Код от чужой жизни - Евгения Грановская

– Все?

– Все, – кивнула Рита.

– Гм… – Беклищев задумчиво потер пальцами широкую скулу. – Ну, а цена? – спросил он.

– Я думаю, по девяносто восемь и шесть, – ответила Рита.

Беклищев немного поразмыслил, затем кивнул и сказал:

– Хорошо. Я над этим подумаю. Вы свободны.

Через пару часов, выбравшись на обед в кафе, Рита встретила в уютном зальчике бухгалтера Майю. Женщины решили пообедать вместе и уселись за один столик. Рита подумала, что это отличный шанс узнать побольше о компании «Витанова», поскольку истинными носителями полной информации о любом офисе являются не мужчины, а женщины. И не ошиблась. Майя оказалась столь информирована, сколь и болтлива.

– А ты знаешь, что наш Беклищев женат на юной девчушке! – объявила она, поедая свой салат. – Ее зовут Лика, и ей чуть больше двадцати.

– А сколько лет Беклищеву? – спросила Рита.

– Сорок с небольшим.

– Он выглядит старше, – сказала Рита.

Майя хмыкнула.

– Ну, это из-за седины. Когда он ухаживал за Ликой, он даже красил волосы. Представляешь?!

– Красил?

– Ну да. В черный цвет! И еще – сел на диету и скинул килограммов десять. Можешь себе представить?

– С трудом.

– Это потому что он снова набрал вес. И снова стал седым. А года два назад он выглядел ого-го. Хотя, конечно, нам всем его было немного жалко.

– Почему?

– Взрослый мужик, богач, а так выплясывал перед этой девчонкой, что стыдно было смотреть.

– Значит, он ее любит?

– Лику-то? Еще как! Говорю же тебе – влюблен, как школьник. Говорят, он ее сильно ревнует. Даже нанимал парней, чтобы следили за ней. Но она заметила и закатила ему скандал. Пообещала, что уйдет, если он не перестанет ее изводить. Ну, он и смирился. Но все равно ревнует.

Рита пару секунд о чем-то размышляла, а потом спросила:

– А она правда такая красивая?

– Не то слово, – сказала Майя. – Ноги от ушей. Работала в Милане, участвовала в модных показах. Он ее увидел на какой-то вечеринке и сразу влюбился. Говорят, сразу после знакомства он выложил всю улицу рядом с ее отелем цветами!

– Четкий мужик, – похвалили Рита. Еще на пару секунд задумалась, после чего уточнила: – А что, Сергей Анатольевич очень богат?

– Да уж побогаче нас всех вместе взятых, – с усмешкой сказала Майя. – Говорят, у него почти миллиард. А я думаю, что даже больше.

– Да… – задумчиво протянула Рита. – Повезло девчонке. Всего двадцать лет, а у нее уже все есть.

– И не говори, – согласилась Майя. – Мне бы такую мордашку, я бы тоже попыталась удачно пристроиться. Но для таких теток, как мы с тобой, легких путей не бывает. Ой, прости, – спохватилась Майя. – Ты не обиделась? Я имела в виду, что нам с тобой уже за тридцать, и наш поезд давно ушел. Слава богу, не бедствуем, и то хорошо. …Рит?

Рита качнула головой.

– Прости, задумалась.

Майя улыбнулась ей.

– Бывает.

7

После работы Рита, впервые после начала новой жизни, решила отправиться в супермаркет и купить продукты так, как всегда мечтала, то есть брать то, что понравится, не глядя на цену. Подъезжая к огромному торговому центру, она чувствовала приятное волнение, предвкушая будущие покупки. Поход по супермаркету представлялся ей чем-то вроде первого выхода в свет.

И она не обманулась в своих ожиданиях. Рита шла по сверкающему магазину, бросая в тележку нарезанную тончайшими ломтиками пармскую ветчину, смуглые нежнейшие кружочки итальянских колбас, розовое великолепие буженины, ломтики слабосоленой форели и семги, рубины корейки и бастурмы. Она отправила в тележку несколько видов дорогих сыров, каждого по небольшому кусочку – «Рокфор», «Нешатель», «Фонтина», «Горгонзолла», «Чеддер», «Самсо». Эти кусочки напоминали небольшие слитки золота, по крайней мере, Рите они казались именно такими.

Глядя на тележку, наполненную дорогими деликатесами, Рита вдруг вспомнила, как всего пару месяцев назад брела по грязному плиточному полу магазина «Грошик», думая, на что лучше потратить последние тридцать пять рублей – на банку дешевого зеленого горошка, «скидочных» соленых огурцов или на пару брикетиков плавленого сырка «Дружба». Кажется, тогда она купила соленые огурцы. Чтобы Коле было чем закусывать свою проклятую водку.

Рита тряхнула головой, прогоняя неприятное воспоминание, и положила в тележку упаковку испанских пончиков с шоколадом и клубничный торт. А потом добавила ко всему этому великолепию упаковку с охлажденным мраморным мясом и бутылку вина «Vina Aliaga». И, почти не веря тому, что делает, покатила тележку к кассам.

