Меч Тьмы - Кинли Макгрегор

Возможность чувствовать его, но не видеть была такой странной. Это было похоже на яркий эротический сон.

Она вздрогнула, когда он оторвался от ее губ и проложил дорожку из поцелуев до горла. Он поднимал платье все выше, пока она не оказалась полностью обнажена, предоставленная его удовольствию.

Сирен вскрикнула, когда ощутила, как он захватил ртом ее грудь и нежно подразнил сосок языком. Ни один мужчина никогда раньше не трогал ее так. Она даже не представляла себе этого. Неудивительно, что женщины становились распутными. Было очень тяжело даже думать, когда тело пульсировало и извивалось в ответ на его уверенные прикосновения. Казалось, вся комната вращалась, пока она ощущала самое невероятное удовольствие, которое можно себе представить. Это было чудесно.

И когда Сирен была уже уверена, что не сможет больше выносить этого, ее тело, казалось, разлетелось на тысячу осколков в экстазе. Она действительно закричала, когда волна за волной удовольствие накатывало на нее. Девушка не имела ни малейшего представления, что это было, но это было невообразимо. Грандиозно.

Она только хотела иметь возможность увидеть Керригана, вернуть ему это ощущение и тоже доставить удовольствие.

Задыхаясь, девушка лежала там, не вполне уверенная, что человек может выжить после таких ощущений. Непрошеная одна слезинка радости выскользнула из уголка ее глаза.

Керриган мгновенно материализовался рядом с ней. Она увидела глубокую заботу в его глазах, когда он посмотрел вниз на нее.

— Ты все еще нетронута, Сирен, — выдохнул он, взяв ее руку в свою. Он поднес руку девушки к крайне чувствительной плоти между ее ног. Помогая своим пальцем, он ввел ее указательный палец глубоко внутрь, пока она не почувствовала свою девственную плеву.

— Я не взял твою девственность, клянусь.

Неизведанная нежность наполнила Сирен от этих слов… от того, какую заботу он проявлял к ней. Она знала, насколько редкими были такие вещи для него.

И в этот момент ей захотелось именно того, чего она никогда раньше не знала. Она захотела Керригана… быть может, это было неправильно, но она уже знала, что не вернется в свой мир, не займет прежнее место в жизни. Моргана. Керриган. Повелители Авалона. Они не позволят ей вернуться к ткацкому станку в лавке мастера Руфуса. Никогда. Сейчас все это для нее было позади. Даже если Сирен сбежит, до тех пор, пока они будут верить, что она предназначена судьбой, чтобы исполнить какое-то пророчество, связанное с Мерлином, они вернут ее назад. Она видела достаточно их магии, чтобы понимать, что не сможет сразиться с ними или ускользнуть.

Керриган был всем, что защищало ее от других. Мужчина, который утверждал, что у него нет сердца, и при этом относился к ней только с добром.

И она хотела показать ему, как сильно ценит его защиту. Как сильно ценит его…

Ее сердце ускорило свой бег, она посмотрела вверх в эти темные, бездушные глаза и послала ему нежную улыбку.

— Можешь показать мне, что я буду чувствовать, когда ты будешь внутри меня?

На мгновение его глаза сверкнули красным, после чего она почувствовала что-то толстое и твердое внутри себя. Сирен вздрогнула от неожиданного приятного ощущения. Она зашипела, когда это что-то начало толкаться внутри в порочном чувственном ритме, но Керриган все еще был полностью одет и лежал рядом с ней. Это не его она чувствовала внутри себя, а только его образ.

В его глазах снова горел огонь, а челюсть неконтролируемо подергивалась, пока он наблюдал за ней. Она видела напряжение, которое он испытывал, даря ей удовольствие, при этом не беря ничего для себя. Для Сирен было немыслимо, что этот мужчина, который жил только по своим правилам, оказался таким бескорыстным. Такое поведение не было свойственно его природе, и это только добавило наслаждения тому, что она чувствовала.

Снова в ней поднялось неистовое удовольствие в то время, как ее тело неудержимо задрожало. Это было не похоже на все, что она когда-либо представляла. И ей было интересно, насколько лучше все может быть, если вместо этого внутри будет он сам.

Сирен не могла говорить, прикусив губу и извиваясь в экстазе. Она протянула руку и схватилась за наручи[16] на его предплечье, когда ее тело снова разлетелось вдребезги.

Керриган не мог вдохнуть, наблюдая за тем, как Сирен снова кончила. Он так сильно хотел оказаться внутри нее, что мог почти ощутить это. Потребность в этом была всепоглощающей и все же он нашел в себе силы, чтобы сдержаться и не уступить своей похоти.

Он не возьмет это последнее у нее. Ее тело было единственной вещью, которую только она могла отдать. Не важно чего это будет ему стоить, он оставит ее девственницей.

Как только он собрался уходить, Сирен открыла свои зеленые глаза и пронзила его жарким взглядом. Это взгляд держал его словно в плену.

— Это не было тем, что я имела ввиду, милорд.

Карриган склонил голову в замешательстве, когда она отпустила его наручи и взяла за руку, направляя его. Она провела его рукой по изгибам своего живота вниз к коротким жестким волоскам на стыке ее бедер.

— Я хочу почувствовать тебя внутри себя, Керриган. Не твою магию.

Он легко скользнул пальцем по ее лобку в то время, внезапно ощутив недоверие.

— Почему?

— Потому что я хочу подарить тебе себя.

Его охватил гнев. Он отстранился, однако обнаружил только, что она поднимается за ним.

— Мне не нужен твой подарок, — прорычал он.

— И в этом прелесть подарка, милорд. Если кто-то в нем нуждается, тогда это благотворительность. И только в том случае, если ты даришь что-то, что человек хочет, но в чем не нуждается, это становится настоящим подарком.

Он все еще смотрел на нее, но она не показывала страха.

— Это ничего не изменит между нами, маленькая мышка. Один физический акт не заставит меня полюбить тебя в любом случае.

— Я знаю.

Она вздрогнула, когда он заставил платье на ней исчезнуть. Керриган протянул руку и превратил дальнюю стену в зеркало. Он поднял Сирен с кровати, поставив лицом к зеркалу.

Сирен сглотнула при виде своего обнаженного тела, когда Керриган поместил ее перед зеркальной стеной. Все еще полностью одетый в свою броню, мужчина стоял позади нее, его глаза пронизывающе смотрели на нее с беспричинным гневом.

В сравнении с ним она выглядела такой маленькой. Такой ничего не значащей.

— Это то, что ты мне предлагаешь? — мягко спросил он ей на ухо.

Она кивнула.

Он убрал с ее шеи светлые волосы и затем наклонился, чтобы сделать глубокий вдох у ее кожи. Его дыхание было горячим, при том, что прикосновение — холодным.