Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина

– Та-ак, – сложила руки на груди я. – И что здесь происходит?

Дверь открылась, и…

– Ты здесь больше не работаешь, Васенька, – расплылся в улыбке чеширского кота Богомолов. – Вот что происходит.

– Это мой фонд, Стас, – нахмурилась я. – Никто не может меня уволить.

И пусть я добавила побольше уверенности в голос, но как таковой ее у меня не было. Слишком нагло держался Богомолов, словно настоящий хозяин положения.

– Так а кто говорит об увольнении? – вскинул брови мужчина. – Просто фонд перестал работать – и ты, соответственно, тоже.

– Что?!

– Нужно быть готовым к переменам, Васенька, это только начало, – развел руками Стас.

– Ах ты ж… – двинулась я к нему с явным намерением вцепиться в довольную рожу и выцарапать глаза.

– Мне вызвать охрану, Станислав Юрьевич? – подала голос Ромашкина.

Я не смогла сдержать гримасу брезгливости, глянув на девушку. Это я когда-то дала ей шанс, взяла на работу, не скупилась на премиальные, а она… Аня сейчас едва ли не хвостом виляла перед Богомоловым и в рот ему заглядывала, словно верная болонка.

Вот вам и перспективная хваткая девушка оказалась.

«Действительно хваткая, – подумала я. – Своего не упустит».

– Не надо, Анечка, – остановил ее Стас. – Мы с Василисой Дмитриевной просто поговорим. Правда же, Васенька?

Мужчина поманил меня за собой в кабинет, и я вошла, даже дверью не хлопнула за собой, сдержалась.

– Присаживайся, Васенька, – указал мне на диванчик для посетителей Богомолов. – Чай, кофе, что-то покрепче, чтобы опохмелиться?

– Ты держишь меня за дуру? – не смогла сдержать шипение я. – Такие дела так быстро не делаются, Стас.

– Все делается, когда у тебя есть деньги, Вася. У твоего почти бывшего мужа их предостаточно.

Меня бросило в жар.

В груди запекло, перед глазами на мгновение потемнело, в ушах зазвенело, а потом эта волна ощущений резко схлынула.

Гнев трансформировался в какое-то жестокое спокойствие на фоне жажды убийства. Только ко всему этому у меня сохранилась холодная голова и пришло какое-то отрезвление. Поэтому я не закатила истерику, а решила ударить в ответ.

– И все они мои, ты это забыл добавить, – сложила руки на груди я. – Поэтому я не советую тебе или Иннокентию со мной ссориться, Стас. К тому же ты говоришь о нашем разводе как о свершившемся факте, но я все еще остаюсь Дубравиной.

Мужчина вскинул брови. Ему моя реакция не понравилась, он явно ожидал нечто иное. Я и сама себя сумела удивить. Особенно учитывая характер и экспрессивные реакции на любые раздражители.

Здесь же меня словно в холодную воду окунули, и я продолжала реагировать так, точно наблюдаю за всем со стороны, а не принимаю непосредственное участие.

– Алкоголь плохо влияет на твои умственные способности, – сказал он в попытке меня уязвить, но только себя выставил в дурном свете. – Ты рискуешь сунуть голову в пасть тигра и заработать проблемы, с которыми не справишься.

– Ты мне угрожаешь?

– Бог с тобой, Васенька, – совершенно невесело рассмеялся он. – Просто предупреждаю. По-дружески.

– Ты теряешь хватку, Богомолов, раз решил, что сможешь взять меня испугом и наглостью.

– Я тебя напугал? – едко уточнил мужчина. – Прости, никоим образом не хотел…

Я вскинула руку, останавливая его словоблудие, от которого у меня разыгралась тошнота.

– Скорее удивил тем, что думал, будто я забуду про такие нюансы. Неужели ты, Стас, считаешь меня настолько глупой? Сам же и помог Дубравину все переоформить на дядю и меня, так как в политике у нас не место для бизнесменов, – насмешливо хмыкнула я. – А теперь вдруг решил меня уволить? Из моего же фонда?

– Мы оба знаем, что все документы легко переоформить обратно. Особенно для группы профессионалов, которые работают в команде твоего мужа.

Я не разбиралась в юридических нюансах, да и во многих вопросах, что касались бизнеса. Для этого здесь работали специально обученные люди, я же занималась тем, что любила, – помощью больным детям.

В остальном меня здорово выручал Дубравин, который и был той подушкой безопасности и каменной защитной стеной для моего дела. Я никогда не думала, что настанут времена и все это рухнет, словно замок, построенный на песке.

– Без моего на то согласия ничего легкого у вас не будет.

– А разве ты его не дашь? Ты же умная женщина, Василиса, понимаешь, что ссориться с Дубравиным тебе невыгодно.

– Как и ему со мной.

– Так мы с миром, а не с войной. Я даже документы подготовил для передачи прав, подпиши – и твой фонд не пострадает.

Он похлопал ладонью по красной папочке, которая лежала на столе, и демонстративно положил на нее ручку.

– Не много ли ты на себя взял, Стасик? – прищурилась я.

– Понимаешь ли, Васенька… – переобулся на ходу Богомолов. Его голос вновь лился патокой, а весь образ излучал добродушие и вежливость.

– Не трогай меня, – избежала его попытки меня приобнять я. – Иначе ты рискуешь сам убедиться, что именно я съела на завтрак.

– Что? – не понял он.

– Ты вызываешь тошноту, Богомолов. Боюсь, я не настолько сильна физически и духом, чтобы долго сдерживать естественные  реакции.

Стас отдернул руку и брезгливо поморщился, точно я уже привела свою угрозу в действие.

– Васенька, мы же взрослые люди, – зашел с другой стороны мужчина. – Ты же понимаешь, что я всего лишь исполнитель и лично ничего против тебя не имею?

– Не имеешь?

Судя по тому, как Богомолов поступил в клубе, это было очередной ложью. Я не понимала его мотивов и не имела абсолютно никаких доказательств вины, поэтому продолжала делать вид, что верю. Слова Акулова до