Королева Виктория. Женщина-эпоха - Наталья Павлищева

Если честно, то он не был уверен, что это так уж плохо. Но Виктория влюбилась не в того, влюбись она в кого-то, кто не слишком вмешивался бы в дела государства и вот так порхал с ней на балах, так и пусть себе, но это не должен быть наследник Российского престола!

– Как вам понравился великий князь? Я слышал, вы провели весь вечер вместе, много беседовали… Надеюсь, не о политике?

Виктория озадаченно глянула на премьер-министра. Ей и в голову не приходило разговаривать с Александром о политике, разве мало других тем?

– Я думаю, мы с ним большие друзья, и все идет как нельзя лучше. Он мне страшно нравится!

Мельбурн просто обомлел, что в ее понимании «как нельзя лучше»?!

Нужно было принимать срочные меры. Взаимная влюбленность молодых людей ни у кого не вызывала сомнений.

Адъютант царевича подполковник Юрьевич бросился к баронессе Лецен. Пожилая дама тоже была потрясена:

– Ах, молодой человек, боюсь, что все зашло слишком далеко!

– К-как?!

– Ах, я не о том, не о том! – замахала на него обеими руками баронесса. – Ее величество настолько очарована вашим князем, она просто влюблена. Королева Виктория сказала мне, что он первый человек, в которого она влюбилась. Она чувствует себя счастливой в его присутствии, обворожена его видом и пленительным обаянием. Боюсь, она примет его предложение.

В голосе бывшей гувернантки королевы звучала неподдельная скорбь, ей было до безумия жалко свою воспитанницу, но дама прекрасно понимала, что никто не позволит состояться этому браку.

– Мадам, я считаю, что это была бы идеальная пара, но отдаю себе отчет в том, что она невозможна. Как ни жаль, но разлучиться королеве и великому князю придется. И лучше, чтобы они сделали это по собственному желанию.

Баронесса Лецен залилась слезами, совершенно не стесняясь присутствия чужого человека, впрочем, сейчас они не были чужими, они были на стороне влюбленной пары, которой никогда не позволят стать счастливыми рядом друг с другом.

– Ах, вчера в театре они целых полчаса беседовали наедине в королевской ложе! Это заметили все, лорнеты были направлены только туда. Скоро весь двор, и не только английский, станет говорить о скорой свадьбе.

– Но эта свадьба невозможна!

– К сожалению… Хотя, королева сказала, что она впервые встретила человека, которому может поведать все свои проблемы и чаяния, не боясь его насмешек. Как ваш князь понимает ее величество. И как я ее понимаю тоже, князь хорош, очень хорош во всем.

Лорд Мельбурн тайно встретился с графом Орловым, разговор шел вполне предметный: как сделать так, чтобы такое предложение не состоялось. Как ни жаль молодых людей, но свадьбе не бывать!

Решили занять царевича настолько, чтобы у него попросту не хватало времени на общение с королевой. Великий князь желал познакомиться с государственным устройством Англии? Пожалуйста. А заодно и с ее армией и флотом, ее системой образования… да мало ли с чем может познакомиться мужчина, пусть и молодой, но во что не суют нос женщины, даже королевы.

Александру напомнили, что пора заканчивать визит, который и так уже длился целый месяц, чего не было ни в одной другой стране, что нужно срочно познакомиться со всем, что приготовили для него гостеприимные англичане, осуществить все запланированные для него встречи, все посмотреть и всех выслушать. Некрасиво отказываться от таких предложений.

Великий князь грустно усмехнулся. Может, он и хотел знакомиться с Англией и ей государственным устройством, но после знакомства с очаровательной хозяйкой страны его куда больше тянуло к ней самой и к беседами не с лордами и профессорами, а Викторией.

– Может, мы могли бы задержаться еще хотя бы ненадолго? Чтобы все успеть?

Адъютант Юрьевич сокрушенно покачал головой:

– Нет, ваше высочество, в Петербурге и так недовольны.

Александр почти взорвался:

– В Петербурге! В Петербурге! То нельзя, это нельзя! На ту не смотри, с этой не беседуй!

Юрьевич понял, что единственным выходом для императорской четы будет согласие на брак царевича с принцессой Дармштадтской. В качестве компенсации за моральный ущерб, полученный в Англии.

Мельбурн докладывал королеве о том, что запланировано для русских гостей на ближайшие дни.

– Его высочество великий князь Александр скоро вынужден будет отбыть на родину, потому ему придется поторопиться, чтобы сделать все, что запланировано.

