Встретиться вновь - Марк Леви

Поэтому она смирилась и согласилась с приговором. Фернстайн взял с неё обещание строго соблюдать условия сделки: она ни под каким видом не станет даже приближаться к госпиталю и встречаться с коллегами. Даже «Парижское кафе» попадало под запрет.

На вопрос Лорен, чем же ей заниматься в эти потерянные пятнадцать дней, Фернстайн дал иронический ответ: у неё наконец-то появилась возможность отдохнуть. Лорен смотрела на своего учителя с благодарностью и негодованием одновременно: она была спасена и побеждена. Беседа продолжалась не более четверти часа. Фернстайн похвалил её квартиру, найдя обстановку более женственной, чем ожидал.

Лорен властно указала ему на дверь.

На лестничной площадке Фернстайн прибавил, что дал точные инструкции служащим коммутатора ни с кем её не соединять: на срок отбывания наказания ей было запрещено заниматься медициной даже по телефону. Зато у неё теперь появится время, чтобы взяться наконец за дисциплины из программы интернатуры.

На обратном пути Фернстайна скрутила нестерпимая боль. Это напомнил о себе пожиравший его рак. На светофоре он вытер потный лоб. Напрасно нетерпеливый водитель позади него гудел, побуждая ехать быстрее: не было сил даже на то, чтобы жать на газ. Пришлось опустить стекло и глубоко дышать, приходя в себя. От боли у него потемнело перед глазами. Из последних сил он сместился к обочине и остановился на стоянке перед цветочным магазином.

Он выключил зажигание, ослабил галстук, расстегнул воротник рубашки и упёрся лбом в руль. Этой зимой он собирался повезти Норму в Альпы и ещё раз увидеть снег, потом их путь лежал бы в Нормандию. Дядя-врач, сильно повлиявший на него в детстве, покоился там на кладбище, в окружении девяти тысяч других могил. Боль наконец отступила, он опять запустил двигатель и продолжил путь, благодаря небо за то, что приступ случился не во время операции.

Серый «ауди» приближался к стоянке яхт. Под вечер жара спала. В этот час по дорожкам вдоль маленького прогулочного порта обыкновенно бегали обворожительные создания. Молодая женщина прогуливалась в обществе собачки. Пол поставил машину на стоянку и догнал её.

Лорен была погружена в свои мысли и при его появлении вздрогнула.

— Извините, я не хотел вас напугать.

— Спасибо, что вы так быстро вернулись. Как он?

— Лучше, он уже не в реанимации, очнулся и, кажется, не страдает от боли.

— Вы говорили с дежурным врачом?

Полу удалось встретиться только с медсестрой, настроенной оптимистически. Артур, по её словам, шёл на поправку. Уже завтра она уберёт капельницу и начнёт его откармливать.

— Хороший признак, — с облегчением сказала Лорен и спустила Кали с поводка. Собака сейчас же принялась носиться за чайками.

— У вас день отдыха?

Лорен объяснила Полу, что за спасение Артура она поплатилась двухнедельным увольнением. Пол не знал, что на это сказать.

Они шагали бок о бок и молчали.

— Я повёл себя как настоящий трус, — нарушил наконец молчание Пол. — Даже не знаю, как вас благодарить за то, что вы совершили этой ночью. Во всём виноват один я. Завтра же пойду в полицей кий участок и скажу, что вы ни при чём.

— Поезд ушёл, Бриссон забрал жалобу, но с условием, что я понесу наказание. «Ботаники» с передних парт и став взрослыми продолжают ретиво тянуть руку.

— Мне очень жаль, — пробормотал Пол. — Могу я сделать ещё что-нибудь?

Лорен остановилась — и внимательно на него посмотрела. — А мне совсем не жаль! У меня ощущение, что и никогда не жила такой полной жизнью, как за последние несколько часов.

В нескольких метрах от них киоск предлагал мороженое и прохладительные напитки. Пол купил содовую себе и рожок с клубничным мороженым для Лорен. Кали сторожила белку, разглядывавшую се с ветки своего дерева, хозяйка Кали и её спутник сели за деревянный столик.

— Вашей с Артуром дружбе нельзя не позавидовать.

— Мы не расстаёмся с самого детства. Исключение — жизнь Артура во Франции.

— Любовь или дела?

— Дела — это по моей части, он осваивает бегство.

— От чего же он бежал?

И тогда Пол, глядя ей прямо в глаза, выпалил:

— От вас!

— От меня? — ошеломлённо пролепетала Лорен. Пол сделал большой глоток и вытер тыльной стороной ладони рот.

— От женщин! — мрачно изрёк он.

— От всех сразу? — спросила Лорен с улыбкой.

— В особенности от одной.

— Разрыв?

— Он очень скрытный, он меня уничтожит, если прознает, что я веду такие разговоры.

