Судите и судимы будете - Stashe

А сейчас я спущусь к нашим друзьям, поболтаю немного, пока ты переоденешься и соберешь пожитки. Затем мы отправимся к пристани и покинем город на зафрахтованном мною корабле. Но прежде я навещу волшебников и передам им кое-что, а ты в это время будешь тихонько сидеть в каюте.

Я проводила Криса взглядом, наполненным ядовитой горечью. Он загнал меня в угол. Волшебники. Враги. Именно они подогревают ненависть к шантийцам и не дают смягчить законы. Всезнающи, всевидящи. Но почему, за что?

Вдруг, волна отчаянья и гнева слепившая меня схлынула, оставив кристальную ясность рассудка. Разве я сама не стремилась попасть на острова? Не влекли ли меня загадки, слухи и предчувствия в те далекие края? Я перепутала город, зашла в дом моряка, услышала историю таинственного похищения шантийцев богами. Если не случайность, а провиденье руководило мной в путешествии? Разве есть более удачное место, чтобы спрятаться от наемных убийц, чем мистические острова, вход на которые заказан почти всем? Я показала себя безвольной жертвой обстоятельств. Пусть Крис продолжает видеть куклу. Мне же стоит пошире открыть глаза и внимательно наблюдать. Прислушиваться, собирать крошки мозаики. До тех пор, пока целая картинка не сложится в голове.

Возможно, волшебники могущественны, но, похоже, не могут слышать разговоры, а только видят картинку. Иначе неужто Крис не похвастался бы самым главным своим козырем? Он не знает, что я беременна. Но уверен, что бог со звезды сразу бросится за мной на острова. Значит, не собирается убивать. Пока. Я чувствовала, Крис рассчитывает, что этим шантажом чего-то добьется от бога. Нужно узнать, чего он хочет.

А я… я же хотела покинуть материк? Теперь все равно, каким способом. Убийца наверняка где-то рядом. Безопаснее бежать прямо сейчас, пусть даже помощь исходит от врага.

Может, я снова увижу тебя… любимый?

17 глава

Дан развалился в кресле и сосредоточенно грыз подушечку большого пальца. Выражение его лица было мрачным, если не сказать — удрученным. Сидевший напротив Митька с легким недоумением наблюдал за другом.

— Как это понимать? — спросил он.

— Да…

— Интрижка с девчонкой плохо на тебя влияет. Ты же не хотел отношений с Даной.

— У нас и нет отношений.

— Одни сношения? — пошутил Митька и скривился, увидев реакцию Дана, — ладно, ладно, — он примиряющее поднял ладони вверх. — Признаю, перегнул. Но ты сам говорил, что тебе не нужна новая головная боль. Тогда в чем дело?

— Вспомнил Лизу.

— О… — глубокомысленно изрек Пелев. Тонкий лед. Лиза — тема закрытая, обсуждать ее по собственной инициативе он не решался.

— Точнее, не саму Лизу, а одну сцену из нашей жизни. Ты же знаешь, она была тяжелым человеком. Эти ее сложные отношения со всем миром. Однажды, я пришел домой, а Лиза сидит и смотрит в одну точку. Ну, начал спрашивать — что случилось, почему такой настрой? Она иногда была готова расплакаться на пустом месте, а бывало, как тугая пружина — злая, жесткая, гордая — не подойти. И тут она первый раз не стала ничего изображать. Просто тихонько так заговорила: 'Вот представь, Дан. Ты живешь, связанный с неким кругом людей, считаешь, что им не безразличен и они тебе вроде как тоже. Называешь друзьями. Вас связывают увлечения, общие воспоминания. А мера твоей душевной теплоты — условное одеяло. Длинное, теплое, уютное полотно. Когда приходят друзья, то приносят с собой совершенно разные эмоции. То горе и проблемы, то радости. Но ты этому доверию благодарен, ценишь, испытываешь гордость оттого, что можешь поддержать, помочь и выслушать. Что именно к тебе они приходят за помощью, считают тем человеком, которому можно рассказать. Говорят, что понимаешь их как никто. Вокруг люди, которые испытывают потребность в частице тебя, а это чудное ощущение нужности. Ты щедро отрываешь куски от одеяла и делишься ими. Не умеешь отказывать. Даже если обижаешься, сердишься, не произнесешь слов — разбирайтесь сами. И вот однажды становится холодно. Ты тянешься за своим одеялом и обнаруживаешь, что его нет. Все раздал. Тогда идешь по друзьям, тем которых так много было вокруг. Просишь вернуть кусок, его достаточно, чтобы согреться. Но один из друзей говорит, что очень занят и не может сейчас говорить с тобой, но он обязательно когда-нибудь это сделает. Другой, отдал твое одеяло своей половине. Третий и рад бы, но не может найти. Потом вдруг понимаешь, что всегда так много слов, разговоров, объятий, искренности. А сейчас тебе холодно, и рядом никого, кто захотел, и смог бы поделиться одеялом. Они вокруг, но не рядом'