– Отбыть…

Королева не была способна заниматься делами в тот день. Александр скоро уезжает? Но он сам ничего не говорил об этом!

Баронесса Лецен утешала свою любимицу:

– Но князь тоже не властен над своим времяпровождением. От него требуют возвращаться на родину…

– Мы расстанемся навсегда…

Лецен вздохнула:

– Боюсь, что да.

– Но почему?!

– Потому что ты королева Англии, а он наследник престола далекой России.

– Ну почему-у…

– Поплачь, полегчает.

Она плакала… а что оставалось делать?

Лорд Мельбурн завел более конкретный разговор, он решил, что нужно хоть в чем-то разочаровать королеву.

– Сегодня великий князь выглядел бледным. Я думаю, он не слишком здоров, слышал, что у него проблемы с легкими. Не зря же Александр ездил в Эмс.

– В Эмс он сопровождал мать, а проблемы есть у всех. Лорд Мельбурн, вы хотите меня убедить, что для рождения потомства Александр мало подходит? Уверяю, вы ошибаетесь, он сильный, красивый и умный, и дети у него будут такие же.

В голосе такая горечь, что слушать страшно, но кто мог помочь этим двоим?

Может, если бы знать судьбу потомства королевы Виктории (она наградила страшной болезнью – гемофилией половину королевских родов Европы), лорд Мельбурн, и не только он, вел бы себя иначе? Но сделанного не вернешь.

Военные парады, смотры, встречи в Оксфордском университете, в парламенте, все это занимало царевича с утра до позднего вечера. И все же он был приглашен в Виндзор 27 мая. Снова королева и царевич почти не отходили друг от дружки, если не танцевали, то сидели рядом, он даже убедил ее попробовать тур мазурки, которую Виктория прежде не танцевала никогда. А еще «Гросфатер» и «Реррант», которым научился за время путешествия по Европе. Кружиться в его руках так легко и просто, забывалось обо всем на свете…

Почти восемь часов рядом, притом, что оба знали, что через три дня он уплывает на родину. Во время вечера и он, и она старались не вспоминать о скорой разлуке, они наслаждались последними часами вместе…

Каминные часы пробили три, потом четверть четвертого… половину четвертого… четыре… наконец, пять…

Виктория сидела в постели, обхватив колени руками, и плакала. Она не терла глаза, чтобы на следующее утро не были красными веки, слезы просто лились из глаз и впитывались в тонкое полотно рубашки. Она всю жизнь должна была делать то, что скажут, и не могла делать то, чего хотела сама. Много лет ждала, что вот станет королевой и все изменится, но стала, а изменилось лишь немногое. Конечно, она вольна распоряжаться придворными дамами, устраивать балы, ездить на прогулки, когда вздумается… Много что может сама, но вот распоряжаться своей жизнью не может по-прежнему.

Но оказалось, не она одна, Александр тоже не мог. Он наследник престола и не мог остаться с ней в Англии, да и кто бы допустил, чтобы русский стал принцем-консортом?! От престола отказаться тоже не мог, лорд Мельбурн словно вскользь рассказал о том, что отказ от короны в 1825 году его дяди великого князя Константина дал повод бунтовщикам вывести войска на площадь.

Но и Виктория не могла уехать с Александром, потому что она королева, у нее много обязанностей перед страной и если покинет престол она, то в Англии будет править герцог Камберлендский, а эта мысль приводила в ужас всех вокруг. Лорд Мельбурн даже намекнул, что она не имеет права бросать Англию на растерзание герцогу Камберлендскому. Тупик, из которого не было выхода, вернее, выход только один – смириться и постараться забыть друг друга.

Виктория даже застонала: лучше бы он не приезжал! Но тут же одернула сама себя: нет-нет, тогда она не узнала бы самых счастливых дней в своей жизни. Было невыносимо горько и больно, казалось, жизнь заканчивается, даже не начавшись. Она никогда уже не будет счастлива, никогда не сможет вот так смотреть кому-то в глаза, кого-то полюбить…

Королева не знала, что довольно скоро встретит любовь всей своей жизни, своего Альберта, вернее, заново с ним познакомится и будет счастлива долгие годы. Но первую любовь – великого князя Александра Николаевича не забудет никогда.

Им осталось быть рядом всего три счастливых (или уже несчастных?) дня…

На следующий день они снова встретились наедине. Перед этим у Александра состоялся разговор с графом Орловым, и, только когда тот убедился, что царевич понимает реальности этого мира и не наделает глупостей, встреча была разрешена. То же проделал и лорд Мельбурн по отношению к Виктории.