Покоренные страстью - Вирджиния Хенли

— А ты, красотка, можешь и старика разжечь. — Затем он шлепнул Патрика по спине. — Смотри не заполучи рога!

— Старый развратник! — сказал Гамильтон. — Молотит всякую чушь.

— Помнишь, что я говорила об имени Арчибальд? Кэмпбелл так подавляет Мэгги, что она просто не в состоянии показать себя, а вот я… — Она не договорила, и Патрик закончил за нее:

— А ты можешь привлечь внимание любого мужчины от шестнадцати до шестидесяти. Сегодня здесь полно народу. Как только подадут кушанья, все кинутся к столам, и боюсь, нам надо позаботиться о местах заранее, не то мы окажемся у разбитого корыта.

— Что никак не устраивает адмиральского сына, — рассмеялась девушка.

— Так же, как и его невесту, — дополнил ее спутник.

Тина удивленно подняла брови, но то, что их отношения становились серьезными, как ни странно было для нее даже приятно. Вдруг чьи-то уверенные руки обхватили ее талию, а прекрасно поставленный голос проговорил в самое ухо:

— Сладкая моя, постарайся сбежать до конца представления, а я присоединюсь к тебе в постели сразу, как только смогу.

С готовым гневным ответом на губах дочь Кеннеди обернулась и увидела перед собой на редкость красивое лицо, окаймленное темно-рыжей бородкой. Глаза короля расширились — это оказалась не его любовница Джанет.

— Простите, леди, я принял вас за другую.

В этот момент еще одна рыжеволосая красавица присоединилась к ним, и, глядя друг на друга, обе женщины расхохотались.

— Не сомневаюсь, что передо мной — леди Валентина Кеннеди, — целуя руку Тины, сказал Джеймс Стюарт.

— И я не сомневаюсь, что передо мной — сам король, — грациозно приседая в реверансе, ответила она и невинно поинтересовалась: — Ваше Величество, означает ли это, что вы аннулируете свое приглашение?

Карие глаза короля выражали смесь восхищения и радостного удивления, когда он произнес:

— Ни в коем случае, это приглашение для вас всегда действует.

Джеймс представил Тину Джанет и извинился, покидая их, чтобы проводить королеву. Любовница короля была шире Валентины в талии, но ни один мужчина не заметил бы этого, привлеченный видом выставленных напоказ грудей женщины с подкрашенными сосками. Пара глаз цвета расплавленного олова следила за всей сценой с другого конца зала. Рэм Дуглас получил еще одно доказательство того, что знал и раньше: все бабы Кеннеди — шлюхи. Когда высокая стройная фигура Патрика Гамильтона присоединилась к Валентине, Рэм почувствовал жалость к своему врагу.

Продолжая разглядывать девушку, Джанет воскликнула:

— Меня никогда не перестает удивлять различие между мужчинами и женщинами нашего клана!

Взгляд Тины скользнул по широкой, в форме бочонка, груди Донала и лохматым морковным волосам брата, перепрыгнул на грубые черты лица Роба Кеннеди и наконец остановился на фигуре Арчибальда, графа Касси-лиса. Девушка с улыбкой обернулась к своей родственнице. Джанет продолжала:

— Я помню твою тетю Дамарис на ее свадьбе. Конечно, я тогда была еще совсем мала, но страшно завидовала ее нежной красоте и этому греховоднику Алексу Дугласу. — Вспомнив про смерть Дамарис, она со вздохом добавила: — Да, за такого мужчину можно было и умереть.

Джанет и Тина как-то сразу сдружились и про себя решили, что между ними не будет соперничества. Девушка спросила:

— А правда, что король носит железный пояс как знак раскаяния в вине за смерть своего отца?

Ее собеседница поджала губы.

— Увы, правда. Эта штука такая тяжелая, что искалечила бы любого другого. Хорошо хоть, я уговорила его снимать пояс в постели. Джеймс и так достаточно наказан тем, что ему приходится жить в Эдинбургском замке и быть мужем Маргарет Тюдор!

После ужина показывали спектакль, и Валентину полностью захватило новое зрелище. Вдруг Аргайл, приняв постановку за действительность, стал вмешиваться в происходящее на сцене, размахивая мечом направо и налево.

Придворные покатывались со смеху, пока не стало ясно, что мощный граф может перебить всех действующих лиц пьесы. Граф Ангус направил своего сына, молодого Арчибальда Дугласа, на усмирение смутьяна. Задача оказалась не из легких, но наконец все выяснилось, и зал поаплодировал молодому Дугласу.

Джанет сказала:

— Все-таки в мужчинах этого клана есть что-то особенное.

Она смотрела на отца юноши, самого могущественного лорда в стране, и Тина видела, что любовница короля все еще неравнодушна к своему бывшему возлюбленному. Вскоре Джанет исчезла, пообещав Валентине встретиться с ней на следующий день. Стали убирать столы, освобождая место для танцев, и Патрик Гамильтон представил дочь Кеннеди королеве. Девушка заметила, что лицо и фигура Маргарет Тюдор не отличаются красотой, зато платье затмевало все наряды. Черный бархат украшали белые шелковые розы с сердцевиной из бриллиантов, жемчуга и рубинов. Королева оглядела Тину и, не увидев драгоценностей, решила, что та ей не соперница.

— Леди Валентина, мне очень приятно, что сегодня вы надели королевские цвета Тюдоров — зеленый и белый.

Девушка подумала, что это чистая случайность, а Маргарет продолжала:

— Ваша милая мать, конечно, англичанка, и этим объясняется, что у вас такие прекрасные манеры. Представляю вам Нэн Ховард.

Рядом с расплывшейся королевой фрейлина выглядела, как розовый бутон — вся в ямочках, с золотистыми кудрями и голубыми глазами. Однако посмотрела она на Тину вовсе не дружелюбно. Причина такого взгляда выяснилась позже, когда Огонек заметила, с каким жалобным выражением лица Нэн обратилась к Патрику.

Тем временем Валентина была представлена отцу фрейлины. Лорд Ховард, граф Серрей, исполнял обязанности английского посла и, пользуясь особым доверием королевы, передавал секретные послания от Маргарет к ее брату Генриху, новому королю Англии.

Пятидесятилетний граф имел моложавый вид. Он поцеловал девушке пальцы и галантно раскланялся. Контраст между англичанином и шотландскими лордами был очевиден — одетый с безукоризненным вкусом, граф явно представлял более развитую культуру, однако вел себя без фатовства. Во времена царствования старого Тюдора он руководил войсками английского короля.

— Леди Валентина, позволено ли мне будет заметить, что вы еще более очаровательны, чем ваша мать? Юность я провел в Карлайле, и известие о ее замужестве чуть не разбило мое сердце.

Тина вознаградила графа улыбкой, подумав, как хорошо было бы иметь отца с такими блестящими манерами.

— Вы сохраните за мной один танец? Я намерен продемонстрировать молодежи, на что способен.

Немного дальше от них Рэмсей Дуглас беседовал со своим кузеном и его отцом, графом Ангусом. Рэм похвалил юного Арчи за его смелость в усмирении Аргайла, надеясь этим повысить мнение графа о собственном сыне. Глава клана правил всеми Дугласами, не доверяя молодому хозяину. Рэмсей мрачно усмехнулся — по» меньшей мере дюжина придворных дам следили за их разговором и, предоставь им такую возможность, кинулись бы на шею графу Ангусу, несмотря на его возраст. Когда зазвучала музыка, Черный Дуглас тихо проговорил кузену: