Записки судового врача - Дариуш Ришард

   - Благодарю, мадам капитан, - Лауритц поклонился, - не беспокойтесь, я не передумаю.

   Когда публика поняла, что поживиться в плане зрелищ здесь уже нечем, по крайней мере, этим утром, все разошлись по своим делам. Ларри же вытер лоб платком, сгреб Олли под руку и потащил к себе в лазарет, возмущенно шипя себе под нос:

   - А к вам, Молодой Человек, у меня будет тридцать три вопроса! И я очень надеюсь, что на все у вас найдутся для меня ответы, иначе я очень, очень огорчусь... А я теперь для вас, уж поверьте, буду последним человеком, которого вам хотелось бы огорчать на этом корабле.

   - Доктор? Сэр доктор Траинен? - Олли потянула лекаря за рукав и заговорила так манерно, не иначе как на белый танец его хотела пригласить. - А вы не подскажете, где у вас здесь можно...носик припудрить?

   - Что, прости?.. - не понял Лауритц.

   - Ну, где у вас тут уборная комната?

   И тут Ларри в полной мере осознал то, как же они на самом-то деле влипли...

Глава 9. Народная морская традиция

   - А теперь - спокойной ночи.

   - Как это так?.. Ведь еще совсем не поздно, только начало смеркаться. Вы что, уже собираетесь спать?

   - Я - нет. А вот ты - да.

   - Но, доктор, я не хочу спать...

   - Во-первых, не просто "доктор", а "сэр доктор Траинен". Первое, чему стоит научиться, ступив на борт - это субординации, молодой человек. Во-вторых (что проистекает из "во-первых"), ты теперь здесь будешь слушаться меня, как отца родного... Даже послушнее, потому что от отца ты уже сбежал. Иначе нас обоих ждут большие неприятности, - тут Ларри сделал "страшные глаза", - так что, если я сказал спать - будешь спать хоть средь бела дня. Поверь, это далеко не самый неприятный приказ... Спать полезно - в это время ты, ко всему, не сможешь ничего натворить.

   - Сэр доктор Траинен, а почему вы называете меня "молодой человек", даже когда мы вдвоем?..

   - Потому что, Олли, уж лучше я постоянно буду обращаться к тебе, как к мальчику, с глазу на глаз, чем единожды нечаянно назову девочкой на людях.

   Примерно полдня Ларри втолковывал своему новому подмастерью суть их теперешнего положения и правила поведения на корабле. Прикинуться дурочкой у Олли бы, в любом случае, не получилось, потому как доктор уже представлял примерно, на что она способна. Но она сразу стала вести себя хорошо и адекватно, послушно кивая на каждую адресованную ей реплику и клятвенно обещая, что не только не будет создавать проблем, но и принесет всем массу пользы. Выяснив, что мальчишку, который изначально хотел попасть сюда юнгой, она не только никуда не "дела", но и вообще знать не знает, да и за судовым врачом Олли совсем не шпионила, а просто захотела пробраться на самый большой и красивый корабль, Ларри немного успокоился. Да и вообще, девчонка оказалась вполне себе милой, только склонной немного приврать и прихвастнуть...да и из взрослых кто этим не грешит?.. Потом был перерыв на обед, во время которого врач опасливо ковырялся в своей миске, ожидая найти там какой-нибудь "комплимент от повара", но, к счастью, так ничего подобного и не обнаружил. А затем продолжались воспитательные работы, и так почти до самого вечера... А вечером на "Сколопендре" намечалось одно мероприятие, на котором, как справедливо считал доктор Траинен, ребенку было присутствовать нежелательно и совсем не обязательно.

   - Кстати, сэр доктор... Я вот совершенно позабыла спросить - а куда мы, вообще плывем?

   - Ха!.. Спохватилась, называется... А не все ли тебе уже равно?

   - Сначала я об этом как-то не подумала, - серьезно ответила девочка, - а теперь подумала и решила, что нам было бы неплохо отправиться на остров Трилистника. Это было бы здорово - я всегда хотела там побывать, посмотреть на ту знаменитую гостиницу, которая стоит на границе трех государств, и на Дом Спасенных Кораблей, или даже побывать в одной из таверн, которые так...

