Бессмертный эшелон - Сергей Иванович Зверев

прямо, перед поворотом на развилку есть небольшой лесок. Там в лесу, сто метров в глубину, и стоит рота из десяти советских танков! – Карл, изображая страх, прижался к стенке танка и прикрыл лицо ладонями, ожидая нового удара.

Но эсэсовец уже отдавал приказ по связи, мгновенно забыв о недотепе Карле:

– Всем экипажам команда: вперед полкилометра, на дороге поворот направо и по прямой двадцать километров, колонной по трое полный ход!

«Тигры» выстроились в походном порядке по три машины в ряд, и, воя двигателями, покатились через поле, переваливаясь по мерзлым валам из снега. Позади всех в тылу колонны катилась старая САУ, которую Шоллер приготовил для усиленного огня по русским. В полном молчании Карл тихо шептал:

– Умоляю, Густав, не надо гестапо, я ведь показал путь. Они все спят в десяти машинах, дрыхнут как убитые, часовой мертв. Я ведь помог тебе, Густав, мы учились вместе, прошу тебя, не отправляй меня на верную смерть.

– Заткнись! – процедил сквозь зубы офицер СС. Он неотрывно смотрел в оптику прицела, нетерпеливо отсчитывая километры до цели.

Вот наконец показалась развилка дорог, где второстепенное шоссе раздваивалось на две грунтовки: одна из них вела в соседнее село, а вторая – к разрушенному элеватору, что торчал черной обугленной свечкой в поле.

«Тигры» на скорости полетели по второй грунтовке и свернули к рощице из хвойных деревьев. В мощную оптику Шоллер уже видел свои цели – стволы орудий торчали из-под веток, а сами машины были укрыты лапами сосен. Ни одного огонька, никто не среагировал на шум моторов. Взбудораженный предстоящим боем, Густав повернулся к хныкающему Дорвельцу и тряхнул того за воротник:

– Бегом в самоходку, пошел! Приведи мне командира Соколова! Ты, чертов предатель, ты должен искупить свою трусость!

– Хорошо, хорошо, я все сделаю! – Дорвельц изо всех сил заторопился по скобам к люку.

– Экипажам приготовиться! Огонь по моей команде!

Штурмбаннфюрер Шоллер решил немного подождать, пока недотепа Карл притащит ему русского командира. А потом откроет огонь, покажет русским, на что способны его «тигры».

Ухнул выстрел, от которого он подпрыгнул и закричал в эфир:

– Идиоты, кто открыл огонь? Отставить! Выстрелы по моему приказу, придурки!

Но загремели новые выстрелы, и он в оптику увидел, как загорелся соседний от него «тигр»…

– Вперед, на малых, – скомандовал Соколов, и две «тридцатьчетверки», лязгнув гусеницами, пошли на малых оборотах из своей засады, подбираясь ближе к «тиграм».

Бой с тяжелыми бронированными машинами для маневренных «тридцатьчетверок» успешен на небольших расстояниях, и Соколов поставил главной задачей для танкистов как можно ближе подобраться к противнику. Первые два выстрела они произвели с вершины небольшого склона, оба бронебойных снаряда попали в цель. Загорелся танк в центре колонны, так что огонь осветил оставшийся строй по его бортам. Из открытого люка бросились врассыпную черные силуэты германских танкистов, спасаясь от возможного взрыва боезапаса.

– Короткая, – выкрикнул Бабенко в эфир.

Танки плавно затормозили, давая возможность башнерам навести прицел. Соколов крутил ручки, нащупывая дулом танковой пушки офицерский танк.

– Огонь по целям! Ориентир – немецкие танки по правому флангу! Надо перекрыть им отступление по дороге!

Целью он выбрал две машины с краю цепочки, чтобы подбитые «панцеры» стали горящим препятствием для своих же товарищей, перекрыв выход к дороге на снежной колее.

Выстрел и еще один! Германский «тигр» закрутился на месте, вздрагивая от ударов снарядов. В башне зачернела пробоина, оттуда повалил смрадный едкий дым. Небольшая САУ немцев вдруг резко развернулась и бросилась наперерез немецким «тиграм».

«Тридцатьчетверки» задним ходом ушли с линии огня, откатившись от края возвышенности, чтобы противник не видел их за линией склона. Марк отправил в казенник очередной бронебойный снаряд и замер, вопросительно глядя на своих товарищей. Логунов и Омаев прильнули к приборам наблюдения.

– Руслан, пять градусов выше, бей под башню!

– Они стоят к нам кормой, там только боеприпас. Лучше по каткам, потом обойдем с фланга и в корпус добьем!

Но когда они вынырнули для следующего удара, в танковом строю немцев горели уже новые машины. Германская САУ ушла в сторону и с расстояния револьверного выстрела в двести метров палила по бортам своих же машин.

– Самоходку Дорвельц захватил! – догадавшись, в чем дело, выкрикнул в ларингофон Омаев.

Он прижал лицо к панораме и увидел, как наверх поднимается копоть, застилает белизну полянки. Попадание! Крайние два танка встали поперек дороги, заперев проход к дороге. Снова в атаку!

Левой рукой Соколов направлял орудие семерки вверх-вниз, а правой настраивал горизонталь прицела. Сноровистый Бочкин уже громыхнул бронебойным снарядом о стальные стенки казенника. Нужный уровень и поворот найдет.

– Вперед!

Танк выскочил на линию обстрела. Огонь! Вокруг все качалось от движения, и Алексею приходилось плотно прижиматься к нарамнику, чтобы поймать фокус прицела.

Внизу заполыхал еще один танк, растекаясь черным бензиновым пятном по белому снегу. Пламя расползлось по луже из горючего, охватывая огненным кольцом машину. Внутри, крича, заметался танкист, который выбрался через нижний запасной люк, но теперь не мог найти выход из огненного плена. Второй танк споткнулся о неожиданное препятствие, клюнул на ходу передком, чиркнул огромным стволом по корме горящего «тигра» и подставил борт под выстрел Омаева. Тот открыл огонь и попал в немецкую машину! Танкист вырвался из стены огня, с протяжным стоном упал на землю и покатился в судорожных попытках погасить пламя на пропитанной бензином форме. Остальные четыре «панцера» нашли проход и за командирским танком гуськом стали выходить на дорогу. Вслед им размеренно стреляла САУ, но у Дорвельца никак не получалось попасть в движущиеся цели.

Соколов отдал команду смещаться по левому флангу, чтобы сохранить огневой рубеж. Еще есть возможность для пары выстрелов.

– Огонь по головной машине!

Танк под управлением Бабенко плавно выкатился к спуску, рядом показалось орудие второго экипажа.

– Дорожка! – предупредил механик. Алексей нажал на педаль пуска орудия, гильза с грохотом вылетела из отбойника, и внутренности машины стали заполняться едким пороховым газом. От дыма слезились глаза и першило в горле, но оставшиеся танки противника уходили в темноту. Последние метры для выстрела, а потом они станут невидимы в прицеле. САУ, где Дорвельц, стараясь не смотреть на мертвые тела танкистов, торопливо пытался нагнать их, то и дело останавливалась, чтобы послать снаряд вслед уходящим «тиграм», но все снаряды били рикошетом о мощную броню, рассыпая искры над черной линией дороги.

Соколов довел пушку:

– Огонь, ребята, не ждите, уходят!

– Бей им по гусеницам! – выкрикнул Логунов. Он понимал, что времени на прицеливание уже не осталось. Слишком долго вращать механизмы поворота башни и опускания ствола, чтобы совместить марку с