Камбоджийский демон (СИ) - Лора Вайс

- Да.

- Так вот, надо выследить его и усыпить.

- И что дальше? Мы же не заставим его спать вечно, или ты предлагаешь его на цепь посадить?

- Если будет необходимо, посадим, а иначе он истребит всю округу.

Однако крайних мер не потребовалось, спустя несколько дней Лерон сам вернулся домой и более не выходил в леса. Клавье пытался поговорить с ним, узнать, чем он занимался все это время, но Бонно молчал, а когда ему надоедали расспросы, то просто напросто выпрыгивал из окна и шел в сад. Жизнь этого могучего существа превратилась в страшный и мучительный сон, в котором каждый день вставало и садилось солнце, дули ветра и шли проливные дожди, но он этого не замечал.

Все семейство погрузилось во мрак, как в те далекие времена, когда шла гражданская война. Сейчас они так же были лишены возможности спокойно жить и вести свои дела, вся прислуга томилась и болела душой за своего хозяина, который просто сгорал изнутри. Теперь Лерон понимал, что более надеяться не на что, никогда ему не быть человеком, даже наполовину, но самое ужасное, больше он никогда не увидит свою любовь - девушку, отчаянно и дерзко ворвавшуюся в его жизнь.

Иногда глубокими ночами он выходил в джунгли, чтобы просто стоять у какого-нибудь болота и реветь от боли, тогда все птицы срывались с деревьев, а сонные обезьяны бросались кто куда. Так демон обращался к миру, к небесам, с просьбой вернуть то, что потерял, но природа была как никогда молчалива.

Спустя еще несколько недель отчаяние достигло своего апогея. Лерон Бонно превратился в тень, которая проплывала по стенам старинного дома и скрывалась во мраке его комнат. Клавье понял, что если не попытается разбудить в нем человека, то скоро он будет потерян для них навсегда. Но никто не знал, как помочь хозяину, не знали, как утешить и чего предложить, они лишь, молча, скорбели. В один из вечеров месье Морель зашел в комнату хозяина, там было темно, а в воздухе застыл запах дикого леса, будто джунгли уже проникли внутрь, опутали все вокруг. Лерон в это время сидел, как всегда, на подоконнике и смотрел в никуда:

- Могу я зайти? – тихо спросил мажордом.

Но Бонно ничего не ответил, лишь хвост недовольно дернулся и снова опустился на пол, однако Клавье решил не отступать:

- Нам надо поговорить, мы же тебе не чужие, все переживают. Они боятся, что потеряют тебя. Я не прошу многого, лишь поговори со мной.

И тогда Лерон повернулся в его сторону:

- А разве есть смыл? – сказал он грубым, но обессиленным голосом.

- Смысл есть всегда и во всем.

- Вряд ли. Если ты пришел узнать, чем я занимался все это время, то можешь не переживать. Ни один из местных не пострадал, лишь те, кому положено предстать перед Великим судом.

- Я не сомневался в тебе, ты достаточно силен, чтобы контролировать свой гнев. Меня беспокоит другое.

- Что же?

- Как ты хочешь жить дальше, вот что.

В этот момент Лерон встал и прошел к своей постели, после чего лег и закрыл глаза:

- Я устал, Клавье. Устал жить.

- Ты это говоришь, потому что твое сердце сейчас разбито.

- Нет. Я на самом деле устал. Слишком долго, Клавье. Вечность никогда не привлекала, и моей мечтой всегда было одно - состариться и умереть, как все.  Не хочу больше проливать кровь, ее слишком много на моих руках. Тем более, не хочу больше этого одиночества, оно изуродовало изнутри, превратило в раба.

- А если бы она осталась с тобой, ты бы пожелал жить вечно?

- Не знаю, да и зачем снова поднимать разговор о ней? Валерия уехала, – и его голос пропитался болью. – Навсегда.

- Но она не единственная на всем этом свете, возможно …

 Однако Лерон перебил своего мажордома.

- Никаких «возможно». Больше здесь не появится ни одной женщины, никогда! Это пройденный этап в моей жизни, я устал ждать, устал надеяться и, - но он так и не договорил, лишь косо посмотрел на Клавье. – Можешь идти, за меня не стоит волноваться.

Месье Морель вышел из его комнаты и, глубоко вздохнув, спустился в столовую, где его уже все ждали, Совади сразу подошла:

- Как он?

Клавье сел за стол, налил себе чашку чая, после чего спрятал очки в нагрудный кармашек своего жилета и посмотрел на остальных:

- Лерон в порядке. Он сейчас переживает сложный период, но он справится.

- Мне кажется, ты слишком поверхностно судишь о нем, - произнесла кухарка. – Таких чувств, какие у него возникли к Валери, ранее еще не было.

- В любом случае ему нужно время на то, чтобы принять все, что произошло. Прошло всего лишь  два месяца, сначала он пропадал в лесах, затем замкнулся в себе, а сейчас пытается осознать и понять, по какому пути двигаться дальше.

- И, тем не менее, такая любовь не проходит и не забывается, Лерон будет страдать.  Я это вижу.

Все обитатели поместья сегодня остались при своих мыслях, каждый  вспоминал свою прежнюю жизнь, вспоминал тех, кого любил и кем дорожил. Их сплотила вечность, но она не сделала их счастливее, скорее наоборот, позволила наблюдать, как стареют и умирают их жены, мужья и дети. Они были вынуждены отказаться от прежней жизни, закрыться от мира и людей, однако в душе надеялись, что однажды все-таки встретятся со своими близкими.

Глава 13

И снова бегство!

Два месяца как я дома, но так и не привыкла, мне не хватает той жизни. Видимо, душой я осталась там - в поместье, заросшим пальмами и лианами. Да, надеялась, что станет легче, получится избавиться от воспоминаний, но, увы. Такое ощущение, будто сердце только сильнее начало болеть. В каждом сне видела его.

 Мама понимала все, но не знала, чем помочь, она каждый вечер садилась рядом и пыталась говорить со мной, только это не помогало, да и что я могла ей рассказать? Про то, как встретила в джунглях сверхъестественное создание и влюбилась в него, а если призналась бы, то стала такой же? Нет. Они этого никогда не поймут, решат, что их дочь окончательно спятила.

Каждый выходной ко мне приезжала Ника, и мы уходили гулять, шли как можно дальше, чтобы не видеть городской суеты, бродили по паркам, аллеям, везде, где было минимум людей и машин. Она также пыталась говорить со мной, но я ее не слышала. И в один из дней, когда подруга очередной раз шла рядом, меня будто бы осенило:

- Я хочу вернуться в Москву.

Она тут же обернулась и, вскинув брови, вопросительно посмотрела:

- Ты уверена?

- Да. Это единственный способ вернуть себя. Устроюсь на работу, вольюсь в прежний ритм и думаю, смогу избавиться от переживаний, хотя бы забыть о них.