Малахольный экстрасенс - Анатолий Федорович Дроздов

паху – там, где еще недавно селилась боль. «Стыдно! – одернула себя Вика. – Вожделею, как распутная девка. Это тем все мало!» Однако упрек не помог – желание не пропало.

Она повернула голову. Миша спал, глубоко дыша. Вика положила ладошку ему на живот и почувствовала, как тот подымается и втягивается. «Дышит правильно, – оценила. – Нижней частью легких. Тренирован. Да и тело у него на удивление мускулистое, без жира. Спортсмен? Интересно, чем занимался? Бокс, борьба? Для легкоатлета слишком крупный. Хотя движется легко, будто перетекает с места на место. Скорее всего, борьба…»

Как секретарь комсомольской организации факультета Вика много раз организовывала спортивные соревнования и сама участвовала в них. Без особого успеха, впрочем, но не это главное. Комсомольцы не должны видеть вожака исключительно на трибуне. Со спортом она так и не подружилась, а вот с физкультурой – да. Ежедневно делала зарядку, бегала трусцой, потому и не расплылась к своим годам, как многие сверстницы, выскочившие замуж и родившие детей. Может оттого, что их у нее нет? «Мы, кстати, не предохранялись! – спохватилась она. – Он не предложил, а я забыла. Ерунда! – подумала мгновением спустя. – Ничего не будет. Я болела, менструальный календарь сбился».

Она убрала руку с живота Миши, приподнялась и, опершись на локоть, стала рассматривать его лицо. «И почему решила, что у него оно простоватое? – удивилась минуту спустя. – Скорей, мужественное. Он, несомненно, красив, кого-то из артистов напоминает. Олялина? Нет. У того слишком суровый облик. Абдулова? Тот сладкий. Янковского? Не такое интеллигентное лицо. Киндинов? Пожалуй. Близнецами их не назовешь, но скажи, что братья – поверят.

Она не удержалась и чмокнула его в нос. Веки Миши дрогнули. В следующий миг сильные руки сгребли Вику, и она оказалась на нем сверху.

– Меня, кажется, комарик укусил? – грозно спросил он.

– Комариха, – уточнила Вика. – Комары-самцы кровь не пьют, только самки. Мы такие! – она приняла грозный вид.

– Для тебя – хоть последнюю каплю! – улыбнулся он. – Сердечко ты мое! Птичка нежная, ласточка белокрылая…

Он стал целовать ее, шепча нежные слова, и на Вику накатило блаженство. Его руки и губы вновь ласкали ее тело, пока они, наконец, не слились. В этот раз он был нежен, осторожен и нетороплив в движениях, что не помешало ей переполниться страстью и излиться в крике. Она удержала его внутри, своевременно прикусив губу. Опустошенная и расслабленная, мгновение лежала, переживая случившееся, а затем зашарила под подушкой.

– Держи! – он протянул ей полотенце. Вика сунула его в промежность и зажала бедрами.

– Надо будет таблеток купить, – сказала. – Ведь не предохраняемся.

– Охота травить себя всякой гадостью, – хмыкнул он. – Они ведь гормональные. Разнесет, как мою бывшую супругу – она на них сидела. И, главное, зачем? Беременей и рожай – тем более, пора.

– Ты серьезно? – напряглась Вика.

– Нет, шучу! – нахмурился он. – Забыла, что вчера сказал? Ты моя женщина. Вот разведусь, и распишемся. Или ты против?

– Мы едва знакомы, – слабо возразила Вика. Услышанное ошеломило ее.

– Как по мне, так более чем достаточно, – возразил он. – Знаешь, как женился мой дед? Пришел в соседнюю деревню постучать в волейбол. До войны это была популярная игра. Команды – смешанные: девушки и юноши. За противников играла бабушка. Постучали в мячик, покричали, после матча дедушка подошел к бабушке и позвал ее замуж.

– А она?

