Миллион за выстрел - Айрис Джоансен

— А, Джадд, он умница. Он понимает разницу.

— Ты с ним не говорил про Чавеза?

— Я сказал, что он ищет тебя и мальчонку. Но я не говорил, что ты хочешь избавиться от него раз и навсегда. Хотя Джадд вполне мог сам догадаться, особенно если увидел, как ты тренируешься в сарае.

Она замерла. Она была уверена, что о ее занятиях никто не знал.

— Моя работа — знать, где ты находишься в любой момент, — сказал Гален, отвечая на незаданный вопрос. — Ты прилично надрываешься во время этих занятий. Как рана?

— Заживает.

— Я так и думал, иначе бы вмешался. — Он театрально вздохнул. — Рад, что не пришлось. Мне моя шея дорога как память. Ты ведь страшная женщина.

— А ты несешь околесицу, — усмехнулась Елена.

— Но занимательную. — Гален остановился на первой ступеньке лестницы. — Я скажу Джадду, чтобы он не взваливал на тебя ответственность, если Чавезу повезет. Я знал, во что ввязывался.

— Тебе так скучно, что ты ввязываешься во все, что придется?

— Мне не скучно, — тихо произнес он. — Ты действуешь на меня крайне… стимулирующе.

Она резко вздохнула. За пару секунд он сумел отбросить легкий тон и заговорить почти мрачно. Она отвернулась.

— Я сама решаю свои проблемы, Гален.

Он кивнул.

— Именно поэтому ты так стараешься. Как у тебя обстоят дела с оружием? Ты не потеряла навыки за последние шесть лет?

Она покачала головой.

— Я выросла среди пистолетов и ножей. Эти навыки не исчезают.

— Но у тебя слабовато с рукопашной. Мне надо будет об этом подумать. — Он пошел наверх, перешагивая через ступеньки. — Сразу же после душа. Слушай, будь добра, включи духовку и поставь ее на 250 градусов. Я буду печь к завтраку печенье.

Она смотрела ему вслед. Было трудно противиться этой безбрежной энергии и безмерной самоуверенности. Она собиралась настаивать на своей независимости, а также заявить ему, что не собирается им жертвовать. Не вышло. Он поймал ее врасплох, и пришлось защищаться.

Она еще подумает об этом, но позже.

Вздохнув, она пошла на кухню и включила духовку.

Елена крепко спала в гамаке на веранде.

Гален осторожно закрыл за собой дверь и немного помедлил, глядя на нее. Он ни разу не видел ее такой уязвимой с того вечера в Томако. Когда она бодрствовала, то всегда была предельно собранной и настороженной. Нет, не совсем так. Иногда, когда она бывала с Домиником и Барри, она… излучала сияние. От нее нельзя было оторвать глаз.

Сейчас сияния не наблюдалось, но щеки раскраснелись от жары. Губы расслаблены и полуоткрыты, а тело…

Про ее тело так лучше не думать.

«И вообще, перестань на нее пялиться», — сказал он себе.

Он собирался разыскать Джадда. Вон он, кстати, стоит в стороне, у забора. Пора переходить к делу.

Не сводя с нее глаз, Гален тихо прошел по веранде и спустился по ступенькам.

Она не пошевелилась.

— Я собираюсь нарисовать твой проклятый загон. Тут есть очень интересные световые контрасты и тени, — заявил Джадд, когда Гален подошел к нему. — Но ты мог бы найти для меня лошадей. Что за загон без лошадей?

— Пустой? — Гален облокотился на забор. — Ты взгляни на это с другой стороны. Любой дурак может нарисовать загон, полный лошадей. Сколько раз уже рисовали. А ты передашь одиночество, течение времени, миф о ковбое, потерявшем друга…

— Меня сейчас стошнит.

— Тогда ищи свои причины. — Гален взглянул на далекие горы. — Хочу попросить тебя об одолжении, Джадд.

— Кроме мытья посуды?

— Понимаю, ты не хочешь портить свои драгоценные руки, но кто-то должен делать повседневную работу. Себя я должен беречь для более важных вещей.

— Кончай, Гален.

Гален сразу перестал ерничать, как рубашку сбросил.

— Я хочу, чтобы ты поработал с Еленой.

— Что?

— Поработал ее спарринг-партнером. В рукопашной.

Джадд взглянул на спящую в гамаке Елену.

— Не пойдет.

— Ей это необходимо.

— Ты хочешь, чтобы я ее научил каким-то приемам?

— Нет. Она сама может тебя многому научить. Но ей нужно попрактиковаться.

Джадд скептически поднял брови.

— Она женщина. Я не люблю бить женщин.

— Ты попробуй. Она может тебя удивить.

— Ты тоже служил в специальных войсках. И ты куда чаще дрался врукопашную, чем я за последние годы. Сам ее потренируй.

— Нет, это не пойдет.

— Почему?

Гален помолчал. Потом нехотя произнес:

— Потому что она сразу поймет, как мне хочется заняться с ней совсем другими делами.

— Вот как.

— Так ты поможешь?

Джадд покачал головой:

— Я не привык сдерживаться. Я могу ее нечаянно убить.

Гален посмотрел на Елену. Она явно крепко спала…

— У тебя есть с собой выкидной нож? — усмехнувшись, вдруг спросил он у Джадда.

Джадд, прищурившись, смотрел на него.

— Что ты задумал?

— Небольшое испытание. Так есть?

— В кармане.

— Вынь, но не выкидывай лезвие.

Джадд достал нож из кармана джинсов.

— Что теперь?

— Обхвати меня сзади рукой за шею.

Джадд, недоуменно пожав плечами, охватил Галена за шею.

— Это опасно, — пробормотал он. — У меня скопилось много недовольства этой грязной посудой.

— Теперь выкинь лезвие.

Послышался тихий щелчок.

— Зачем? Побриться надумал? Это не…

Гален оттолкнул его в сторону и поднял руку, чтобы отбить атаку.

Ладонь Елены уже опускалась на шею Джадда.

Гален схватил ее за запястье.

— Успокойся. Все в порядке. Это всего лишь демонстрация.

Елена стала вырываться, потом замерла.

— Черта с два. — Глаза ее затуманились, она тряхнула головой, чтобы лучше видеть.

— Она спала. — Джадд задумчиво смотрел на Елену. — Крепко спала.

— Пока не услышала непривычный звук и не увидела, как ты меня зажал. Боевой инстинкт. Мы с тобой видели солдат, спавших мертвым сном, но автоматически реагирующих на приближение неприятеля. — Он отпустил Елену и отступил. — Она быстро среагировала, верно?

— А ты сделал глупость, — холодно заметила Елена. — Я могла убить Моргана.

— Если бы я не ожидал твоего броска. — Он повернулся к Джадду. — Это был особый удар. Если бы он достиг цели, ты был бы покалечен навеки или мертв. Ты все еще боишься сделать ей больно?

— Черт, нет. — Джадд закрыл нож и супул его в карман. — Пусть сама о себе беспокоится.

— А кто сказал, что я этого не делаю? — Елена гневно смотрела на Галена. — Что здесь происходит, черт возьми?

— По-видимому, ты показалась Джадду слишком хрупкой и неспособной бороться за свою жизнь. Я лишь продемонстрировал, что ему не стоит волноваться, пусть его совесть будет чиста. Так ты согласен, Джадд?