Цена дружбы - Александр Евгеньевич Сухов

Часть, которую отдаешь навсегда, без сдачи и остатка.

Вопрос, ради кого пойдёшь на такие жертвы?

Правильно, только ради дорогого человека. В моей ситуации человека, о котором я ничего не могу вспомнить, как бы не старался.

Если это так, а это так то я забыл об очень важном элементе моей жизни. И тут встает ещё один не менее значимый вопрос, а что в таком случае ещё умудрилась потерять моя беспечная память?

Где гарантии, что остальные части моей личности не стерты и функционируют? Правильно, таких гарантий нет.

Так что истерила не только эта девушка, но и я. Хотя поводы для этого у нас были несколько разные, как, впрочем, и способы выражения.

Она кричала, дралась и ревела. А я барабанил пальцем по древку посоха и немного корябал его ногтем указательного пальца. Кстати, ногти у меня сделались чуть длиннее. Да и плотные какие-то, формой стали слегка напоминать когти. Удивительно, но это мне почему-то совершенно не мешало.

— Дин.

— Что?

— Пошли в трактир, напьемся.

— А ты можешь пить?

— Не совсем.

— Тогда нет.

— Почему? Накидаем тебя, поговорим по душам.

— Ооо, я бы с радостью напилась с тобой. Но тут это не получится, лишь деньги зря потратим.

— Это с чего вдруг?

— Возрастной ценз, мне ж семнадцать. А до восемнадцати все бухло тупо компот дорогой, и причём вообще не вкусный.

— Да?

— Угу, а пить без тебя я устала.

— А я что, пил с тобой?

— Ага, правда, редко. Мы с тобой на вписке так-то познакомились. Ты и это не помнишь? — последнее предложение девушка произнесла спешно, тонким сиплым голосом.

— Нет, — честно признался я.

Мой ответ, как и многие ответы до этого, начали вызывать знакомый мне приступ. Девушка завсхлипывала, но на этот раз сумела успокоиться.

— А что, я, правда, ходил на вписки к несовершеннолетним девочкам?

— Нет. Это такие, как я пролезали в тусовку, шифруясь, конечно.

— Хм. Слаб я на голову был, похоже, раз малолетку не смог распознать.

— Да нет, смог. Прям в тот вечер. Да по дурости тебе лишнего сболтнула.

— И что я? Отвёз тебя к родителям?

— Не па, ты ж всегда свой был. С самого начала, причём везде, куда бы мы не приходили. Тогда мы нажрались с тобой и на балконе остались спать.

— Чего? — удивился я.

— Ага, ты сказал, что я уже большая, и мне самой давно пора решать, как жить.

— Я что был совсем идиот?

— Па, а ты и о моих родителях ничего не помнишь?

— Нет.

— Па, идиотом, ты не был. Спасибо тебе.

— Да уж… Не был… Хорошо доча, давай тогда чинить мою больную голову. Надо же как-то себя в порядок приводить.

— И как мы это сделаем?

— Для начала восстановим нашу связь, ты-то меня помнишь, а я тебя нет. Займемся чем-нибудь в месте, глядишь, отбитые нейроны оживут в моей башке.

— Па, ты ж скелет, у тебя нет нейронов.

— И то верно, тогда если не получится, выстроим наши отношения заново. Я за свои слова привык отвечать. И если сказал, что не брошу тебя, значит, не брошу.

Я медленно встал, убрал посох в инвентарь и поднял с пола перчатки.

— Хорошо па, только мне надо отлучиться. В тубзик сбегать и бутерами закинуться.

— Давай, закидывайся.

— Аватару привязать?

— Конечно.

Когда Беса вышла из игры, я отправился к вратам гильдии торговцев, требовалось завершить квест и получить свои плюшки.

Увы, дотопав до места, я понял, что поздним вечером или ранней ночью меня никто в гильдии не ждёт. Более того, меня с моим авторитетом и уровнем славы даже во внутренний двор не запустили.

Тогда я отправился искать одно место, которое стоило бы посетить в самом начале, но из-за свалившихся на меня новостей правильный ритм действий был полностью сломлен.

Побродив по городу туда-сюда и расспросив местных блюстителей правопорядка, я нашел-таки то, что искал. А именно прикрепленное к региону кладбище, на котором воскрешают обделённые удачей игроки.

Правда, оказалось оно за пределами городских стен. Ночью, как и положено, ворота были закрыты, и просто так передо мной их никто не собирался открывать.

Разумеется, никто не собирался это делать бесплатно, а вот за тридцать серебряных монет и упоминание о том, что мою персону видели в компании с Милтоном, меня провели через проход, который находился в караульной будке.

Нет, может и не стоило торопиться, а следовало дождаться утра. Но мне хотелось прогуляться. Конечно, по городу тоже можно было пройтись, но был большой шанс за время ночных прогулок отправиться на респ, а потом издалека топать. Этого мне не хотелось. Да и интересно заглянуть именно на кладбище ночью. Помнится, как-то раз мне это принесло немало плюшек.

Городское кладбище меня восхитило своим размером и интерьером. Во-первых, оно было обнесено большой пафосной стеной, почти крепостной, и пройти внутрь просто так не получалось. Нужно было входить через врата. А они были закрыты. Рядом с входом была небольшая сторожка, в которой виднелось свечение. Похоже, от свечи.

Я подошёл и постучал. Послышались возня и ругань. Дверь заскрипела и открылась. Оттуда показалась лопата.

— Пять шагов назад, — раздался скрипучий голос.

Я тут же выполнил приказ и отошёл.

— О, не тупой, это радует, — после чего раздался смешок, и наружу вышел человек.

Мужчина опустил лопату и почесал кулаком небольшую клочковатую бороду.

— Меня зовут Деслав, — представился я, слегка поклонившись.

— Деслав, значит… А я Ворхис, смотритель кладбища, — после этих слов человек снял с себя цилиндр и театрально поклонился, затем вернул головной убор обратно на косматые, побитые сединой длинные волосы. — Но все называют меня просто смотритель. И ты, будь добр, делай точно так же.

— Как скажешь, смотритель.

— Рад, что ты понимаешь с первого раза. А теперь позволь мне задать тебе один скромный вопрос, если, конечно, тебя не затруднит на него ответить.

— Конечно, задавай.

Глаза смотрителя прищурились, он вдруг оскалился, перехватил лопату и почти выплюнул сквозь зубы.

— Чё надо?!

— Да на кладбище хотел войти.

— Входи. В чем проблема?

— Дак ворота закрыты.

— Естественно, ведь ночью на кладбище ходить нельзя, ты утром завтра приходи, как все приличные люди.

— А если мне сейчас надо?

— Тогда у тебя проблемы.

— А десять золотых решат эту проблему?

Смотритель наморщил лоб, почесал седую бородёнку и отрицательно покачал головой.

— Только тридцатка позволит тебе справиться с твоей ситуацией.

Выбора особо не было. Пришлось раскошеливаться. Материализовав нужную сумму, я отдал её жадному деду. И тот поковылял ко входу.

Он снял с пояса небольшую связку ключей и остановился перед дверью.