Когда поздно вечером Рита ввалилась в квартиру с огромными и тяжеленными пакетами в руках, навстречу ей вышел Виктор. Он был одет по-домашнему – в джинсы и мягкую фланелевую рубашку.

– Здравствуй, Рита, – с улыбкой сказал он, принимая пакеты. – Ого! Чего это ты накупила? Собираешься устроить праздник?

– Добрый вечер. Просто хочу, чтобы продукты были в доме. – Рита отвела взгляд. – А где Нина?

– Ее сегодня не будет.

– А… где она?

– Она допоздна будет оформлять зал, а потом заночует у подруги. У этой подруги квартира в том же доме, где арт-галерея.

– Ясно.

Быстро сбросив туфли и пальто, Рита прошла в комнату к детям. Лешка, как всегда, играл в какую-то «стрелялку» на компьютере, Лиза, сидя на диване, терпеливо плела из резинок разноцветный браслет. Завидев Риту, Лиза вскочила с дивана и бросилась ей на шею, но уже через пару минут вернулась к своему занятию, вновь погрузившись в него с редким для ребенка усердием.

Рита взяла домашнюю одежду и отправилась в ванную комнату, намереваясь переодеться. В коридоре она столкнулась с Виктором.

– Слушай, Рит, тебе не нужно меня избегать, – мягко проговорил он. – Я сделал глупость, но уже извинился за это. Давай будем друзьями, как прежде.

Пока он говорил, Рита заметила у него на висках седые волоски, и ей вдруг стало его так жалко, что аж сердце защемило. Виктор – такой большой, умный, сильный и добрый, а Нина его совсем не ценит, для нее он просто Витька. Ну, прямо как обычный друг. Она ему даже изменяет, не чувствуя никаких угрызений совести. Интересно, знает он об этом?

– Ну как? – с улыбкой сказал Виктор. – Друзья?

Он протянул ей руку.

– Да. – Рита улыбнулась в ответ. – Друзья. Слушай, я там накупила вкусностей. Сейчас приму душ, переоденусь и накрою на стол, чтоб мы все могли…

– Переодевайся, – сказал Виктор. – А на стол накрою я.

…Когда Рита вышла из душа, Виктор, Лешка и Лиза уже ждали ее на кухне.

– Ну, наконец-то, – сказал Лешка недовольным голосом. – Дядя Витя не давал нам есть, пока ты не придешь.

– Я пришла, – сказала Рита, усаживаясь за стол и не решаясь посмотреть на Виктора. – Можем есть.

И пирушка началась. Рита положила себе на тарелку всего понемногу – несколько кусочков «Кулателло», бастурму, буженину, пару сыров. Лешка схватил с блюда сразу пару кусочков красной рыбы и запихал их в рот.

Виктор церемонно ухаживал за Лизкой, называя ее Лизаветой Николаевной.

– Лизавета Николаевна, вам положить кусочек ветчины? – с улыбкой спрашивал он.

Лиза морщила нос:

– Я лучше сырок. Мам, а что это в нем – такое синее?

– Это плесень. Но не бойся, она съедобная. Многим очень нравится.

– Правда? – Лиза схватила с тарелки кусочек «Рокфора» и сунула в рот. Пожевала, скривилась и выплюнула сыр в ладошку. – Гадость какая, – сказала она. – Я лучше колбасочку.

Детей уложили спать в одиннадцать. На столе оставалось еще много еды. Стояла открытая, но непочатая бутылка вина. Некоторое время Рита и Виктор молчали. Рита по-прежнему не решалась смотреть ему в глаза, боясь выдать себя нечаянным взглядом. Виктор был задумчив и тоже как-то необычно скован. Но первым нарушил молчание именно он.

– Рита… – Он кашлянул в кулак. – Рита, я сегодня собирался посмотреть какой-нибудь фильм. Присоединишься?

– Не уверена, – тихо сказала она.

– Ты ведь хотела, чтобы я занялся твоим культурным просвещением. Так?

Рита промолчала, не зная, что ответить.

– В музей мы с тобой уже ходили, – продолжил Виктор. – Теперь пришло время ознакомиться с классикой кино. Это будет полезно. И очень интересно, обещаю.

Рита бросила на него быстрый, изучающий взгляд.

Он правда хочет посмотреть со мной кино? Или это прелюдия к чему-то другому?

– И что мы будем смотреть? – тихо спросила она.

– А ты сама что хочешь?

– Ну… – Рита пожала плечами. И спросила в ответ: – А какие фильмы самые четкие?

– Самые «четкие»? – не понял Виктор.

– Ну, самые интеллигентские, – пояснила Рита. – Чтобы все интеллигенты их знали.

Виктор улыбнулся.

– Ну, наверное, это фильмы Федерико Феллини. Его точно знают все. Слышала про такого?

В памяти у Риты возник фасад дорогого ресторана с искрящейся вывеской над дверью, а на вывеске неоновая надпись – «Феллини».

– Что-то слышала, – сказала она.