— В таком случае сменим тему.

— А в вашей жизни кто-нибудь есть? — спросил Пол.

— Вы решили за мной ухлестнуть? — весело спросила Лорен.

— Вот ещё! У меня аллергия на собачью шерсть.

— Есть один человек, но он занимает в моей жизни не много места. Кажется, в этой неустойчивой ситуации я обрела подобие равновесия. Моё рабочее расписание не оставляет достаточного места для какой-либо жизни, кроме врачебной. Чтобы быть вдвоём, нужно много времени.

— Я скажу вам вот что: чем дальше, тем больше я понимаю, что одиночество, даже неплохо замаскированное, крадёт немало времени у жизни. Нельзя посвящать себя одной работе.

Лорен позвала Кали, убежавшую слишком далеко, и повернулась к Полу.

— Если вспомнить, что мне пришлось совершить прошлой ночью, то вряд ли ваш друг разделяет это мнение. К тому же наши с вами отношения не настолько близки, чтобы продолжать этот разговор.

— Прошу меня извинить, я не хотел читать нотации, просто…

— Что? — поторопила его Лорен.

— Ничего.

Лорен встала и поблагодарила Пола за угощение.

— Могу я кое о чём попросить вас?

— О чём угодно!

— Знаю, это может показаться бесцеремонностью, но не позволите ли вы мне иногда звонить вам и узнавать о состоянии моего пациента? Мне запрещено звонить в больницу… Лицо Пола повеселело.

— Чему вы улыбаетесь? — спросила его Лорен.

— Ничему. Боюсь, наши с вами отношения не настолько близки, чтобы продолжать этот разговор.

Несколько минут они молчали.

— Звоните мне, когда хотите… У вас есть мой номер телефона?

— Увы, нет. Бетти записала его в бланке госпитализации вашего друга в графе «С кем связаться в экстренном случае».

Пол записал номер своего домашнего телефона на чеке оплаты банковской карточкой и отдал его Лорен, повторив, что она может звонить ему в любое время. Она спрятала бумажку в карман джинсов, поблагодарила Пола и зашагала прочь.

— Вашего пациента зовут Артур Эшби, — сказал Пол ей вслед лукавым тоном.

Лорен кивнула на ходу, дружески помахала ему рукой и пошла за Кали. Когда она отошла достаточно далеко, Пол позвонил в Мемориальный госпиталь. Он попросил соединить его с постом медицинских сестёр в отделении неврологии, у него чрезвычайно важное сообщение для пациента в палате 307. Его надо передать ему как можно быстрее, даже ночью, если он будет бодрствовать.

— Что за сообщение? — спросили его.

— Скажите ему, что цель поражена!

И Пол радостно оборвал связь. Неподалёку от пего сидела на скамейке женщина, наблюдавшая за ним со смесью грусти и гнева. Пол узнал её, когда она встала и пошла к проезжей части, чтобы остановить такси. Это была Онега. Пол побежал за ней, но было поздно: она села в такси, машина тронулась.

— Черт! — крикнул Пол, один на стоянке перед пристанью для яхт.

13

В баре было почти пусто. В глубине зала пианист наигрывал что-то из Дюка Эллингтона. Онега отодвинула пустой бокал и попросила бармена налить ещё сухого мартини.

— Не рановато ли для третьей рюмки? — спросил бармен, выполняя заказ.

— У тебя есть специальные часы для несчастья?

— Мои клиенты обычно топят своё горе в рюмке под конец дня.

— Я украинка, — сказала Онега, поднимая свой бокал, — у нас культ ностальгии, которого никто на Западе не поймёт. Тут нужен особый душевный талант, которого вы лишены!

Онега отошла от стойки и подошла к пианино. Музыкант заиграл песню Ната Кинга Коула. Она выпила свой бокал залпом. Пианист, не переставая играть, подал бармену знак, означавший, что ей надо налить ещё. Народу в баре прибывало. Уже стемнело, когда появился Пол. Он подошёл к Онеге, делая вид, будто не замечает, что она уже пьяна.

Зверь ползёт подлизываться на брюхе, поджав хвост, — сказала она.

— Я думал, что вы на Востоке лучше переносите спиртное.

— Ты привык ошибаться на мой счёт. Немного больше, немного меньше — какая разница?

— Я искал тебя повсюду, — сказал он, беря её за плечо, когда она пошатнулась на табурете.

— Искал — и нашёл. Да у тебя нюх!

— Пойдём, я тебя провожу.

— Тебе не хватает острых ощущений, вот ты и решил поиграть' с русской куклой. Удобно устроился, я ведь всегда под рукой!

— Что ты болтаешь? Я заезжал за тобой, звонил на твой мобильный, объехал все рестораны, которые ты называла, а потом вспомнил про это место.