Толкование на Четвероевангелие - Ефрем Сирин

Земля же, усеянная тернием, хотя приняла семя, (однако) силы свои отдала только тернию и волчцам; здесь Учитель опять показал любовь Свою, поскольку охотно бросил семя Свое в землю, которая несла на себе иной труд (питала терние и волчцы). Хотя в этой земле преобладало терние, однако, дабы она осталась без оправдания, также и в нее обильно рассеял семя Свое. Один богач с радостью пришел к Господу и сказал: «все это я сделал от юности моей». Тогда Господь, дабы привести его к святости, дал ему чистое семя, говоря: «если хочешь быть совершенным, иди продай все, что имеешь» (Мф. 19, 20–21). Он (же), видя, что к нему приблизилось совершенное семя, дабы освободить его от всех подавляющих его терниев, опечалился за богатство свое, которое и было теми подавляющими его терниями.

«Земля же добрая и плодоносная» (Мф. 13, 8) означает души, преданные истине и подражающие тем, которые по призыву (Его), все оставив, последовали за Ним (см.: Мф. 19, 27). «Плод же в тридцать крат, в шестьдесят и сто» (Мф. 13, 8) указывает на течение жизни в детстве, юности и старости. Хотя земля одна и семя одинаково, однако Господь таким образом вычисляет разный плод сообразно с продолжительностью времени, поскольку также и в плодах один превосходит другого. Но Благой Бог показал милосердие Свое, потому что, когда явились за получением награды, то последние получили равную с первыми награду (см.: Мф. 20, 1–16).

Далее, земля была добрая и плодоносная, ибо хотя благая воля, принявшая с радостью семена добра, была одинакова, однако принесла различный плод в тридцать, шестьдесят и сто крат. Сими словами научает, что все части земли по своей мощи произвели свой плод и по своей силе с радостью принесли приращение, – как и те, которые получили пять талантов и приобрели (вместо них) десять, каждый по своей добродетели. Ибо кто приносит плод во сто крат, тот оказывается обладающим совершенным избранием, поскольку принял крещение смерти в свидетельство Бога. Шестидесятикратный же плод приносят те, которые, будучи призваны (к тому), отдали тело свое на пытки и мучения за Бога своего, смерти же за Господа своего не достигли, хотя до конца жизни остались добрыми. В тридцать же крат – это обыкновенный плод доброй земли, и он обозначает избранных к религии Христа и, при отсутствии преследований в их время, увенчались добрым образом своей жизни, как увенчивается земля плодами своими, хотя при этом и не были призваны к жребию мучеников и исповедников. А слова: «сам не знает, потому что земля сама собою приносит плод» (Мк. 4, 27–28), – говорит не потому, чтобы не знал о том, что насадил, а потому, что в этом деле Своем не имел обременения.

«Господин! не святое ли семя ты сеял на поле твоем? откуда же плевелы?» (Мф. 13, 27). И ответил им, что это есть дело врага, а не Его собственное дело. Если кто из нас хочет быть насажденным среди плевел, то спросим его[189]: если Благодетель из Своего семени посеял в той части, которая от Него, то в таком случае пусть он скажет нам, почему одна часть этого семени была посеяна Им (Самим), другая же часть оставлена до следующего посева? Если же посеял в части диавола, то в таком случае Благодетель посеял среди плевел, или жатва принадлежит диаволу[190].

«Еще Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое меньше всех семян» (Мф. 13, 31, 32).

Сие сказал о незначительном начале проповеди, как и там: «Не бойся, малое стадо!» (Лк. 12, 32). «А если прозябнет, то вырастает и становится деревом и бывает больше всех злаков» (Мф. 13, 32), – так как Евангелие Его воцарилось до концов земли. «Во всю землю, – говорит, – прошел звук вещания их» (ср.: Пс. 18, 5).

«И прилетают птицы небесные и живут на ветвях его» (Мф. 13, 32), – то есть обремененные язычники обретают покой в вере. «Придите, – говорит, – ко Мне все… обремененные» (Мф. 11, 28). Если бы Господь не родился от Девы и не произошел от Девы и если бы не пострадал, то можно было бы сравнить душу Его с птицей, которая прилетает с неба, и сказать, что вместе с нею оттуда же явилось и тело Его. Но Господь, дабы сделать ясным и несомненным, что Он воспринял Тело, сравнил душу Свою (Самого Себя) с зерном (горчичным), которое посеяно в земле и из земли заимствовало себе тело, где и укрылась птица. Ибо Иоанн Креститель свидетельствует: «я видел Духа в телесном подобии голубя, сошедшего и опочившего на Нем» (Ин. 1, 32)[191].

