Выбор - Анна Белинская

Ладно.

«Гостеприимство. Гостеприимство», — как мантру повторяю я.

Мне не стыдно за свою стряпню, и я абсолютно уверена, что получилось съедобно. За те годы, что мы прожили здесь с мамой, она поднатаскала меня в хозяйстве и быту.

— Приятного аппетита! – подсознательно желаю всем сидящим за столом.

— И тебе, мам! — радостно лепечет сынок.

Напрягаюсь, когда замечаю Филатова, замершего с вилкой. Желваки на его скулах перекатываются, а губы стискиваются в тонкую полоску. Я не могу считать его эмоции, но ощущение такое, будто он в первый раз слышит подобное обращение за столом и не знает, что с этим делать.

— Спасибо, – понуро опускает глаза в тарелку. — И вам.

Некоторое время парень разглядывает содержимое своей тарелки, не решаясь попробовать. Затем переводит взгляд на меня, прищуривается и пытается что-то прочесть в моем лице.

— Надеюсь, я выживу?

Что? Да за кого он меня принимает? Хотя…

— Позже узнаем! – пожимаю плечами и берусь за свою вилку.

Мерзавец посылает мне ответную ухмылку, полную страдания, но в итоге подцепляет кусочек мяса и отправляет себе в рот. В отличии от Никитки, который без энтузиазма ковыряет вилкой рис.

Пока я хлопаю ресницами, Мистер Дьявольские ямочки с аппетитом уплетает ужин, оставляя тарелку практически идеально пустой, чего не скажешь о моей. Всё от того, что мне не лезет кусок в горло. Просто это слишком для меня: мужчина, ужинающий на моей кухне, его близость, всполохнувшая мои рецепторы, сын, заглядывающий с восхищением в рот этому мужчине.

Боже… Устало прикрываю глаза.

— Как на счет добавки? – распахиваю глаза и смотрю в пустую тарелку Филатова.

Вот это я понимаю — здоровый мужской аппетит!

— К-конечно, – подрываюсь к кастрюлям и выгребаю остатки еды. — Вот, Никита, смотри, как должны питаться настоящие мужчины!

Это я сейчас так сказала? Не хватало еще, чтобы этот осел решил, что я считаю его «настоящим мужчиной». Ругаюсь на себя на чем свет стоит и со злостью шмякаю слипшийся рис в тарелку мерзавца.

На его лице сияет задорная улыбка. Весело ему, ты смотри-ка.

Недоброжелательно плюхаю перед ним тарелку и сажусь на место.

— Спасибо, – не сводит с меня смеющихся глаз. Улыбается так пригаденько. – Значит, «настоящий мужчина»? — насмешливо выгибает бровь.

И ведь знает, гад, что сейчас я не смогу опровергнуть сказанное, поэтому нагло пользуется этим.

— Конечно! Все спортсмены хорошо кушают, ведь им нужны силы, — нахожусь с ответом я.

— Макс, а ты тоже футболом занимаешься? – загораются глаза у сына. Футбол — это его всё!

— Нет, я пловец, — ах, вот оно что! Значит, пловец. Как же я раньше не догадалась?! — И твоя мама абсолютно права: правильное и здоровое питание —залог успеха. Так что ешь, иначе я твою порцию доем, — выразительно кивает на полную тарелку Никитки.

И если это не чудо внушения и гипноза, то я умываю руки, потому как после незамысловатых и весьма посредственных слов грубияна, Никитка орудует вилкой так, как никогда ранее.

И что? Вот так просто, да? А сколько я танцев с бубнами перетанцевала, сколько уговоров, спекуляций и шантажа конфетами и мультиками перепробовала — бесполезно.

—Мам, Макс, смотрите, я все съел! – гордо заявляет сын, демонстрируя пустую тарелку!

Поблагодарив за ужин, Никитка вскакивает с места и близко подходит к нашему гостю. На его лице палитра из обожания и раболепия.

— А ты посмотришь со мной еще «Трансформеров»? — шепчет на ухо Максиму так, будто это их личный секрет.

Я напрягаюсь. Это выглядит настолько лично и сокровенно, что я чувствую себя здесь лишней и виноватой, что подслушала то, что сказано не для моих ушей.

Замечаю, как напрягаются плечи Филатова. Его взгляд растерянно мечется от пустой тарелки до меня и обратно. Неужели мистер «мне на всех и на все пофиг» нервничает? Нервничает перед ребенком? Максим смотрит на меня с немым вопросом, а я пожимаю плечами, давая ему право выбора определиться с решением самостоятельно.

Филатов по-мужски скупо еле заметно кивает.

— Спасибо, — все так же на ухо шепчет ему Никитка и уносится в комнату, оставляя нас одних.

Моя кухня и так мизерная, но сейчас она сжимается до микроскопических размеров, где ясно ощущается напряжение. Воздух вокруг нас наэлектризовывается и мне становится трудно дышать. Рядом с этим мужчиной.

— Спасибо, – одновременно произносим мы и оторопело смотрим друг на друга.

Я не понимаю, что происходит, но меня штормит, как подростка. Не знаю, чем занять руки, поэтому хватаю салфетку и начинаю рвать ее на мелкие кусочки. Кажется, мне самой нужен психолог. Прямо сейчас, вот в эту самую секунду, потому что то, что происходит со мной необъяснимо даже мне как специалисту.

Мерзавец наблюдает за салфеткой, ухмыляясь. Его губы сексуально растягиваются, а я нервно сглатываю. Черт.