над коленами, открыв на всеобщее обозрение розовые подвязки с бантиками.

- Ерик, - строго заметил Гамлет. - Мы ждем на ужин специалиста по сексуальным отклонениям. У тебя есть такие отклонения?

Улыбка застыла на лице Ерика, он так и не успел ничего сказать, как Гамлет удовлетворенно заявил:

- Вот и отлично, я не сомневался, что ты в этом плане мужик абсолютно без комплексов.

- Так я же...

- Свободен.

- Я не собирался вам мешать... - с сожалением в голосе сказал Ерик, - я бумаги привез на подпись, мне их нужно до девяти вечера отдать.