   - Только вот мадам капитан имеет другое мнение на счет того, что было бы "здорово", а что - нет. "Сколопендра" не собирается заходить на Трифолиум, мы идем в противоположном направлении. Наше плаванье будет намного дальше и намного дольше...

   - Ясно... А что, если...

   - Никаких "если", по крайней мере, сегодня. Спи давай, - скомандовал Лауритц, усаживая девчонку на лазаретную койку, - а я ухожу...по взрослым делам.

   - Тогда мне нужно переодеться. Отвернитесь!

   - Извини, - мужчина развернулся вокруг своей оси и уставился в стенку. - Ты очень реалистично притворяешься мальчиком, я уже начинаю забываться...

   - Нет, так не пойдет, я все равно стесняюсь!

   - Ох, и свалилась же ты на мою голову... - судовой врач выдвинул из одного угла каюты складную ширму, затянутую тканью, на которой был нарисован какой-то незатейливый морской пейзаж. Она была достаточно старой - краски уже выцвели, и картинка поистерлась, но предмет интерьера все равно был довольно симпатичный. - Вот так. Теперь здесь будет женская половина лазарета.

   - Нет, - не унималось капризное дитя, - теперь мне вообще ничего не видно! Ни вас, ни дверь... Я себя в безопасности не чувствую, вот! Что вы там делаете, доктор?..

   Обреченно вздыхая, Ларри отодвинул ширму наполовину.

   - Слишком много!.. - злосчастная загородка была смещена еще на полфута в прежнем направлении. - Вот, теперь совсем хорошо. Спасибо, сэр доктор Траинен, - а бесстыжая Олли, как ни в чем не бывало, лучезарно улыбалась.

   - И что же ты со мной делаешь... - полушутливо-полусерьезно посетовал лекарь. - Это моя чудовищная слабость - не могу устоять перед зелеными глазами. И ты уже этим пользуешься бессовестно... Ну, доброй ночи.

   Накинув камзол и надев треуголку, Лауритц покинул лазарет и очень осторожно, тихонько провернул ключ в замке. Но он не торопился уходить, а встал за дверью и решил немного подождать. Ждать пришлось совсем недолго, он, не торопясь, посчитал про себя. Один...два...три... И в дверь изнутри заколотили маленькие кулачки.

   - Доктор Траинен! Почему вы меня заперли?! Это нечестно, я хотела выйти!

   - Потому и запер, - пожал плечами Ларри и теперь уже направился в кают-компанию, бросив напоследок "пленнице", - отдыхай, пока еще есть такая возможность!

   В кают-компании, тем временем, собрался практически весь экипаж "Золотой сколопендры". За длинным столом, в соответствующем неписаным правилам порядке, сгруппировались старшие и младшие матросы, мастеровые и судовые офицеры. Сегодня команда отмечала важное событие - первый день плаванья. Спрашивается, почему это нельзя было сделать еще накануне на суше, всё равно же все выпивали по кабакам, так и обмыли бы заодно важное событие... Но все было не так просто, ведь сухопутная пьянка не обладает должным мистическим эффектом. И ничего было не поделать с этим обычаем, так как своими корнями он уходил в те давние времена, когда в старинных островных языках было как минимум двадцать восемь слов для обозначения морских волн, а моряки были гораздо суеверней и к силам природы относились намного почтительней... И лучше уж было соблюсти старую добрую традицию и на один день послабить строгие дисциплинарные правила, чем случайно обидеть небеса и навлечь на себя неприятности глупым нежеланием выпить "на добрый путь". По такому торжественному случаю для команды выставили бочонок вина, которым, в принципе, несколько десятков крепких парней и здоровых мужчин даже теоретически не могли ужраться в стельку. Правда, практически каждый участник маленького празднества всегда тащил к общему столу что-нибудь из своих "заначек", так что грань, отделяющая культурные товарищеские посиделки от воистину пиратской попойки, была очень зыбкой...