Макс охотник. Книга третья - Виталий Конторщиков

— Нет Макс, не всё так просто, любому из народа Локков в принципе можно поступить как ты и сказал, им достаточно только подумать на какой этаж они хотят, и можно шагать, у них при рождении в мозгах заложена функция администрирования простыми конструкциями в зоне их проживания. А вот нам надо найти пульт управления, если сказать по-простому, там заложена несложная парадигма, типа определитель — являешься ли ты разумным. Пока ты щёлкаешь своим ротом, Сява уже ищет, где этот пульт находится, как-то так.

Так называемый пульт управления лифтом Сява нашёл сразу, он в принципе и не прятался, туточки был слева в стене, мы дружно подтянулись посмотреть, как и что нужно проделать. На стене были вмурованы кнопки разных цветов, а сверху опять эта тупая надпись из палочек и точечек, я понимал, что это тот же язык Локков, вот только интересно, чтобы мы без Нормы делали. Но с другой стороны если посмотреть, то ничего сложного, ведь те, кто изначально сюда попал должны уже читать на их наречье. Поэтому обратимся к эксперту.

— Нормачка переведи по-братски чо тут намалёвано?

— Радуга, Макс, тут написан вопрос? Из каких цветов состоит радуга.

Фух, но это просто, только надо перевести на язык этих палочек с точечками, а так — «каждый охотник желает знать где сидит фазан», соответственно — красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий и фиолетовый. И нам следовало нажать эти цветные кнопки именно в такой последовательности. Но не спешим, Норма умчалась по лесенке обследовать эту верхотуру, кстати, сам земляной холм это и есть шарообразная крыша сего строения.

Ещё с малых лет я знал — все великие глупости начинаются со слов, «я точно знаю чо делать», ну почти все, вот и сейчас наш Ратибор с этими словами рванул по идеально отполированному деревянному «языку» и с радостным рёвом совершил — «прыжок веры». Да, сука, прям взял и прыгнул в здоровую, круглую, яму, что у них лифтом зовётся, гравитационным, и знаете, что характерно — он работал этот лифт. Вот только скорость доставки пассажира на нижний этаж впечатляла. Через долгие секунды он добрался-таки, громко так, ну то понятно с ускорением свободного падения-то. В ухе запищала Норма.

— Макс не тупи, переключи чувства.

Перейдя на магическое зрение поначалу немного понял, то есть не понял, что я должен был увидеть, а потом сообразил, тут тот случай, когда наоборот картина лишилась лишних мазков. Пропала ментальная пелена, и что это в нашем случае значит? Из шахты послышались скребущееся звуки с явным металлическим наполнением, жив курилка, пройдя по трапу до самого края, заглянул вниз, ну что метров тридцать-сорок до дна довольно неплохая видимость, а вот внизу я ожидаемо обнаружил ментальное марево и такое густое. В нём сейчас и копошился Ратибор.

Становилось понятно его стремление к полёту, судя по всему паразит захватил его сознание и позвал в гости, вот только зачем? Тем временем он встал, покачиваясь и скрепя сочленениями, отправился в едва видимый сверху проход, довольно широкого размера. Мы конечно пытались его звать, столпившись с краю, но без толку, он ушёл.

Серое марево так и клубилось на дне шахты, а мы так и не могли найти «где у него эта кнопка» ну не было здесь ничего, чтобы хоть немного подходило под определение — пульт управления, и ещё я небезосновательно опасался спускаться в эту концентрированную хмарь. Наверно придётся идти без клановских, у них просто нет такой защиты как у нас, хотя? Вот только вспомни его он тут как тут.

— Макс, нет здесь ничего почти, но спуститься можно легко, под этим трапом в стену шахты вмурованы металлические скобы, по типу лестницы, и ими пользовались, просто с твоего положения их не увидишь.

— Принял, вопрос к тебе Слава, у тебя тот магический оберег, что мы тебе со степняков задарили с собой?

— А как же Макс, и ещё всякого-разного, меня так просто не возьмёшь, твоя наука, я самый прокаченный в клане товарищ на предмет ментального сопротивления, так что всё будет чики-пуки.

Чики-пуки у него. Сиди, не сиди, а начинать надо, хотел «горячую штучку» оставить наверху, во избежание стрелы в спину, но потом передумал, нам может понадобиться каждый боец. Отправив, как полагается Сяву вперёд, начали спуск. Наш разведчик, достигнув дна, передал, что ощущения ниже среднего, зовут его со страшной силой, но, когда есть понимание морока, сопротивляется можно.

— Больше всего я волновался за наших приматов, правда, все меня заверили, что понимают, о чём речь, но всё же, всё же. Спустившись следом, за уже исчезнувшим в проходе рогой, прислушался к ощущениям, да уж, никто меня никуда не звал, так, звон в ушах и лёгкая головная боль, собравшись снизу дружно решили, мол, тяга бежать вперёд есть, но всё не критично. Осталось дождаться наших разведчиков. Норма вообще, похоже, не понимала, что нас тут так беспокоит, у неё своя тема — кристаллы и пожрать. Ага, вот и Сява вышел на связь.

— Макс, ничего не понимаю, тут нет ничего, вообще, помещение здоровое, чистое и пустое, и круглое, ни врагов, ни ловушек ничего, даже Ратибора нет, только цветные полоски на стене.

— Щас придём, ты теперь замри и ничего не трогай.

Пока шли, я понял, что там за полоски, цветные, простейший тест на разумность, защита от дурака, вот только что дальше? Действительно, что? Мы дошли до очередного пустого круглого помещения, где по центру замер Сява и ничего не трогает, но что-то здесь было, вон, аж волосы на голове поднимаются как наэлектризованные, а какая лёгкость в теле.

Оглядев свою команду, пришёл к выводу, не я один прочувствовал местную благодать, у девушек лица сияли как после… Сияли одним словом, Бульбаш с несвойственной себе улыбкой, как блаженный с открытым ртом вылупился в потолок. Сява, с ним всё просто, ведь сейчас он изображал реплику знаменитой статуи Христа на горе Корковаду, та, что в Рио-де-Жанейро славном городе мечте одного знатного литературного авантюриста.

Но круче всего торкнуло наш животный мир, обезьянки в своей малой форме устроили целое цирковое представление, их плющило и таращило не по-детски, прыжки под потолок, сальто, безумные забеги, имитация борьбы, и всё это под визги и громкое агуканье. Норма же превратилась в обожравшегося сметаны весеннего кота, притом запивал он её валерьянкой. Упав на спинку и сложив лапки, мило урча, она перекатывалась