Еще сравнил Царство Небесное с «закваской» (Мф. 13, 33), которая влагается в муку, так как закваска производит то, что мука незаметно становится подобной ей. Ведь закваска не вдруг овладевает массой, но своей внутренней силой преобразует ее сообразно себе; так и Евангелие Христа. Закваска в массе обозначает собой также и Тело Господа (по его значению) в потомстве Адама.

Еще говорит: «подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и собравшему рыб всякого рода» (Мф. 13, 47). Когда говорит: «всякого рода», понимай (это в смысле) всякого языка. Но после этого собирания рыб из моря, то есть от этой земли, предстоит еще другой выбор, который страшен и трепетен. И приходят к вытащенному (на берег) неводу, дабы хорошее присоединить к хорошему, а худое выбросить вон (см.: Мф. 13, 48). Рыбы, попавшие в невод Его, суть люди, верующие в Него. «Добрые» суть те, которые от начала пребыли в Евангелии Его; «злые» же – те, которых Церковь по причине неверности их изгоняет и выбрасывает из среды (своей).

«Посему пришел в отечество Свое и учил их в синагогах их» (Мф. 13, 54). Разве не было другого народа или другой страны, кроме Иудейской? Но это написано для того, чтобы обличить и подвергнуть порицанию лживых маркионитов[192]. «После сего, – говорит, – вошел по обычаю Своему в синагогу их в день субботний» (Лк. 4, 16). Но[193] какой же мог быть обычай у Того, Кто тогда (еще в первый раз) являлся? Ведь только что пришел в Галилею, и не начал учить вне синагоги, но в синагоге. Потому что из богослужения их обнаруживается, что беседовал с ними о Боге их; иначе надлежало бы Ему проповедовать вне синагог. Вошел в Вифсаиду к иудеям и ничего иного из того, что говорили Ему, не высказал, кроме только этого: «врач! исцели Самого Себя» (Лк. 4, 23). И взяли Его и повели вон на вершину горы. Невероятно, чтобы (только) это слово Христа возбудило их к (такому) гневу[194]. Но если[195] беседовал с ними о Творце (мира), и вследствие этого они дали Ему такой ответ и вывели Его с целью низвергнуть, то почему в другом месте евангелист не указывает того (же)? А что граждане ненавидели Его, о том свидетельствуют Его слова: «пророк не принимается в … отечестве» (Лк. 4, 24).

Не принял ни Анафоф Иеремию (см.: Иер. 1, 1; Иер.: 11, 21–23), ни Фесва (не послушала) Илию (см.: 3 Цар. 17, 1), ни Авел-Мехола – Елисея (3 Цар. 19, 16), ни Рама – Самуила (см.: 1 Цар. 7, 17, 8, 7, 19), и не принял ни народ Моисея, ни Израиль Господа. Посему Илия презрел жен их (см.: 3 Цар. 17, 10–24), а Елисей – мужей их (см.: 4 Цар. 5, 1–14)[196]. Так и Христос назвал иудеев неверующими для посрамления их и сириян почтил более, чем их, – посему и исполнились гнева. Но это было не что иное, как предлог. «Врач! – говорят, – исцели Самого Себя», – то есть Сам спасись от нас, прежде чем спасать нас. Хотя нуждались в исцелении, однако вследствие их неверия исцелить их не мог. По произволению своему низвергли Его, по Божеству Своему Он не упал (см.: Лк. 4, 30). Когда воля (их) хотела свергнуть Его, воздух покорно поддержал Его крыльями своими. Не упал, дабы хотя таким образом научить неверующих вере. Может быть, потому (евангелист и) говорит: «приняли Его галилеяне» (Ин. 4, 45). Когда увидели то, что сделал Он среди них, то никто не осмелился предпринять что-либо против Него. Поскольку это было первое исцеление, то десница Его была ослаблена (неверием Иудеев). По этой причине жители города Назарета были возбуждены ревностью на Него – под действием «князя шуйцы», завидовавшего исцелению той десницы, которая возлагается или отнимается в торжественных Таинствах, смотря по тому, как Божество прилагает ее к разного рода потребностям.

«Пророк в отечестве своем», то есть среди народа своего, «не принимается». Илия был из города Фесвы, и не сказано, чтобы его не принял город Фесва, но весь Израиль. Кто отрицает это, тот пусть покажет нам, когда фесвитяне преследовали его, а израильтяне приняли его. Ведь по свидетельству Писания, кто принял его? Одна только вдова в языческой Сарепте. «Много было вдов» не в городе Фесве, но «в дому Израиля и ни к одной из них не был послан» (Лк. 4, 25, 26). Подобно сему не сказано: «много было прокаженных» в городе Елисея, но: «в дому Израиля» (Лк. 4, 27). Итак, этим способом утвердил, что не в Назарете, но «в дому Израиля не мог совершить никакой силы».