Тяжело в учении, легко в бою (СИ) - Лифановский Дмитрий

— Разрешите, товарищ генерал-майор?!

— Проходи, подполковник.

Матвеев, шагнул в кабинет и вытянувшись доложил, перед этим украдкой подмигнув Сашке:

— Товарищ генерал-майор, командир 154-го истребительного авиаполка, подполковник Матвеев по Вашему приказанию прибыл!

Генерал кивнул:

— Не тянись, Александр Андреевич, — и хмуро спросил, кивнув на Сашку, — знакомы?

— Да, воевали вместе в декабре, — а потом добавил, — это на него Абвер с Люфтваффе охоту устроили. Совместная операция с НКВД, помните?

Лицо генерала разгладилось, взгляд потеплел:

— Помню, — буркнул он, но уже не так сердито, — а ты что молчал?! — Иван Петрович посмотрел на Стаина.

Сашка пожал плечами:

— Не считаю возможным перебивать старшего по званию, — ага, а ему надо было сразу после рапорта зачитать свой послужной список! Можно подумать генерал-майор дал ему рот открыть! Сразу кипеть начал как самовар!

Иван Петрович, прищурившись, взглянул на Сашку и усмехнулся:

— Ладно, скидывайте шинели и проходите. Времени мало, мне через два часа в штабе фронта надо быть. Дождавшись, когда Стаин и Матвеев рассядутся у стола, Журавлев, одобрительно покосившись на Сашкины награды, начал вводить командиров в текущую обстановку: — Значит так! Насчет размещения. Завтра сюда прибудет командир 588 НБАП капитан Бершанская, вместе с ней сделаете облет, выберете площадки под свои задачи, потом доложите мне. Александр Андреевич, обеспечишь прикрытие. Матвеев кивнул. — Боевое взаимодействие и слаживание отработаете сами. Меры маскировки соблюдать строго, если что, шкуру спущу! — генерал сурово посмотрел на двух Александров. Убедившись, что его словами прониклись, продолжил: — Противник, по данным разведки, о подготовке наступления пока не в курсе, вот и пусть так и останется. Мы имеем некоторое преимущество в авиации перед немецкими войсками на Волхове, но машины у нас устаревших конструкций. Да и американские самолеты тоже слабоваты против «мессеров». Так что, можно сказать здесь у нас пока паритет. Но перед наступлением нас усилят частями, снятыми с Калининского фронта, так что если нужно, прикрыть вас сможем. Позывные для связи получите перед наступлением. С землей связь будут обеспечивать какие-то секретные авианаводчики с новейшим оборудованием. Работать они будут только на вас. Но если что, информацией делитесь, подсобим, одно дело делаем. Прошу обратить особое внимание, что в последнее время в небе замечены «красноносые». Встречался уже Александр Андреевич?

— Встречался, — зло дернув щекой, кивнул подполковник, — двое моих безвозвратно, они без потерь.

— Так вот, согласно данным разведки, на наш театр из Германии переброшена вторая авиагруппа 54-ой эскадры «Зеленое сердце» под командованием гауптмана Храбака. Асы, участники Французской кампании и боев за Британию, в общем, мужчины серьезные. Но не непобедимые. И у них уже есть потери. Я это к тому, чтобы вы были внимательны. Действуют в основном из засад, ударили и убежали. Базируются на Старую Руссу. Но на нашем участке фронта есть у них аэродромы подскока. Пока найти не можем. Но найдем обязательно! — генерал хлопнул ладонью по столу, — На этом пока все, карты с текущей обстановкой получите у секретчиков. Вопросы есть? Стаин с Матвеевым отрицательно помотали головам:

— Нет, товарищ генерал-майор, — за обоих ответил подполковник.

— Тогда свободны. Товарищ, лейтенант государственной безопасности, как выберете площадки под аэродромы дислокации, доложите.

— Есть, товарищ генерал-майор! — забывшись, не по нынешнему уставу ответил Сашка. Журавлев нахмурился, а потом на лице у него появилось удивление и недоверие, будто он что-то вспомнил:

— Постой-постой, так ты тот самый Стаин? Сын эмигрантов, поэт и певец? Про тебя еще по радио рассказывали и в «Красной звезде» писали! То-то мне фамилия знакомой показалась! Да и лицо тоже! Сашка, покраснев, кивнул. Вся эта история с песнями и легендой ему не очень нравилась. Но приходится придерживаться и соответствовать. — Молодец лейтенант, отличные песни пишешь! Да и воюешь хорошо, судя по наградам! — лицо генерала тронула теплая улыбка, которая, впрочем, тут же пропала. — Ладно, это все лирика. Блокаду прорвем, вместе споем, а пока, товарищи командиры, свободны.