– Согласилась. Он ей тоже понравился. Назавтра собрала вещи и перебралась к мужу. До войны с этим было просто: ЗАГС считался не обязательным. Детей регистрировали, потому что без этого никак, а вот брак не всегда. Свадьбу справили простую, деревенскую. Вместе прожили долгую жизнь. Дед умер пять лет назад, бабушка в прошлом году. Сердце отказало – ей за восемьдесят было… Я в деда.

– Один раз ты уже поспешил и ошибся! – напомнила Вика и прикусила язычок.

Он не обиделся.

– Было, – кивнул. – Но с тех я многое видел и научился разбираться в людях. Мой жизненный опыт прямо вопиет: эту женщину упускать нельзя! Студентка, комсомолка, спортсменка[18], – улыбнулся он. – Да еще справная хозяюшка.

– Это ты с чего взял? – удивилась Вика. – Про хозяюшку?

– Элементарно, Ватсон![19] – улыбнулся он. – Ты ведь не планировала вчера пригласить меня к себе?

– Нет, – кивнула Вика.

– А тут я нарисовался. Захожу, а в квартире идеальный порядок. Ни тебе разбросанных вещей, ни посуды в мойке.

– Надо же! – удивилась Вика. – Разглядел.

– С серьезными намерениями ехал, так что непременно. Я хитрый и расчетливый.

– И к какому выводу пришел?

– Что ты идеал, мечта мужчины.

– Не перехвали! – фыркнула Вика.

– Такое невозможно. Каждый день буду говорить, какая ты красивая и необыкновенная. И что мне невероятно повезло. Это правда.

– Миша! – дрогнувшим голосом сказала Вика. – Спасибо!

– За что? – удивился он.

– За то, что исцелил, вернув меня к жизни. За то, что появился в ней, да еще такой, о каком я не мечтала. Сильный, умный, добрый. Настоящий мужчина!

– А вот это зря! – хмыкнул он. – Мужчин хвалить вредно – надуваются, как индюки. Нас нужно держать в черном теле: ругать, отчитывать и бить. Заведи плетку или хотя бы палку.

– Ты серьезно? – изумилась она.

Он захохотал.

– Миша! – рассердилась она. – Прекрати! Я тебя мало знаю и не могу понять, когда шутишь. Может, и замуж звал понарошку.

– А вот это обидно, – насупился он. – Я тут, понимаешь, распинаюсь, а в ответ вижу недоверие. Значит, так, невестушка! Для начала приведем тебя в приличный вид. Бриллианту – надлежащая оправа! – он снял ее с себя и положил поверх одеяла. Сел рядом. – Так, – заключил, окинув взглядом. – Размер одежды сорок четвертый.

– Сорок шесть, – возразила Вика. – Не учел грудь.

– Точно! – хлопнул он себя по лбу. – Размер второй?

– Два с половиной, – уточнила она и пожаловалась: – Лифчик трудно подобрать: один жмет, другой велик.

– Найдем! – успокоил он. – За границей линейка шире. Объем груди девяносто сантиметров…

– Восемьдесят восемь, – поправила она.

– Талия шестьдесят.

– Пятьдесят восемь.

– Бедра девяносто.

– Девяносто два.

– Рост сто семьдесят.

– Сто семьдесят пять, – поправила Вика и пожаловалась: – С кавалерами на танцах трудно – высокая. Парни не хотели приглашать, потому что многие ниже. Особенно, когда я на каблуках.

– Это не беда, – отмахнулся он. – Мужчина у тебя есть, а с другими танцевать не фиг. Продолжим?

– Да! – кивнула Вика. Ей понравилась игра. Называя параметры ее фигуры, Михаил всякий раз гладил и целовал означенные места.

– Размер ноги тридцать семь.

– Наконец-то угадал! – засмеялась Вика.

– Для твоего роста маленькая ступня, – заключил он и, погладив пальчики на ее ногах, прилег рядом. – Ты у меня идеально сложена, Викуся. Жаль скрывать такую красоту одеждой.

– Без нее ходить не разрешат, – улыбнулась Вика.

– Дома будешь, – согласился он. – А я буду любоваться.