Охотники на тъёрнов - Ольга Куно

— Кто пятый? — спросил Дилан.

Винсент даже не стал сверяться со списком.

— Маркиз Конрадо Палейно.

Выражение его лица было подчёркнуто равнодушным.

— Палейно? — удивилась я. — Это… отец Селины? Или просто однофамилец?

— Не отец, дядя, — ответил Винсент, всё так же бесстрастно. — Её отец был герцогом, он умер три года назад. Конрадо Палейно, его брат, переехал во дворец лишь недавно, вместе с племянницей. Однако до этого он был там частым гостем. Видимо, приезжал, чтобы обсуждать с королём подробности будущей женитьбы.

— Другими словами, торговал племянницей, — скривился Дилан. — Старался как можно больше получить от намечающегося брака.

— Об этом я ничего не знаю, — холодно отозвался Винсент. — Но знаю, что пять месяцев назад он уже начал появляться во дворце. И соответственно мог убить тех девушек, как минимум теоретически.

— Селина должна знать своего дядю, — возразила я. — Да и другие придворные наверняка с ним знакомы. Раз не разоблачили в нём самозванца, значит, никакой он не тъёрн.

— Скорее всего, — согласился Винсент.

Однако по его тону чувствовалось: какое-то «но» всё-таки остаётся. Пожевав губами, Винсент всё же счёл это возражение достойным внимания и уточнил:

— Маркиз Палейно, в отличие от покойного герцога, светскую жизнь не любил и появлялся при дворе крайне редко. За границу, наоборот, выезжал часто. Так что единственный человек во дворце, обмануть которого самозванцу не удалось бы никак…

— …это племянница, — завершил за Воина Дилан.

Винсент хмуро кивнул.

— Ну, это было бы что-то новенькое в нашей практике. — Похоже, сегодня я приняла на себя функцию адвоката. — Девушка, покрывающая тъёрна? С какой бы это стати?

— Если бы он пообещал ей что-то сильно ценное? — высказал предположение Дилан.

— Даже в таком случае она должна была бы быть круглой дурой, чтобы связаться с тъёрном, — отрезала я. — А на дуру Селина Палейно непохожа совсем.

— Существует ещё один вариант, — нехотя признал Винсент. — Тъёрн мог её запугать и заставить молчать, к примеру, путём шантажа.

Я скептически поморщилась.

— Надо признать, во всей этой истории есть одна странность, — задумчиво проговорил Дилан. — Сам факт, что Палейно переехал жить во дворец вместе с племянницей. Это совершенно не распространённая практика. Мать или кормилица — это куда ни шло, но чтобы дядя? Она совершеннолетняя девушка, выходящая замуж. А он, как выясняется, ещё и никогда не был большим любителем светской жизни. Что же так внезапно изменилось?

— Всё равно версия с шантажом звучит натянуто, — поддержала меня Джен. — Особенно когда речь идёт о женщине, приближённой к королю. Ей достаточно шепнуть два слова ему на ушко, и от тъёрна останутся рожки да ножки.

— Если только то, чем он её шантажирует, как раз и не касается предстоящей свадьбы, — возразил Дилан.

— Мы тычем пальцем в небо, — поморщилась я. — Давайте сойдёмся на том, что всё возможно, но маловероятно. Кандидатура маркиза не напрасно стоит последней в списке. Предлагаю там её и оставить. А может быть, даже перенести в конец длинного списка. Сколько там человек? Двадцать три?

— Значит, первыми на очереди — барон, королевский слуга, дворецкий конкурсанток и начальник охраны, — заключил Дилан.

При последних словах я скептически усмехнулась, но повторять свои возражения не стала. Вместо этого заговорила о другом:

— Фаза меняется послезавтра. Ждём, или успеем добыть поренью заблаговременно?

Пореньей называлась особая трава, сравнительно редкая, но в наших краях всё же встречающаяся. Она была очень солёной на вкус; собственно, в своё время местные жители как раз и использовали её вместо соли. Но на сегодняшний день пореньи осталось мало, возможно, именно за счёт столь активного интереса в сочетании с неумением правильно её собирать. Морская же соль, напротив, стоила дёшево, и было её в избытке. Так что в пищу поренью употреблять практически перестали. Про неё, можно сказать, и вовсе забыли — все, кроме Охотников. Дело в том, что организм тъёрнов поренью не приемлет. Эта трава, растущая, кстати сказать, главным образом на возвышенностях, и только на участках земли, открытых лунному свету, по неизвестной до конца причине является практически ядом для существ из другого мира. Убить тъёрна с её помощью нельзя. Однако съев еду или выпив жидкость, содержащую растёртую в порошок поренью, тъёрн начинает задыхаться. Приступ проходит, но он является достаточно заметным для того, чтобы подсыпавший порошок Охотник смог сделать выводы. Формально реакция на поренью не может считаться доказательством принадлежности к другому миру, да и самого тъёрна подобной проверкой можно спугнуть. Однако в ряде случаев использование этой травы тем не менее оказывалось для Охотников весьма полезным, позволяя выявить тъёрна прежде, чем сменится фаза луны и чья-то жизнь окажется под угрозой.

— О! А вот это важно, — оживился Винсент. Когда речь не шла о семействе Палейно, парень снова был прежним: жизнерадостным, деятельным и решительным. — Оказывается, совсем недалеко от дворца, всего в паре миль к югу, есть лунный холм.

— Как любопытно! — протянула я.

Лунными холмами называли те самые возвышенности, на которых произрастала поренья. Как правило это бывали холмы с особым составом почвы, мало поросшие деревьями и не застроенные, то есть максимально открытые лунному свету. Эти возвышенности имели ещё одну особенность, на этот раз неприятную: тъёрн, преображающийся при благоприятной луне, обретал в этих местах особенно внушительную силу.

— Любопытно — не то слово, — согласилась Джен. — Хотите я схожу туда и соберу траву?

— Лучше не стоит, — возразил Винсент. — Не дело тебе одной ходить на лунный холм. Там пустынно, может быть небезопасно.

— Так я, может, и не одна пойду, — проговорила было Джен, но замолчала, встретив напряжённый взгляд Воина. — Неважно, забудь, — буркнула она. — Сам ходи, если так хочешь.

Мои плечи дрогнули в беззвучном смехе. Я похлопала Джен по руке в знак поддержки.

— Вот сам и схожу, — откликнулся Винсент. — Прямо завтра этим и займусь. Если я прав, и поренья действительно там растёт, завтра вечером можно будет начать проверки. Не факт, что за сутки мы успеем проверить всех — даже пятерых, не говоря уж о длинном списке. Но кого успеем, уже хорошо.

— А если нам сильно повезёт, и одним из первых окажется тъёрн, то в ночь смены фазы нам придётся куда проще, — отметила я.

— А если не повезёт, то у нас остаётся чутьё Дилана, — добавил Винсент. — Но попробовать всё равно стоит. Я могу взять на себя барона. Не думаю, что будет сложно найти повод выпить с ним на брудершафт.