Сашка с подполковником вышли из штаба на мороз.

— Ну что, тезка, ко мне? Обсудим все еще раз хорошенько, без начальства.

Стаин кивнул им пошел вслед за Александром Андреевичем. В штабе полка встретили тепло, как старого боевого товарища, вернувшегося в родную часть. Приятно. Вроде сколько они провоевали вместе — неделю, две? А помнят его тут. И девчонок помнят, интересуются, как они. Матвеев распорядился принести чаю, а сам гостеприимно махнул Сашке, чтобы тот располагался за столом.

— Сейчас начштаба и комиссар подойдут, и поговорим, а пока давай чайку попьем. Да расскажешь, как житье-бытье твое, — с улыбкой проговорил Александр Андреевич, и посерьезнев добавил, — ты как сесть-то смог? Я же видел, как вас прямо по кабине очередью полоснули! Немного мы со Степаном не успели!

Сашка поежился, вспомнив, как перед глазами вспыхнули огни немецкого пулемета.

— Да нормально сел. Меня не сильно зацепило. Поморозился больше. Это Зину тяжело ранили. Только-только из госпиталя вышла. Я же Вас так и не поблагодарил! — Сашка смущенно посмотрел на Матвеева, ведь собирался написать Александру Андреевичу, да закрутился, забыл, — А Вы нам жизнь спасли! Если б не стряхнули вы с нас ту пару, добили бы они нас!

— Брось! — подполковник махнул рукой, — Тем более немца комиссар ссадил.

— Степан Ефремович?

— Да, — кивнул подполковник, — не усидел он тогда на земле, ко мне ведомым напросился.

— Значит, и ему спасибо скажу сейчас, как придет.

— А вот тут, брат, ничего не выйдет у тебя, забрали у нас Степана, в 158-ой полк. А нам нового комиссара дали. Товарища Сясина, — по тому, как это было сказано, стало понятно, что с новым политработником Матвеев не ладит. — А Зина, эта та рыженькая, по которой наш Демидов сох?

Сашка кивнул.

— Ну, я бы не сказал, что сох сильно. Скорее Зина по нему. Она даже из госпиталя сбежала мстить, когда узнала, что сбили его.

Матвеев до желваков на скулах сжал зубы:

— Да, жалко Алексея. Отличный летчик был! — наклонившись куда-то вниз, подполковник достал фляжку и, не спрашивая Сашку, плеснул содержимое в две стоящие на столе жестяные кружки. — Давай, помянем! Отказаться было нельзя. Сашка взял в руки кружку и, зажмурившись, выпил. Горло обожгло, парень закашлялся, из глаз брызнули слезы. Единственный алкоголь, который он пробовал до этого — вино у товарища Сталина, а тут неразбавленный спирт. А Матвеев тем временем, как ни в чем ни бывало, пододвинул Стаину стакан со старым чаем, стоявшим тут еще до их прихода: — На, запей. Сашка ухватился за чай, как утопающий за спасательный круг и буквально в один глоток выхлебал весь. Матвеев с улыбкой наблюдал за парнем: — Первый раз попробовал? — спросил он, когда Сашка отдышался. Стаин кивнул. — Я так и понял. Ничего, ты же летчик! Да и надо нам было, — Сашка еще раз кивнул. По телу разлилось приятное тепло, резко захотелось есть. Подполковник словно чувствуя его состояние сказал: — Сейчас по делу поговорим, да в столовую пойдем, поедим. Тут как раз в комнату ввалились начальник штаба полка, знакомый Сашке еще с декабря и новый батальонный комиссар.

В полку засиделся до вечера. К себе пришел, когда на улице стемнело. Спать не хотелось, но и делать особо было нечего. Соседей еще не было. Сашка скинул гимнастерку, оставшись в одной нательной рубахе, уж очень жарко было натоплено в избе, и завалился на скамейку. Сам не заметил, как стал засыпать. Из полудремы его выдернул стук в дверь:

— Войдите, — неразборчиво спросонья буркнул Сашка. За дверью, видимо, не услышали, и стук повторился. — Да войдите же! — уже громче крикнул парень. — Кого там принесло, такого интеллигентного? — чуть слышно, недовольно проворчал пернь. В дверях появился чей-то силуэт. Вошедший огляделся в полумраке комнаты и, заметив Сашку, приятным женским голосом спросил: