Век террора - Федор Раззаков

Не менее горячей точкой планеты в те годы становится и Ближний Восток. Четырнадцатого мая 1948 года там возникло новое государство — Израиль. В том же году началась первая арабо-израильская война, в результате которой Израиль значительно расширил свои территории за счет земель Палестины. И именно в то время начала восходить на ближневосточном политическом небосклоне звезда короля Иордании Абдаллаха ибн-Хусейна. В то время он был одним из немногих политиков Ближнего Востока, чью душу не терзала ненависть к евреям, кто хотел мира, а не войны. А это не могло не навлечь на него гнев многих влиятельных арабов.

Двадцать третьего апреля 1949 года парламент провозгласил создание единого Иорданского Хашимитского королевства. Сразу после этого в Иерусалиме возобновились иордано-израильские переговоры (с октября 1946 года Абдаллах был провозглашен и королем Палестины). В феврале 1950 года Абдаллах предложил Израилю подписать пакт о ненападении сроком на пять лет и открыть свободную торговлю между двумя странами. Это была настоящая сенсация, так как Израиль получил реальную возможность заключить мир со своим арабским соседом. Однако в дело вмешался случай. Один из участников переговоров, иорданский полковник, бежал в Египет и рассказал все о секретных контактах Абдаллаха с израильтянами. С этого момента король Абдаллах был обречен на гибель.

Двадцатого июля 1951 года, в пятницу, когда все мусульмане возносят молитву Аллаху, Абдаллах пришел на Храмовую гору, к могиле своего отца. Его сопровождал пятнадцатилетний внук, следом шли несколько телохранителей. Помолившись у могилы, Абдаллах повернулся, чтобы уйти, и в этот момент к нему из толпы шагнул шейх большой Иерусалимской мечети. Он хотел всего лишь поцеловать руку короля, и телохранители, увидя это, расступились, освобождая ему дорогу. И в этот самый момент в образовавшийся проход из толпы метнулся молодой человек с пистолетом в руке. Подскочив к Абдаллаху, он в упор выстрелил по королю несколько раз. Король упал, обливаясь кровью. Замешкавшиеся на секунду телохранители в следующее мгновение уже пришли в себя и буквально изрешетили террориста пулями. После этого, видимо, поддавшись всеобщей панике, они открыли шквальный огонь из автоматов по толпе и уГжли еще двадцать человек.

В тот же день служба безопасности начала следствие по факту убийства короля. Убийцей оказался 21-летний бедный иерусалимский портной — Мустафа Шукри Ашу. Задание убить короля ему дали арабские националисты из террористической группы «Организация священной войны». Восьмерых из них после убийства арестовали и на закрытом процессе приговорили к смертной казни.

В 1952 году в Западной Германии была предпринята «нетрадиционная» попытка покушения на семидесятишестилетнего федерального канцлера Конрада Аденауэра. Террористы прислали ему по почте бандероль, в которой находилась взрывчатка. Однако вскрыл ее первым не канцлер, а один из его телохранителей. В результате произошедшего взрыва он погиб на месте.

Но самым сенсационным, своего рода «покушением века» могло стать в начале 50-х покушение на Иосифа Сталина. Это убийство, по утверждению американского историка Бэртона Херша, планировалось ЦРУ в 1952 году. Инициатором акции выступил заместитель директора ЦРУ (с 1953 по 1961 год — директор) Аллен Даллес. Однако тогдашний шеф ЦРУ Уолтер Смит положил проект под сукно, мотивировав тем, что такая акция могла привести к политической катастрофе в долгосрочном плане.

К тому времени Сталин, несмотря на преклонный возраст (72 года), по-прежнему сохранял в своих руках всю власть в стране и продолжал быть политически активным деятелем. Во всяком случае, головы своим явным или скрытым противникам он рубил так же лихо, как и в ранние годы.

Двенадцатого декабря 1952 года Сталин отдал распоряжение арестовать начальника Главного управления охраны МГБ СССР, своего бессменного телохранителя Николая Власика. В том же году органы МГБ вскрыли так называемый «заговор врачей». По нему выходило, что кремлевские врачи, «залечившие» до смерти А. Жданова, Г. Димитрова, X. Чойбалсана, могли добраться и до самого Сталина. Поэтому в 1952 году все кремлевские врачи были арестованы. О тех днях вспоминает уже известный нам телохранитель Сталина А. Рыбин:

