Тайный посол. Том 2 - Владимир Малик

Это были преданные Кучуку люди, готовые выполнить все, что бы он ни приказал.

– Одежду захватили? – спросил мурза.

– Захватили.

– За хатой следили все время?

– Да.

– Ну и что?

– Девчата вернулись в сопровождении двух турок. Третьего с ними не было.

– Придется отправить их к праотцам, – твердо сказал мурза. – Жаль, что нет третьего: и его б заодно, чтобы не поднял тревоги прежде времени… Ну, ладно, подождем, пока все уснут!

Он оперся о деревянную стену и не отрываясь смотрел на освещенные окна. Ждать пришлось недолго. Вскоре скрипнула калитка – и во дворе возникла темная фигура.

– А вот и третий, – прошептал Кучук удовлетворенно. – Всех разом и накроем.

Но этот третий повел себя совсем не так, как подобало бы хозяину. Он перебежал через двор и, вместо того чтобы подняться на крыльцо, стал дубасить кулаком в окно.

В дверях появился Сафар-бей.

– Кто здесь?

– Азем-ага приказал, чтобы ты, Сафар-бей, с Якубом-агой немедленно прибыли к нему! – послышался голос незнакомца.

– Что там стряслось?

– Не знаю… Приказано – немедленно!

Сафар-бей помолчал с минуту, потом скрылся в хате. Немного погодя вышел с Якубом, и в сопровождении посланца Азем-аги они вышли со двора.

– Кажется, нам помогает сам Аллах! – снова прошептал Кучук. – В хате остались одни женщины да немощный дед, который не сможет оказать сопротивления…

– Что мы с ними сделаем, отец? – спросил Чора.

– Посмотрим…

– Мне не хотелось бы их убивать!

– Свяжем – и пускай лежат до утра.

Переждав некоторое время, Кучук дал знак своим людям и, озираясь вокруг, начал медленно приближаться к хате. Но вдруг замер, прислушался и быстро присел за сугробом. Чора и сеймены затаились около него.

Кто-то вошел во двор и направился прямо к крыльцу. Мурза мысленно выругался. Все так удачно складывалось, могло обойтись без драки и кровопролития, а главное, без шума и крика. Так нет – принесла нелегкая кого-то из этих зазнавшихся турок! Что ж, придется пускать в ход оружие!.. Он напряженно вглядывался в темноту, лихорадочно прикидывая, что делать: прикончить непрошеного свидетеля сейчас или дать ему подняться на крыльцо?

Но пока незнакомец проходил освещенное место у окна, Кучук узнал в нем переодетого в татарскую одежду Свирида Многогрешного. Мурза удивился: что ему здесь нужно, да еще в таком виде?

Не менее поразительным оказалось и появление вслед за Многогрешным его пахолков, тоже в татарской одежде.

«Эге-ге! Тут пахнет жареным, черт подери! – едва не присвистнул мурза, но вовремя удержался. – Что же затевает этот бешеный Юрась? Ведь Многогрешный здесь явно не по своей воле, а по приказу гетмана…»

Мурза подал знак своим людям, чтобы оставались в укрытии и не выдавали себя ни шорохом, ни звуком, а сам улегся в пушистый снег и, осторожно выглядывая из-за сугроба, продолжал следить за тем, что делается возле хаты.

Тем временем Свирид Многогрешный подошел к двери и забарабанил в нее. За шумом ветра мурза не услышал, что он сказал, но видел, как на пороге показался лысый дед. Пахолки тут же толкнули старика в грудь и стремглав бросились в хату. Многогрешный остался на крыльце.

В хате послышались приглушенные крики, шарканье ног. Потом наступила тишина. Только ветер свистел да жалобно скрипела старая корявая груша у крыльца.

Вскоре дверь распахнулась, пахолки вынесли два длинных тяжелых свертка и растворились с ними в ночной тьме.

Кучук вскочил и со злостью топнул ногой. Проклятье! Из-под самого носа вырвана редкая добыча, которую он облюбовал еще за Днепром! У него не осталось сомнений, что Многогрешный выкрал девчат.

Мурза поднял своих людей.

– Видали?.. Мы не должны потерять их след! Пошли! – коротко приказал он и первым тронулся вслед за похитителями.

Чора поравнялся с отцом, спросил взволнованно:

– Они выкрали девчат?

– Да.

– Для гетмана?

– Должно быть.

– О Аллах, мы потеряем их!

Но Многогрешный миновал площадь, гетманский дом и повернул к посадским воротам. Значит, девчат несут не к гетману? Куда же тогда?

Видно было, как Многогрешный, а за ним и его пахолки со своей добычей без всякой задержки прошли мимо стражи и торопливо направились в сторону Шполовцев.

Это затрудняло преследование. Шполовцы – предместье большое, со множеством запутанных улиц и закоулков, в которых легко сбиться со следа. Кроме того, здесь живет много горожан, размещены татарские и турецкие отряды. О том, чтобы отбить девчат, как надеялся Кучук, нечего было и думать. Такой шум начнется – поднимется весь город.