Я не мог тогда понять, о чем она, если честно. Лиза эти аллегорические примочки, недосказанность и провокации любила. Промолчал. Она посмотрела на меня и добавила: 'Я достала новое одеяло'. Все, что мне пришло в голову в тот момент это спросить: 'Тебе стало теплее?' Она улыбнулась, холодно так, отчуждено и ответила: 'Нет. Я сижу и думаю. Ведь они снова придут. Так всегда случалось, стоило найти новое одеяло. А я чувствую, что больше не хочу делиться. Это самое ужасное' Через месяц она меня бросила.

Митька свел брови к переносице. Потом деланно засмеялся и ткнул Дана кулаком в плечо.

— Хватит. Что женщины могут понимать в дружбе, скажи мне? Им нужна приятельница для похода за тряпками и возможность поныть о сломанных ногтях. Они понятия не имеют о настоящей преданности или поддержке. Хватит, Богдан. Пока ты тут размазываешь по креслу сопли, наше расследование стоит на месте. А у меня есть настораживающая информация и я должен получить подтверждение или опровержение как можно скорее. Возьми себя в руки, друг. Понимаю, бывает тяжело. Но ты не можешь заниматься самокопанием в рабочее время. Мухи отдельно, Дан. Я настаиваю. К делу и немедленно. Нам необходимо свести воедино все, что удалось накопать. О чем вы говорили с Ивором?

Шептунов разозлился. Но это состояние раздраженности помогло ему стряхнуть меланхоличную угрюмость. Да, Митька был жестким и циничным, когда это требовалось. Но в то же время Дан понимал, почему Пелев разговаривает с ним сейчас именно так. Знал, что Митька тот друг, который, несмотря на позерство, хитрость и изворотливость, на возможную агрессивность по отношению к другим людям, с ним куском одеяла поделиться сразу, не раздумывая.

— Про техников информация здесь, — Дан вытащил из кармана маленькую коробочку и передал Митьке. — Все технические данные, отчеты, копии документов и протоколов, а также записи переговоров спасательной операции. Начиная с Яшиной находки и заканчивая опечаткой корабля. Теперь по Ивору. Я сделал кой-какие записи, но рассчитываю пойти к нему еще раз. Поясню зачем. Оказывается, когда на станцию прибыли контактеры, они сразу же плотно занялись изучением Януса. Дабы подготовить почву тем смельчакам, — Пелев фыркнул и Дан важно кивнул, — кто реально будет общаться с представителями цивилизации в необозримом будущем. Такова официальная формулировка в запросе на исследовательскую деятельность, поданном Альберту. И еще — оказывается, за четыре года до этого, когда на станцию вернулась Лингова вместе с Альбертом, завезли и первую партию нового оборудования. Очень дорогого, кстати. Специальные датчики, микрокамеры, много чего упакованное в аккуратные автономные капсулы. Они позволяют записывать не только картинку, но и звуки в разном волновом диапазоне, в том числе считывать мозговые волны… Там узкая специфика и терминология, в которой не шарю вообще. Однако я не поленился и скопировал архивы на эту тему тоже. Работка для твоих спецов на Земле. Надеюсь, нам разжуют попозже? Расшифровкой и изучением материала занимался Ивор, в анкете которого забыли упомянуть его почти профессиональное хобби — лингвистику. Он составил шикарную базу по языкам Януса и подготовил начальные обучающие программы. А вместе с контактерами они довели эти программы до логического завершения. Фактически, уже можно выучить так называемый общий язык, распространенный на планете, плюс получить представление о десяти диалектах и двух тайных наречиях. И все это — он один. Активную помощь от Кристиана и Милана Ивор получал последние полтора года… А, совсем забыл! Общий язык представляет собой некую смесь условно-человеческого, языка ящеров и мешлингов. Конечно, без уникального оборудования сделать за такой смешной срок это было бы невозможно. Но вклад в изучение Януса Джерски, Вайдера и Калевского огромен. Почему же Кристиан так внезапно уволился?