«В августе 1952 года состоялось срочное оперативное совещание, на котором я присутствовал. Развернулась ожесточенная дискуссия. Одни настойчиво требовали ареста врачей, обосновывая это поступающими агентурными материалами и ссылками на показания уже арестованных медиков, проходивших по делу о преждевременной смерти Г. Димитрова (в 1949 году). Другие занимали более лояльную позицию и предлагали составить комиссию из независимых врачей, провести анализы лекарств, которыми пользовались пациенты Кремлевской больницы, а затем уже решать вопрос о судьбе самих врачей. В разгар этих споров выступил начальник правительственной охраны генерал-лейтенант Н. Власик. Он сообщил: «Все лекарственные препараты, которыми пользовались члены правительства в Кремлевской больнице, подвергнуты экспертизе. Отравляющих веществ в них не обнаружено…»

Выступление Власика многих разочаровало. Они продолжали требовать ареста врачей. Начальник нашего отдела, полковник Масленников, знавший весь материал, не дал им отпора. Выступление Власика совершенно не устраивало Берию. Зато его очень устраивало молчание Масленникова. Вырвав из его рук материалы, Берия тут же передал их для следствия своему подручному Гоглидзе. Кроме того, у Власика были натянутые отношения с Хрущевым. «Друзья» нашли хороший предлог для его устранения — непомерно раздутые штаты правительственной охраны. В союзе с Маленковым, Хрущевым, Кагановичем и Булганиным Берия добился освобождения Власика от должности начальника охраны, его ареста и высылки на Урал.

Возникает вопрос: почему И. В. Сталин не защитил Власика? Дело в том, что Иосифу Виссарионовичу представили на утверждение смету на содержание правительственной охраны. Она оказалась фантастически большой. И. В. Сталин сделал разнос и предложил сократить ее на семьдесят процентов. Н. Власик стал возражать. На совещании Власика, защищавшего медиков, никто из руководителей не поддержал…

Во время допросов Н. Власика в январе — феврале 1953 года выяснились многие «прегрешения» как его лично, так и той службы, которую он возглавлял в течение последних полутора десятков лет. Например, он рассказал о своих амурных делах и о том, как одной из своих там сделал пропуск на Красную площадь. Между тем выяснилось, что эта дама имела давние связи с иностранными корреспондентами, аккредитованными в Москве. Такие же специальные пропуска Н. Власик выдавал своим знакомым и в правительственную ложу стадиона «Динамо».

Н. Власик был хорошим фотографом и постоянно снимал членов советского правительства на кинопленку, а на устраиваемых им гулянках показывал эти фильмы своим знакомым. В своем рабочем столе в доме на улице Горького Власик также хранил документы и графики движения правительственных поездов. Напомню, что все это хранилось не в сейфе, а в ящике обыкновенного рабочего стола.

Так что при определенном стечении обстоятельств любой иностранной спецслужбе не составляло бы особого труда спланировать и осуществить террористический акт как против Сталина, так и против других членов правительства. Стоило только внедрить в среду многочисленных знакомых Н. Власика своего агента. Почему этого не произошло — загадка.

Н. Власика суд все-таки пожалел. Он был отправлен в ссылку на Урал, в город Асбест, где полгода служил замначальника местного концлагеря. А умер главный телохранитель Сталина в конце 60-х от рака.

Тем временем при МГБ СССР продолжала существовать Служба диверсий и террора, которую возглавляли известные нам по предыдущему повествованию 45-летний Павел Судоплатов и 53-летний Наум Эйтингон. После войны «клиентами» их службы являлись «рядовые» противники советского режима. В частности, в 1946–1947 годах были уничтожены: глава греко-католической церкви Ромжа; польский гражданин Самет, который, работая в СССР инженером, добыв секретные сведения, хотел выехать с ними в США; украинский националист Шумский; проживавший в Москве американский гражданин Оггинс. За пределами отечества «охота» велась за такими деятелями, как монархист Иван Солоневич. Методы «охоты» были варварские, но привычные для спецслужб. По почте ему отправили в Аргентину конверт с бомбой (как К. Аденауэру). Однако распечатали конверт не Солоневич, а его жена и секретарь. В результате произошедшего взрыва их убило наповал. Сам И. Солоневич не пострадал и с еще большим остервенением продолжал свою печатную борьбу со сталинским режимом.

В 1949 году министр государственной безопасности СССР Виктор Абакумов решил ликвидировать Управление специальной службы. Свое решение перед сослуживцами он мотивировал тем, что «сейчас не время проводить подобные мероприятия». Однако, как показало время, в этом плане В. Абакумов был идеалистом. Служба диверсий не была ликвидирована, просто ее разбили на две организации: Бюро № 1 (диверсии за рубежом) и Бюро № 2 (диверсии в СССР). Первую организацию возглавил Судоплатов, вторую — Дроздов. Произошло это в октябре 1950 года. А за месяц до того, 9 сентября 1950 года, на заседании Политбюро была утверждена инструкция МГБ, в которой допускалось принятие мер по пресечению деятельности враждебных лиц «особыми способами по специальному разрешению».