Давно раскусив характер Юрася Хмельницкого, человека жестокого и мстительного, Кучук теперь понял: гетман не простил обиды и готовит над девушками мерзкую расправу. Вот только какую? Убийство? Вряд ли. Да и не посмеет он сделать это в Немирове, поскольку дело касается турчанки, брат которой служит в войске падишаха. Продажа? Тоже маловероятно… Тогда остается подарок?.. Но кому? Конечно, какой-то высокопоставленной особе, которая своей властью может покрыть преступление гетмана! Паше Галилю? Великому визирю? Или… самому падишаху?

Кучуку стало жарко. Он расстегнул кожух. О шайтан! Неужели и вправду этих девчат Юрась предназначил падишаху? Если так, то не сносить тебе, мурза, головы!

Он представил себе голубые озерца Стехиных глаз, ее пышные густые волосы, крутой пшеничной волной ниспадающие на округлые девичьи плечи, нежные розовые щеки и прелестную, по-детски немного наивную улыбку; представил смуглую красу Адике, затуманившую разум даже гетману, – и будто хмель ударил Кучуку в голову. Он не мог еще разобраться в своих чувствах. Сам не знал, которой из девушек отдаст предпочтение. Хотел обеих иметь в своем гареме. А время покажет…

Но все же ему больше нравилась златовласая гяурка Стеха. Почему – не мог понять. Может, потому, что, в отличие от него, черноволосого и смуглого, у нее была молочно-нежная кожа и русые волосы?..

«Э-эх, будь что будет! – решил Кучук. – Не выпущу из рук этих птичек!»

Мурза тронул сына за плечо.

– Чора, слушай внимательно… Мчись в наш стан за помощью! Возьми человек двадцать – тридцать конных и останься в засаде у подъема на Шаргородском шляхе… Там увидимся. Кажется, я начинаю догадываться, что задумал гетман. Он хочет отправить девчат в Каменец. Назовешь меня шелудивым ишаком, если я ошибусь!.. Мы выследим Многогрешного, и, когда он тронется в путь, ты догонишь его, отобьешь девчат и присоединишься у Браилова к отряду салтана Гази-бея. Он будет ждать тебя… Понял?

– Все ясно.

– Привезешь девчат домой – матери не показывай! Незачем ей знать про них. Видел, как она переживает за ясырь, который мы приводим отсюда? Когда вернусь весной, найду, куда их пристроить…

– Хорошо, – глухо ответил Чора.

– Ну, тогда трогай! Вся надежда на тебя… Утром я должен быть со своими воинами в посаде, чтобы и тень подозрения не коснулась меня. Все свалим на Гази-бея, а он в то время будет уже далеко… Поминай как звали!

8

Оттолкнув стражу, в комнату вбежали крайне взволнованные, раздраженные Ненко и Младен. Не соблюдая правил этикета, установленных при гетманском дворе, они ринулись к Юрасю Хмельницкому, который стоял у стола с Азем-агой и мурзой Кучуком.

– Гетман, что это все означает?! – воскликнул Ненко, сверкая черными глазами. – Куда девались девушки? Где моя сестра?

– Я тоже хотел бы это знать, – словно не замечая тона, которым осмелился обратиться к нему молодой ага, ответил Юрась. – Мне вот только что доложили, что салтан Гази-бей, уезжая в Крым, опустошил ближайшие села, взяв ясырь…Я не допущу, чтобы союзники грабили и разоряли мой край! Я напишу великому визирю…

– Но кому-то ведь известно об этом! – вмешался Младен. – Где была стража?

– Стража ничего не знает, – подал голос мурза Кучук и высокомерно посмотрел на распаленных турок. – После полуночи у ворот стояли мои люди, и никто из воинов не заметил ничего подозрительного.

– Нечистый дух, что ли, вынес их из посада, мурза? – вдруг дико закричал Юрась. – Ты первый обязан заботиться о безопасности города и всех нас!.. Если и дальше будет так продолжаться, то в одну прекрасную ночь, чего доброго, выкрадут не только нареченную гетмана, но и самого гетмана!

Он разошелся не на шутку, метал громы и молнии. Побледнел. Изо рта брызгала слюна. Правая рука судорожно шарила на боку, где должна была быть сабля, но не находила ее.

Никто еще не видел Юрася таким взбудораженным и злобным. И главное, его возмущение и ярость казались вполне естественными и искренними.

Ненко переглянулся с Младеном. Глаза воеводы были полны безмерной тоски. Идя сюда, он надеялся увидеть Златку здесь, уверен был: похищение ее и Стехи – дело рук гетмана. Теперь же он не знал, что и подумать. Если крымчаки взяли ясырь, то могли выкрасть и девушек, тем более что мать Стехи и дед Оноприй в один голос твердят: напали на них татары.