Защитник (ЛП) - Мэттьюз Белла

Я почти уверена, что только что намочила трусики.

— Истон… — мои руки хватаются за его рубашку, не оставляя между нами никакого пространства.

— Скажи мне, что ты тоже это чувствуешь. Скажи, что это взаимно, и что я не просто выставил себя дураком.

Я провожу зубами по нижней губе и пытаюсь заставить слова вылететь изо рта, но ничего не получается. Я стою перед фонтаном в Вегасе с этим прекрасным мужчиной, потрясенная до глубины души.

— Истон… Я…

Слова ускользают от меня, поэтому вместо этого дергаю его за рубашку и притягиваю его лицо к своему.

Он прижимается губами к моему лбу, а я провожу руками по его шее к лицу и задерживаю их там.

— Ты разобьешь мне сердце, принцесса?

— Боже, Истон. Ты правда не знаешь? — закрываю глаза и решаю, что пути назад уже нет. — Это ты. Это всегда был ты, и это всегда будешь ты. Я любила тебя… Боже, я любила тебя столько, сколько себя помню. Я хочу быть старой и седой, и сидеть на нашем крыльце однажды, через миллион лет, в окружении всех наших внуков, которые любят кататься на коньках.

Он глубоко вздыхает и улыбается мне в кожу.

— Хоккейные коньки или для фигурного катания?

— Мои лучше. Острее, — поддразниваю я.

— Обещай мне кое-что, детка.

— Что угодно, — отстраняюсь и смотрю в эти зеленые глаза, которые темнеют с каждой минутой.

— Когда мы состаримся и поседеем, сначала ты должна дать мне умереть, ладно? Потому что не думаю, что когда-нибудь выживу, зная, что тебя нет на этой Земле.

Я запускаю пальцы в его волосы на затылке и тяну их.

— Как насчет того, чтобы пообещать, что, когда мы действительно состаримся, мы умрем вместе в постели, как та пара в фильме, который вы ненавидели. Тот самый, который мы с Кензи постоянно смотрим. Я отпущу тебя первым, но сразу же пойду за тобой, ладно?

— Ты уверена, Линди? — выражение его лица заставляет меня колебаться на секунду.

— Женись на мне, Истон.

— Что? — он задыхается.

— Я стою здесь, перед человеком, которого люблю всю жизнь, и он обещает любить меня вечно. По всему городу есть круглосуточные часовни. Стань моим мужем. Сделай меня миссис Мэдлин Хейс, — я хихикаю. Когда была маленькой, я рисовала это в своих блокнотах.

— Ты, блять, серьезно? — он делает шаг назад, и я почти уверена, что мое сердце выпрыгивает из груди. Пожалуйста, Боже, пусть он не начнет смеяться мне в лицо. Не думаю, что мое сердце выдержит это. — Мэдлин Кингстон, я должен был предложить тебе выйти за меня замуж. Это должно было быть, блять, романтично. Подходяще для настоящей принцессы, — его тон резкий, но улыбка широкая, и мое сердце взлетает, а не трескается.

— К черту романтику, Истон. Мы уже поговорили о жизни и смерти. Мы уже много лет принадлежим друг другу. Мне не нужны сердечки, цветы и красивые слова. Ты мне нужен. И ты говоришь «блять» гораздо чаще, чем что-либо еще, — прикусываю нижнюю губу, и он снова начинает рычать.

— Если ты продолжишь так кусать губу, принцесса, нам нужно будет поторопиться и пожениться, чтобы я мог положить что-нибудь еще в этот красивый ротик, чтобы занять тебя.

И снова мои трусики намокли.

— Хорошо. Ты найди часовню, а я приведу девочек, — отступаю, но Истон хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Нет шансов, детка. Давай возьмем девчонок, несколько колец и вместе найдем Элвиса. Пока ты по закону не станешь моей женой, я не выпущу тебя из поля зрения.

— Ах… Мне нравится, как это звучит.

Он движется передо мной и сгибает колени.

— Запрыгивай, принцесса. Пойдем поженимся.

О. Мой. Бог.

Я выхожу замуж.

— Истон, — задыхаюсь, когда приходит осознание. — Боже мой, Ис. Мне так жаль.

Он берет меня на руки и прижимает к себе.

— Ты все еще хочешь аннулирования, детка?

В моем горле застревает рыдание.

