Тени былого могущества - Евгений Маркович Туев

почти везде и, якобы, всех устраивала. Вы могли лично пройти по улице и опросить сто человек, довольны ли они такой системой, как сейчас. И лишь один или два могли с сомнением сказать, что мол, ну ничего так, могло бы быть и хуже. Остальные уверенно бы ответили «нет». Однако, на бумаге у чиновников ситуация была диаметрально противоположной. В общем, что могло быть дальше? Да ничего: скорее всего у меня просто в итоге забрали бы квартиру, и я бы остался на улице. Но, знаете, что? Именно в этот вечер я решил, что с меня хватит.

Я старался как мог и даже больше. Я был сдержан, я подавлял в себе низменные чувства, подавлял отрицательные эмоции, такие как злоба и ненависть. Но в тех условиях, в которых жил я, так продолжаться не могло. Мне было всего двадцать, а не триста, и, разумеется, я не мог понять, как Радомир мог обладать такой огромной силой и при этом не использовать её. Целебные заговоры удавались мне хуже всего, поэтому я и не смог спасти мать, когда она заболела. А вот если бы я использовал свою силу, как оружие, я мог бы заставить всех шевелиться быстрее, может даже достать денег, чтобы мать получила более высококвалифицированную медицинскую помощь и побыстрее. Но этого не произошло, и она умерла через год после того, что случилось пять лет назад. Я до сих пор себя виню в этом, и успокаиваю лишь тем, что не перешёл на «тёмную сторону», как говорил Радомир. Не стал использовать то, что я сильнее, чтобы добиться каких-то привилегий. Но (и снова, возвращаясь к словам Радомира), я остался в дураках. И так будет всю жизнь, если я не начну что-то менять. И тогда меня осенило. Мою страну никто не мог захватить силой и никогда бы не захватил. Её разрушили изнутри, заставив прогнить. То же самое должен сделать и я: я могу бороться с семёрками только изнутри. Только их же методами. К чёрту чистоту души, главное чистота намерений. Мне нужны деньги и нормальные условия проживания, для начала. А уж тогда можно готовиться к настоящей партизанской войне. В конце концов, я практически волшебник, а они кто? Жалкие шакалы, превратившие свою жизнь в погоню за деньгами и покупки различных увеселений. Я сжал кулаки.

Утром, конечно, я немного поостыл и решил, что для начала я использую свою силу весьма мирно. Я всего лишь повлияю на решение взять меня на работу. В конце концов, никому от этого хуже не станет, а я буду зарабатывать. Я, ведь, не собираюсь воровать, грабить или убивать – убеждал я себя. Просто дайте мне возможность заработать хотя бы те жалкие копейки, которые позволят мне не умереть с голоду и сохранить крышу над головой. Разве я многого прошу?! И всё-таки, мне было бы гораздо легче, если бы я получил благословение Радомира перед этим. Но увы – он умер практически сразу после того как мы закончили обучение (уж не знаю, как он так точно рассчитал свой срок жизни). Хотя, тем не менее, очень редко, он являлся мне во снах и давал какие-то советы. Я не понимал, почему это продолжается даже после его смерти и заподозрил, что это моё подсознание играет со мной, и эти сновидения ничем не отличаются от обычных.

Собравшись и оглядев себя в зеркале, я отметил, что пить пиво перед собеседованием было не лучшей идеей. Однако, если бы я был голодным, я бы просто не уснул и к утру выглядел бы ещё хуже. Но ничего, я, ведь, уже решил, что окажу влияние на человека, который будет принимать меня на работу. Стало быть, не стоило так сильно беспокоится о моём внешнем виде. Однако, всё равно, было какое-то внутреннее волнение. Я сложил вчетверо своё резюме и вышел из квартиры. В моём резюме было от силы процентов пятнадцать правды, поскольку я попросту перефразировал требования работодателя. Но иначе на работу вообще не было шансов устроится, если только ваша квалификация не была значительно более высокой, чем требуемая. Но и то, в этом случае вас бы, скорее всего не взяли, потому что пришлось бы вам больше платить. Впрочем, я не сомневался, что все (или почти все) работодатели прекрасно знали, как составлялись резюме, подобные моему. В то же время, я понимал, что требования на эту должность изначально завышены, опять же, чтобы «сбить цену», когда выясниться, что «вы не совсем подходите на эту должность, но…». Ну вот скажите мне, зачем охраннику в магазине высшее образование? Вот зачем? Зачем разрешение на использование огнестрельного оружия, если ему выдадут только резиновую дубинку? Зачем ему быть «целеустремлённым» и «командным игроком», если у него совершенно пассивная (в 99,99% случаев) роль, и он работает, как раз-таки в одиночку?

В общем, вся эта процедура была абсурдна и лжива от начала до конца. И работник, и работодатель это понимали, но всё равно тратили кучу времени на собеседования и изучение требований к работе и резюме, соответственно. Хотите сказать, идиотизм? Пожалуй, я с вами соглашусь.

От размышлений меня отвлёк автобус, подъехавший, наконец, на остановку. Как обычно, возле двери людей было битком, а в середине довольно свободно. Это было настолько глупо, что раздражало меня, хотя, казалось бы, мелочь. Я заметил, что даже тут я стою перед выбором: протиснуться в более свободную часть автобуса или же пополнить ряды тех, кто вызвал у меня раздражение. Ведь, на следующей остановке кто-то другой увидит меня среди этих же людей, толкущихся у двери и, наверное, почувствует то же, что и я. Впрочем, я ошибаюсь, конечно. Большинство людей вообще не задумывается об этом и не придаёт этому никакого значения. «Почему же этому придаю значение я?» – думал я, продираясь сквозь толпу. Зачем осложняю и без того сложную жизнь такими мелочами? Но, ведь, из мелочей-то всё и складывается. Если ты даже не можешь пройти в автобус, чтобы было удобнее другим, неужели ты будешь заботиться о других в более серьёзных ситуациях? Выходит, этим людям, по сути, наплевать на окружающих. А они, ведь, все где-то работают, и, наверняка, выполняют свою работу так же, не думая о других. А можно ли их в этом винить, когда вокруг такая жизнь, что каждый сам за себя? Я, разумеется, понимал, что никого выше шестёрки в этом автобусе нет и быть не может. А, значит, это такие же, как и я, загнанные в угол люди, которым, в первую очередь, надо