— Я поступала с тобой ужасно.

— Ты не помнила, — говорит он, зарывшись лицом в мои волосы и проводя рукой по позвоночнику. — Я знал, что ты чувствуешь. Мне просто нужно было, чтобы ты это вспомнила.

— Но я… Я винила тебя. Я забыла… Я все забыла, — моя грудь сжимается, и начинает разрастаться слишком знакомый тяжелый ком тревоги. — Мне очень жаль. У меня нет других слов, чтобы показать, насколько мне жаль.

— Детка, меня не волнуют твои слова. Отдай мне себя, и я буду в порядке, — он играет с кольцами, которые я не снимала с тех пор, как он надел их мне на палец. — Выходи за меня замуж, Мэдлин Кингстон.

Я вытираю лицо от слез и провожу рукой по его сердцу.

— Я только что сказала тебе, что помню, как вышла за тебя, Ис.

— Сделай это еще раз. Сделайте это так, как нам следовало сделать в первый раз. Перед нашими семьями. Нашими друзьями. Ты — в белом платье. Пусть Диксон поведет тебя к алтарю и отдаст мне.

Тревога нарастает, когда думаю о своей семье и о том, как они оскорбляли Истона.

— Я снова выйду за тебя замуж, когда захочешь. Но меня не волнует, будет ли там еще кто-нибудь, Ис. Мне нужны только мы.

— Это неправда, принцесса. Тебе нужна твоя семья. Возможно, ты недовольна ими в данный момент, но ты не можешь от них отказаться. Я бы сделал все, чтобы вернуть маму, — затем, почти как запоздалая мысль, он добавляет: — Она бы тебя очень полюбила.

— Хорошо. Я попытаюсь поговорить с ними еще раз, когда вернусь домой, но ничего не обещаю, — обнимаю мужа и кладу голову ему на грудь, почти боясь закрыть глаза. — Ис?

— Да, детка?

— Пока мы не состаримся и не поседеем.

Может, это настоящая любовь?

Угадайте, кого заметили в Вашингтоне со своим горячим мужем-хоккеистом? Если вы сказали: «малышка Кингстон», то вы угадали. На безымянном пальце ее левой руки все еще красуется большой блестящий камень. И судя по фотографиям, которые этот репортер сделал, где они вдвоем катаются на открытом катке, как на какой-то картине Роквелла, я бы сказал, что эти двое влюблены больше, чем когда-либо. Я не знаю, друзья. Мои деньги все еще поставлены на #ВОжиданииДетей. Должны ли мы предположить возможные сроки родов?

#ХроникиКройдона

Глава 15

Истон

— Принцесса, — шепчу, проводя пальцами по мягким волосам Линди, и сексуальная, сонная улыбка растягивается на ее прекрасном лице. — Мне нужно вернуться в свой номер и забрать вещи.

— Хм… — она протягивает руку и хватает мою рубашку, пытаясь потянуть меня за собой. — Еще рано. Возвращайся в постель. Я еще не закончила с тобой.

— Я создал монстра? — дразню я. Вчера вечером мы мучали друг друга всю ночь. — Детка, тебе будет больно, — целую ее в лоб. — Я оставил бутылку воды и ибупрофен на тумбочке.

Она надувает губы и садится, накрывая свое великолепное тело белой простыней.

— Я не хочу возвращать тебя им, еще по крайней мере две ночи. Я буду в порядке. Уверен, что у тебя нет времени? — ее бурные глаза сверкают для меня ярко-голубым светом.

— Ты плохая. Автобус отправляется через пятнадцать минут. Я должен идти.

Она бросает простыню и поднимается на колени, обнимая меня за шею.

— Хорошо. Иди на работу, — она улыбается, и, клянусь, мое сердце сжимается, как в одной из тех дурацких романтических комедий, которые Джул заставляла нас смотреть все время. — Могу я прийти на твою игру сегодня вечером?

— Ты вроде как владеешь командой, принцесса. Я уверен, что это зависит от тебя, — другой мужчина определенно был бы напуган властью, которой обладает моя жена. Но я не боюсь, и хочу, чтобы она приняла свое наследие, чтобы могла держать в руках бразды правления своим будущим.

— Я знаю, — она улыбается и целует меня в подбородок. — Полагаю, это означает, что мне нужно позвонить Максу, не так ли?